— Минут тридцать уже точно. — И влетит же мне, — кривит губы в странном выражении. То ли презрительном, то ли болезненном. — Что-то спрашивал про меня? Говорил? — Я сказала, что ты ушла за документами. На секунду девушка замирает в непонимании. После ее лицо начинает кардинально меняться. Глаза распахиваются, а наращенные ресницы создают эффект удивленной куклы. Губы из формы буквы `зю` принимают форму более близкой русскому человеку гласной `о`. Секретарша буквально накидывается на меня, крепко обнимая за шею. Уж не думала, что в такой женщине силы как у спортсмена, тягающего большие веса. Лера вцепилась в меня так, что я, прилагая все силы, не смогла избавиться от такого внимания. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! — начала шепотом приговаривать секретарша, целуя меня куда-то в воздух около щеки. Всеми способами пытаюсь увернуться, но Лерочку это не заботит. Она только крепче обвивает мою шею, еще и начиная поглаживать по волосам. Мерзость! После очередных благодарностей за то, что, цитата: «Прикрыла перед Никитиком». Никитик! Мне стало очень интересно, в какой момент начальник обратился именно этим неизвестным зверем, но спрашивать не решилась. — Ты хорошая, оказывается, — со всхлипом Лера отрывается от меня, выпрямляясь. Женщина подносит ладонь к уголкам глаз, стирая невидимые слезы. После ее взгляд останавливается на мне, и она с извинениями тянется рукой к прическе, которую взъерошила. Одно неловкое движение, и забытый, но открытый напиток, находящийся в руке секретарши проливается на мою грудь. С первым вдохом надежды на то, что это прозрачное нечто вода, испаряются. У прозрачной жидкости сладкий вишневый запах, а значит, сладкой стану и я. За что мне все это? Тишину кабинета разрезает пронзительный визг. И, на удивление, визжать стала не облитая я, а виновница аварии — Лерочка. Крик перешел на такие волны, что мне захотелось закрыть уши. Вот прямо по-настоящему заткнуть. Это я и делаю. А вот секретарша не делает ничего. Она даже не убирает руку с бутылкой, продолжая меня обливать. И по женщине видно, что это не со зла, а из-за природной аномалии — отсутствия трезвого сознания в великовозрастном теле. В какой-то момент мне стало ее даже жаль. Бедненькая, как ей живется вообще? Но жалость испарилась в тот момент, когда липкий напиток так намочил мою одежду, что я почувствовала, как промокает мой бюстгальтер, а по колену текут капли с вишневым ароматом. — Лера! — резко откидываю ее руку с бутылкой от пострадавшей себя. — Ты чего творишь!? — хочется воскликнуть мне, но меня опережает мужской бас. — Что здесь вообще происходит, девушки!? — дверь кабинета распахивается, являя нам разозленного Воронцова. Дальше происходит полнейшая неразбериха, нелепица, театр абсурда, белиберда, вздор… синонимы я могу подбирать долго, но всю ситуацию ими все равно не описать. Лера начинает захлебываться в слезах, периодически произнося что-то наподобие: «Мне так жаль. Я не хотела. Прости, я случайно». Начальник направляет свой взгляд на нее, и я вижу, что он ей не верит. А после Никита Дмитриевич смотрит на меня. Точно так же, как в ту ночь. А именно: не на меня, а на грудь. На грудь, которую стало видно через мокрую легкую ткань майки и белья белого цвета. А все стало настолько неприличным, что при желании можно было различить округлые ареолы. А у Воронцова, судя по всему, такое желание было. Как иначе объяснить то, что он так пристально пялится на мои прелести? Понимая, что данные наломанные дрова разгребать кто-то должен, чуть откатываюсь на кресле назад, беру себя в руки и начинаю говорить: — Никита Дмитриевич, Лера вернулась, и я, как вы сказали, отправила ее к вам. А по дороге попросила ее занести документы на подпись. Ну а что, мне правду говорить: «Она так обрадовалась, что я прикрыла ее прогул перед