– Хочешь поиграть в трансформеры? Я киваю. – Конечно. Но только если я буду Оптимусом Праймом. Он хмурится. – ОТСОСИ МОИ ЯЙЦА! Я буду Оптимусом Праймом! Поднимаю руки и смеюсь. – Ладно, ладно. Нет необходимости быть таким вспыльчивым, – да, и я тоже туда же. – Я буду Бамбэл Би. После трансформеров мы перешли к солдатикам, а теперь строим из Лего. Я почти забыл, как интересно играть с этим конструктором. – Эй, Райли? – Да, чувак? – Ты мой папа? Я поднимаю брови, ошарашенный его интуитивностью. – Почему ты так думаешь? Нейт пожимает плечами. – Я не знаю. Тетя Рейни сказала мамочке, что я твоя копия. Чёрт, и что я должен ответить на это? Я не хочу лгать малышу, но не думаю, что Дэвин обрадуется, если я расскажу ему без неё. – А что бы ты чувствовал, если бы я был твоим папой? Концентрируясь, он сморщивает носик. – Думаю, ты был бы хорошим папой. – О, да? – спрашиваю я. – И почему это? Он пожимает плечами. – Ты веселей, чем Джексон. Думаю, у него в жопе застряла палка. Я давлюсь смехом прежде, чем у меня, получается, взять себя в руки. – Это нехорошо, дружок. И не говори «жопа». – Положи доллар в банку! – Что? – спрашиваю я. – Я просто повторил то, что ты сказал! – Неважно. Мамочка говорит, ты должен положить доллар в банку, когда произносишь плохое слово. Я встаю и протягиваю свою руку. – Идём, приятель. Почему бы тебе не показать мне, где эта банка, а затем я приготовлю тебе обед. – Я хочу желе из арахисового масла! Я улыбаюсь. – Мое любимое. К счастью, во время обеда Нейт забывает о нашем разговоре. Позже днём мы садимся на диван, чтобы посмотреть мультики. – Эй, Райли? – Да, дружок? – Всё в порядке, если ты хочешь быть моим папой, но ты долзен любить мою мамочку, потому что мамочки и папочки долзны любить друг друга. Ты любишь мою мамочку? Я обхватываю его руками. – Да, большой парень. Я люблю её. Нейт засыпает у меня на руках, и я просто сижу здесь и наблюдаю за ним, бог знает сколько времени. Он так чертовски идеален, мне хочется плакать как девчонка. У него такой вид, словно ему неудобно, поэтому я подхватываю его и несу в спальню. Не знаю, должен ли он спать в такое время дня, но я не могу заставить себя разбудить его. Малыш вывернул меня наизнанку, даже не представляю, насколько он сам устал. Слышу, как открывается дверь, когда я выхожу из его комнаты. Смотрю на свои часы и вижу, что Дэвин пришла на полчаса раньше. Я иду вниз по коридору, чтобы встретить ее и останавливаюсь, когда захожу в гостиную. Джексон ставит свои ключи на маленький столик. – Привет, – говорит он. – Где малыш? Я киваю головой в сторону коридора. – Он заснул. Я положил его в кровать. Мы стоим там в какой-то молчаливой схватке. Ни один из нас, похоже, не готов говорить друг с другом. Чёрт, это так неловко. Я решаю быть взрослым. – Дэвин нет дома. Но, думаю, ты уже знаешь об этом. Он ухмыляется. – Знаю. Но она скоро будет дома. Я надеялся поговорить с тобой до её прихода. Смотрю на его ключи. – У тебя есть ключи от её квартиры, да? – Конечно, – пренебрежительно говорит он. – О чём ты хотел поговорить? – огрызаюсь я. Он проходит в комнату и садится на небольшой обеденный стол. – Хотел прояснить ситуацию – как мужчина с мужчиной. Скрещиваю руки на груди. – Прояснить ситуацию относительно чего? Он садится глубже и закидывает лодыжку на своё колено. – Слушай…, я знаю, что ты собираешься быть поблизости, так что я решил, что мы должны поставить все точки над «и». Я знаю настоящую историю о вас с Дэвин. Мне жаль, что ты пропустил возможность быть отцом, когда ясно видно, что ты хочешь участвовать в этом. Возможно то, что она сделала – неправильно, но в то время она не совсем хорошо соображала. Я облокачиваюсь на стену. – Дэвин не нуждается в защите. Я не злюсь за это. Мы оба приняли дерьмовое решение. Важно то, что я здесь, и я планирую остаться. – Правильно, – кивает он. – Ну, я просто подумал, ты должен знать, что чувство вины преследовало её годами. Несколько раз она думала о том, чтобы разыскать тебя, но боялась, что ты откажешься от ребёнка. Он всё для неё, и она была в ужасе от того, что ты не станешь реагировать так, как ей хотелось. – Сейчас это спорный вопрос, – говорю я. – Я люблю Натана. И она знает об этом. Она также знает, что я буду самым лучшим гребанным отцом, каким только можно быть. – Я понимаю, – говорит он. – Вот почему я хотел убедиться, что между нами нет никакой враждебности. Давай смотреть правде в глаза, это может быть очень неудобно. – Может быть, – с издёвкой говорю я. Джексону очевиден мой сарказм. – В любом случае, я хотел поблагодарить тебя. – Поблагодарить за что? – За то, как всё вышло, – отвечает он. – Не пойми меня не правильно, я не говорю, что хотел, чтобы Дэвин разбили сердце, но всё, через что ей пришлось пройти, в итоге привело её ко мне. Она и Натан в моём мире, потому что ты когда-то облажался. Я помог ей двигаться дальше и благодаря этому у нас прочная связь. Знаю, ты будешь крутиться рядом, потому что рано или поздно тема отцовства всплывет на поверхность, так что нам нужно найти возможность мирно сосуществовать. Ради Дэвин и Натана. – Как ты зрело мыслишь, – бормочу я. Он оценивает меня холодным взглядом. – Думаю, моя вежливость не поможет мне донести мою точку зрения, так что я скажу прямо. Я делаю жест, чтобы он продолжал.