— Ты куришь? — машинально отозвалась я, пытаясь вспомнить, замечала ли за ним отголоски этой вредной привычки. Выходило, что нет, не замечала. Даже запаха сигарет не чувствовала. Впрочем, сейчас даже я с удовольствием подымлю, что уж. — Идём на балкон. Отодвинув в сторону одно из окон лоджии, мужчина подкурил извлечённую из тёмно-красной пачки тонкую сигарету и затянулся с видимым наслаждением, выпустив первую порцию дыма в густые ветки в полуметре от нас. Отвоевав старую, всю какую-то потёртую и помятую зажигалку, находящуюся в явной дисгармонии с обычно дорогим обликом демона, я тоже щёлкнула ею, поджигая край собственной "капли яда", и продолжила крутить её в руках. — Значит, Надя, — когда я уже начала думать, что со мной сегодня решили больше не разговаривать, произнёс Гейб. Свет с кухни сквозь плотные рольшторы проникал плохо, так что видны мне были разве что контуры его профиля, а судить о выражении лица и вовсе не представлялось возможным. — Надя, — повторила я, неглубоко затягиваясь. Не хватало раскашляться, как доблестному работнику рудников. — Интересное имя. — Да уж получше, чем Диметрис, — уловив лёгкую издёвку (ну, наконец-то, оттаял господин демон!), проворчала я. — Хотя, с твоим не сравнится, да. Знаешь, кому в моём мире принадлежало имя Габриэль? — профиль сменился анфасом, когда Гейб соизволил повернуться. — Одному из главных ангелов бога. Как тебе? Можешь начинать гордиться! Мой намеренно весёлый тон, конечно, никого не обманул. Нервы подрагивали, как натянутые струны, в ожидании вердикта. А зависший в своих мыслях Ролен никак не желал его озвучивать. — Всё плохо? — не выдержав, всё-таки задала я главный вопрос, стряхивая пепел за подоконник. — С татуировкой? Гейб в два счёта докурил свою сигарету и развернулся, опираясь спиной на подоконник, совсем, как я пару часов назад. — Что тебе известно о вампирах? — Ничего толком. Лисёнок… Вайс не говорил, что они существуют, рассказал только о магах, демонах и оборотнях, а у нас слишком много версий и легенд, чтобы сложить нормальное впечатление, — поспешно отозвалась я, пока он не передумал это обсуждать. — Пьют кровь, не отражаются в зеркалах, боятся серебра, осины и святой воды… — Сказки, — перебил Гейб, не дав перечислить и половины того, что приписывалось в разные века кровососам. — Такие у нас тоже, только в книгах. Я говорю об энергетических. И их, поверь, хватает. — Значит эта метка — их рук дело? — Да. Что-то среднее между рабским клеймом и печатью на документе на право распоряжения имуществом, — миндальничать в формулировках он явно не собирался. — Твоя предшественница сама, добровольно, дала на неё право, иначе это не делается. И теперь хозяин, точнее хозяева, потому что она родовая, могут тянуть через неё твою энергию, как коктейль через трубочку. Сравнение вышло на загляденье, я даже поморщилась — всё же богатая фантазия не всегда плюс. — А Камиль? Зачем у неё эту вырезали тату? — Потому что расстояние не имеет значения. Твоя подруга сейчас где, в больнице? А кто-то, возможно на другом конце города, кормится ею в своё удовольствие. И хорошо, что он знает меру, потому что иначе она уже была бы мертва. Я припомнила тело на больничной койке — кожа да кости. Значит, вот в чём дело, не сидела Кэми ни на каких диетах, а сама выступала чьей-то едой. Вот уроды. — И что мне теперь делать? Пойти в салон и выжечь её лазером? — не хотелось бы тоже перейти в состояние полутрупа, когда «хозяева» решат призвать свою «скотинку» обратно в стадо. Несмотря на темноту, я почувствовала, что Гейб улыбнулся, пусть и совсем не весело. — Как думаешь, это может быть так просто? Не думаю. Но помечтать-то можно? Должно же хоть что-то в этой жизни у меня быть легко и просто, в конце-то концов! — Идём, — он вырвал протлевшую до фильтра и давно потухшую сигарету, выбросил её вдогонку своей и толкнул балконную дверь. — Уже поздно звонить кому-то и интересоваться этой темой, так что придётся потерпеть до утра. Придётся, молча согласилась я. Осталось только придумать, чем закинуться, чтобы удалось отвлечься от мыслей и заснуть этой ночью. В очередной раз прокрутив зажигалку, я опустила глаза, желая рассмотреть её повнимательнее. А затем медленно поднесла ближе к глазам, предположив обман зрения. На потёртом временем донышке проглядывали сразу несколько надписей, но заинтересовала меня лишь одна — выдавленная мелким, но отлично читаемым шрифтом — «Made in Austria». — Интересная вещица, — возвращая имущество владельцу, нейтрально заметила я. — Антиквариат? — Что-то вроде, — Гейб ловко пропустил зажигалку между пальцев, как иные крутят монетку, и убрал в карман. — Дедово наследство. Сказал, что хочет сам решать, кому что достанется, поэтому не видит смысла ждать смерти. — Хороший подход, — одобрила я, думая совершенно о другом. О том, мог ли дед Габриэля (это сколько ему, кстати?) быть таким же невольным переселенцем, как и я. С другой стороны, откуда бы тогда взяться вещам, если мои, например, остались там? Интересно, будет слишком странным и наглым напроситься на знакомство? Впрочем, тема других миров сейчас была последним, что должно беспокоить. Тут бы с этим миром и своим местом в нём разобраться. Я не собиралась просить Гейба остаться, однако это и не понадобилось. Не говоря ни слова, он принялся хозяйничать на кухне, сам обновил содержимое кружек, вместо давно остывшего и уселся на стул, всё-таки накинув обнаруженную тут же рубашку. Устроившись напротив, я машинально скользнула взглядом по его груди Так долго мучиться любопытством, а потом забыть — совершенно не в моём духе, но стоило, наверное, сделать скидку на позднее время и то, что мозг был занят куда более важными делами. Тем более, по факту ничего заслуживающего внимания увидеть не удалось. На цепочке, вместо ожидаемой мной подвески, болталось простое обручальное кольцо — тонкий, буквально пару миллиметров шириной, золотой ободок. Ну вот, а я успела тайн понапридумывать. Сплошное разочарование. Едва ли мужчина догадывался о бродящих в моей голове мыслях, но всё равно умудрился подсластить пилюлю ответным, хоть и куда более кратким рассказом. Не думаю, конечно, что Гейб прямо горел желанием делиться подробностями своей жизни. Но, когда я поинтересовалась, откуда ему вообще известно про вампирские метки и особенно, как они выглядят (бледно-синий узор с двухрублёвую монету размером, ничего особенного), ответил честно. Оказывается, был у шефа уже опыт общения с данными представителями мира иных. Не самый радужный и покрывшийся пылью времён, но не забытый. По молодости, то есть лет десять-пятнадцать назад, как я поняла, угораздило его завести весьма серьёзные отношения с одной дамочкой. Не знаю, шло там дело к свадьбе или нет, но тут дамочке подвернулся вампирчик, на которого она и решила променять нашего демона. И променяла-таки, а потом приползла обратно, в слезах-соплях и со свеженьким клеймом. На которое сама же по дурости дала согласие, слишком поздно осознав, что относятся к ней не как к любимой девушке, а как к вкусному десерту.