вами, что на эмоциях устроила мне ароматный душ»? Нет, такое говорить точно нельзя, поэтому крутимся. — Но, как вы видите, произошла непредвиденная ситуация. Чистой воды случайность. Завывающая Лера начала активно кивать головой, утирая нос. А внимание босса с моих грудей переключилось на губы. Да так, что мне стало не по себе. Почувствовала себя какой-то легкодоступной девкой. Неужто со мной можно так обращаться. Разве я давала повод? Обидно стало до глубины души. Но вторая завывающая дама в приемной увеличила бы процент абсурда с максимального до заоблачного, поэтому я совладала с эмоциями и сдержанно спросила у Воронцова: — Можно я домой сегодня уйду? — Конечно, Арина. Вам вызвать такси? — Нет, спасибо, — сухо отказываюсь я, в совершенно не презентабельном виде выходя из кабинета. 12 Пока еду до дома, мое настроение значительно поднимается. «А чего грустить-то?» — решаю я. Все складывается достаточно хорошо. С надменной Лерочкой, мы, может, в характерах и не сходимся, зато теперь отношения будут более спокойными и, надеюсь, уважительными. С начальником, вроде, тоже все безбурно, исключительно в рамках рабочих вопросов. А осознание того, что сегодня меня отпустили раньше, а это значит: свободного времени будет больше, смогло окончательно утешить меня. Потратить вечер я решаю на себя любимую. Закидываю одежду, пропитанную вишневой газировкой, в стиральную машинку и запускаю ее. Пока предмет бытовой техники, стоящий в коридоре, начинает гудеть, а барабан вращаться, я ухожу на кухню. Открываю холодильник, который в ответ мигает мне перегорающей лампочкой. Продуктов внутри немало, но, прислушавшись к своим ощущениям, понимаю, что есть совершенно не хочется. Взгляд цепляется за аппетитную красную рыбу, и в голове моментально всплывает цепочка связей: морские вкусности таких сортов прекрасно оттеняют вкус розового шампанского. Задумываюсь, ведь пить в начале недели как-то не комильфо. Но желание расслабиться пересиливает. Делаю себе скидку на стрессовый первый рабочий день и потрясения в виде нового начальства, достаю из холодильника еще закрытую фольгой стекляшку и закуску в виде рыбы, из морозилки лед, а из кухонного шкафчика бокал. Так, пытаясь удержать всю свою ношу, я дохожу да ванной комнаты, где включаю воду, дабы релаксация пошла полным ходом. Ароматная банановая пена большим облаком окружает мое тело. Расслабиться мне все-таки удается, находясь в горячей воде, я больше не чувствую скованности в мышцах и тяжести в районе шеи. Бутылка, кстати, осталась практически нетронутой. Тарелка с красной рыбкой увлекла мои рецепторы гораздо сильнее. Прикрываю глаза от удовольствия, закидывая в рот тонкий солоноватый слайс, как тут в моей голове снова появляются мысли о псевдососеде, который оказался моим начальником. Слишком сексуальным и притягательным, что для босса идет совершенно не в плюс. И как работать на того, под кем хочешь лежать? Издаю тихий смешок. Потеряла я форму, с одного бокала шипучки уносит. Вот уже о начальнике фантазирую. «Так, пора с этим завязывать!» — одергиваю себя, понимая, что сейчас лучше избавиться от таких мыслей, в чем поможет крепкий сон. И помогает. Очень даже хорошо помогает. Весь следующий рабочий день я очень собрана и сосредоточена. Никаких идей и желаний, связанных с начальником, у меня совершенно не возникает. Все проходит очень гладко: утром встретились в приемной — поздоровались, дал несколько поручений, ушел к себе. Лерочка с сегодняшнего дня в отпуске, поэтому на этой площади в восемнадцать квадратных метров я царствую и командую одна. Сиротливость и отсутствие красавицы под боком меня вовсе не смущает, а очень даже радует. Приближается вечер, и на улице становится темнее. Основной свет в приемной я не включила, потому что днем было светло, а сумерки нашли уже к концу рабочего