– ТЕБЯ! Всё, что я когда-либо хотел с момента нашей первой встречи, это ты! Она ошеломлена. – Что? Я решил, что действия скажут больше, чем слова. К чёрту советы Рейни. Дэвин нужно напомнить, насколько мы горячи, когда мы вместе. Я надвигаюсь на неё и прижимаю к стене. – Что ты… – начинает спрашивать она. Я отвечаю, ей прижимаясь губами к её губам. Секунду она борется со мной, прежде чем застонать, притягивая меня к себе. Вместе нам так же хорошо, как я помню. Даже лучше. Мы говорим всё, что нам нужно сказать, нашими губами и нашими языками. Она отвечает на мой поцелуй с такой охренительной страстью, словно все эти годы она была закрыта в бутылку. Дэвин пробегается пальчиками по моим волосам, сильно дергая их и требуя большего. Не прерывая поцелуй, я хватаю её ноги и окутываю ими свои ноги. Толкаюсь в неё, и она крепче сжимает ноги вокруг меня, чтобы глубже прижаться ко мне. Мой член твёрже стали, умирает от желания быть внутри этой женщины, там, где он должен быть. Я отрываюсь от её рта и спускаюсь вниз по её шее. – Боже, ненавижу то, что могу чувствовать на тебе запах его одеколона. Дэвин напрягается и отстраняется, слезая с меня. Я отступаю назад и встречаю её взгляд. Чёрт, она выглядит так, словно готова расплакаться. Она указывает на дверь туалета. – Уходи, Райли! Я не из таких девочек. Ты не можешь просто подойти и говорить такие вещи или целовать того, кого тебе хочется. – Я был не единственный, кто целовался, – напоминаю я ей. Она в отчаянии стонет. – Просто уйди! Я выйду через минуту. Я пытаюсь достучаться до неё, но она закрывается. – Дэв... По её лицу бегут слёзы. – УХОДИ, Райли! Я отступаю и делаю глубокий вдох. Ударяю рукой дверь. – Чёрт! – отпираю её и открываю с такой силой, которая не требовалась. Прежде чем уйти, я понижаю голос и говорю. – Я дам тебе время разобраться со своим дерьмом, но не смей отрекаться от этого, Дэвин. Не отрекайся от нас. Дэвин Я поворачиваюсь к зеркалу и смотрю на своё отражение после того, как Райли ушёл прочь. Боже, что я делаю? Мои волосы взъерошены, а блеск для губ полностью съеден. Я привожу себя в порядок, насколько это возможно, и делаю глубокий вдох. Я могу справиться с этим. Я просто выйду туда, скажу всем, что у меня болит голова, а затем Джексон и я можем уйти, чтобы поговорить наедине. Я больше не могу тянуть с этим. Моя реакция рядом с Райли только что доказала это. Это нечестно по отношению к Джексону, продолжать всё, как есть. Чуть позже возвращаюсь к столу. Райли отсутствует, а оставшиеся четверо как-то подозрительно тихо себя ведут. Дрю прочищает горло. – Э–э…. Райли пришлось уйти. Он сказал, что у него есть кое-какие дела. – Ох, – я смотрю на Джексона. У него вишнево красные уши, а глаза прищурены. Рейни слегка прикасается к моему плечу. – Всё в порядке, дорогая? Я нервно ерзаю, так как глаза всех устремлены на меня. – Э–э... у меня болит голова. Думаю, пора расходиться по домам. Джексон встаёт, не проронив ни слова, и идёт к выходу. Я киваю в его сторону. – Хмм... думаю, мы уходим. Лоррейн, я позвоню тебе позже. – Тебе лучше это сделать, – говорит она. Джексон едва сказал мне пару слов по дороге домой. Напряженность в воздухе душит. Не думаю, что когда-либо раньше видела его злым, но сейчас это однозначно так. Неужели он почувствовал, что между мной и Райли что-то произошло? Он останавливается на тротуаре перед моим домом. – Ты не зайдешь? – спрашиваю я. Он трясёт головой. – Нет. Думаю, сейчас это будет не разумно. Я поворачиваюсь к нему. – Джексон, я действительно думаю, что нам необходимо поговорить. – Тогда говори. – Здесь? Ты не можешь просто зайти ненадолго? Он вздыхает. – Дэвин, если тебе есть, что мне сказать, то, пожалуйста, скажи это, наконец. Я делаю глубокий вдох. – Я поцеловала Райли. – Он поцеловал тебя, или ты поцеловала его? – А есть разница? – Да, думаю есть. Я кусаю губу. – Он поцеловал меня... но, затем, я ответила на его поцелуй. – Понятно, – совершенно спокойно говорит Джексон. – Да ладно тебе, Джексон, как ты можешь так спокойно реагировать на это? Я только что сказала тебе, что поцеловала другого мужчину! Нормально, если ты будешь злиться. – О, я злюсь, – говорит он. – Но, думаю, сегодня вечером было достаточно криков. – Что? Что это значит? Его лицо краснеет. – Ты была в гребаной туалетной, Дэвин. В пятнадцати метрах от нашего стола. Ты когда-нибудь слышала о том, что называется акустикой в ванной комнате? Я всё слышал. Вся компания всё слышала. Ну, кроме того места, где разговор полностью прекратился. Полагаю, это был момент, когда начался поцелуй. Я бледнею. – О, Боже мой, Джексон. Мне тааак тааак жаль. Я никогда не планировала, что произойдёт что-то такое. Он цинично смеётся. – А о чём ты, чёрт возьми, думала, Дэвин? Неужели я делаю тебя такой несчастной? – Что? Нет, конечно же, нет! – я пытаюсь схватить его за руку, но он отстраняется. – Джексон, мне действительно жаль. Ты прекрасный человек. Ты был таким замечательным со мной и с Натаном. – Но этого просто было недостаточно, – бормочет он. – Джексон, это с тобой никак не связано. Он закатывает глаза. – Серьёзно, Дэв? Проблема не в тебе, а во мне. Это и есть твоё оправдание? Я глубоко дышу и смаргиваю слёзы. – Ты заслуживаешь кого-то, кто не отдал своё сердце другому много лет назад. Когда мы стали встречаться, я действительно думала, что смогу двигаться дальше. И между нами всё было хорошо. Но я всегда сдерживалась. Знаю, ты тоже знал об этом, Джексон. Я просто думаю, ни один из нас не был готов признать, почему так происходит.