дня, поэтому доразбирать документы пятнадцать минут я решила в скромном освещении лампы. Новый начальник оказался самым настоящим трудоголиком. Сегодня он зашел с утра в кабинет и больше не выходил. Даже обед просил меня заказать с доставкой. Курьер, который привез еду из дорого ресторана, вел себя раскованно и хорошо ориентировался в офисных катакомбах, что дало понять: он здесь далеко не в первый раз, значит, босс нередко обедает, не отрываясь от процесса. — Все! — радостно, но не без усталости шепчу я, закрывая последнюю папку. Стрелка на циферблате часов уже на двадцать минут отошла от времени, в которое заканчивается рабочий день. Я со спокойной душой могу уезжать домой. Закидываю вещи в сумочку, заранее вызвав такси, накидываю танкер. Выключаю компьютер и гашу свет. После собираюсь уходить, но вспоминаю, что босс еще в кабинете. Наверное, надо его предупредить. Разворачиваюсь и подхожу к двери его кабинета. Несколько раз стучу и, получив одобрение, тихонько открываю дверь. — Никита Дмитриевич, — обращаюсь к изрядно помятому мужчине, который сидит за своим рабочим столом. — Я все, — не знаю, как закончить предложение, поэтому оно остается висеть в воздухе. — Хорошо, Арина. Я закрою кабинет и приемную. Доброй ночи, — глубоким раскатистым голосом говорит начальник, на секунду поднимая глаза от компьютера. В офисе осталось довольно мало людей. Я замечаю это, пока спускаюсь вниз в совершенно пустом лифте. На прежней моей работе босс никогда не задерживался дольше подчиненных, а Воронцов до сих пор сидит. Удивительно. На улице уже темно, но холоднее к вечеру не стало, поэтому машину такси я решаю дождаться на свежем воздухе около здания издательства. Любуюсь блестящими сугробами, редкими медленно порхающими снежинками и далекими огнями уличных гирлянд. От самих дверей я отхожу на достаточно большое расстояние, но это не мешает мне увидеть Никиту Дмитриевича, который выходит через десять минут. Он твердой и быстрой походкой направляется на стоянку. Лавируя между небольшим количеством припаркованных машин, начальник подходит к мотоциклу. Очень крутому мотоциклу. Босс уверенным движением надевает шлем, защелкивая застежку у подбородка, а после садится на своего железного коня. Слежу за его движениями практически взахлеб. Именно Воронцов на мотоцикле смотрится необычно и очень сексуально. В каждом жесте начальника читается сила и мощь. Отрывает меня от увлекательного занятия оповещение и подъехавшая машина. Уже дома мне приходит еще одно сообщение. Только в этот раз написать мне решили не из колл-центра. Объявилась неуемная Диана. И не просто объявилась, а с предложением завалиться в клуб. Сначала отнекиваюсь, но тогда подруга пускает в ход тяжелую артиллерию. Перестав отправлять сообщения, она набирает звонок. Тараторя, Диана все-таки уговаривает меня на ночную вылазку. Поэтому следующие полчаса я провожу в экстренном собирании. Вытаскиваю из шкафа любимое коктейльное платье темно-фиолетового цвета на тонких бретелях и высоченные туфли. Волосы оставляю распущенными. С макияжем тоже особо не заморачиваюсь: накладываю тон, подкрашиваю ресницы, прохожусь по векам кистью с тенями. С Дианой встречаемся уже в клубе. Выглядит она потрясающе. Сказать об этом я не упускаю возможности. — Ой, Аринка, не льсти, — отмахивается подруга, но по сияющим глазам понимаю, что Ди было очень приятно слышать комплимент. — Но, в любом случае, все мужики наши! ПОНЕСЛАСЬ! — громко выкрикивает Диана, вливаясь в толпу танцующих людей. 13 Большие скопления людей я не люблю. Толпа конвульсивно дергающихся под современную музыку людей не вызывает во мне никакого чувства, кроме желания обособиться и не заходить на танцпол. Диана прекрасно осведомлена о моей неприязни к толкучке среди прыгающих людей. Собираясь со знакомыми в клубе, мы всегда бронируем отдельный столик. В этом плане нам очень нравится довольно известное заведение в нашем городе. В «Неоне» есть три сектора. Первый этаж — огромное помещение, большую часть которого занимает место, где посетители могут танцевать; также есть барная стойка, за которой всегда находится приветливый повелитель алкогольных напитков. Второй этаж делится на несколько ВИП-комнат, в которых обычно обосновываются достаточно обеспеченные люди, способные позволить себе дорогой отдых. Вторая часть — это зал, чуть меньше, чем на первом этаже. И на танцполе несколько отдельных столиков с удобными диванчиками. Места такие достаточно уютны и не стоят дорого, поэтому такой вариант нам с друзьями очень нравится. Здесь тоже есть бар, где частенько хозяйствует мой любимый персонаж — Виталик. Это парень лет двадцати трех, который минимум год крутит здесь бутылки, разливает «Б-52», «Мохито», «Маргариту» и «Лонг-Айленд». По настроению, а чаще это бывает в конце недели, Виталик устраивает целое шоу. В такие моменты взгляды посетителей прикованы только к бармену, который умело, как гимнастка с мячом, справляется с двумя, тремя, а иногда и четырьмя бутылками, красиво подкидывая их и создавая коктейли по собственным рецептам, от вкуса которых просто язык можно проглотить. Однажды, Виталик настолько увлекся и отдался ситуации, что в порыве запрыгнул на барную стойку, продолжая свое шоу. В тот-то момент парень и привлек мое внимание. Вокруг него столпилось множество людей, преимущественно девушки. В визгливую толпу фанаток влились даже пара наших с Дианой подруг, мы же с эйчаршей продолжали попивать свои коктейли, находясь в стороне. Когда позерство закончилось, и скопление людей рассосалось, я решила, что мой бокал уже достаточно долго пустует. К барной стойке я подходила под внимательным взглядом Виталика, в глубине которого прыгали искорки веселья. — Что, не понравилось? — с ходу спросил парень, я даже ничего сказать не хотела. — Слабенько, — усмехнулась я. — «Попрыгунчик Джонни» у тебя получается гораздо лучше. — Хм, — Виталик задумчиво вытаскивает пару бутылок со стеллажа за спиной, чтобы наполнить мой бокал. — Не из робкого десятка? — парень сощурил глаза, кивая на достаточно алкогольный коктейль, который появился в моих руках. — Из робкого. Просто люблю покрепче После этого случая мы все чаще стали общаться с Виталиком. Я начала понимать, чем он привлекает публику. Парень очень и очень харизматичный. Но не в стандартном понятии «харизматичный парень», которое означает выраженную мужественность и власть. Виталик оказался легким на подъем, общительным, понимающим и сострадающим. В какой-то момент я даже думала, что влюбилась. Но иллюзия этого чувства возникла у меня из-за недостатка общения с противоположным полом и отсутствием заботы со стороны. Сегодня смена другого бармена, поэтому шедевры Виталика попробовать нам не суждено. Отсутствие парня за стойкой мы замечаем, когда все-таки минуем толпу и поднимаемся по кристально прозрачной лестнице на второй этаж. Девушка-администратор подводит нас к столику, где уже сидят Лиза и Аня — наши общие знакомы с Ди. Девушки выглядят симпатично. Правда, образ Ани я назвала бы немного вульгарным. Наверное, такое впечатление создает тигриный принт на платье длины мини. — Привет! — мы здороваемся, немного приобнимая друг друга. Честно, не вижу смысла в таких жестах, но отшатываться было бы слишком грубым поступком. Поэтому в течение нескольких минут я переношу процедуру приветствия с поцелуями воздуха рядом с щеками. Нам приносят напитки, и после первых бокалов в нашей небольшой компании завязывается непринужденный разговор. Вечер начинается приятно, продолжается тоже достаточно неплохо, но где-то в середине нашего отдыха Лиза отлучается в дамскую комнату, а после возвращается с горящими глазами и извинениями.