Ощущения того, что у тебя полноценное тело. Страх попросту задавлен всем этим. Но сейчас он сумел чуть приподняться и нашептать мне, что я намереваюсь сотворить немыслимую глупость. А что, если описание от ПОРЯДКА врет? В таком случае, попытавшись напасть на монстра, я стану пищей. Точнее — двойной пищей. Сначала для афторр-тсурра, потом для его мокриц-уборщиков. Кстати, почему о них сказано в первом описании как о падальщиках? Да и дальше тема не меняется. Как по мне, это чистые симбиоты. Разве что невнятное упоминание о присасывании настораживает. Или я не все знаю, или ПОРЯДОК что-то путает? И в этом и в другом случае информация грешит неполнотой. Мелочь, конечно, но если неточность допущена в мелочах, где гарантия, что ее не встретишь в критически важных сведениях? Но, если не доверять ПОРЯДКУ, как здесь вообще выживать? Я очень сильно сомневаюсь, что мне удастся тихо отсидеться в фактории или другом медвежьем углу. Тело, которое мне досталось вопреки моему желанию, не только набор мяса и костей, на нем еще и немалый груз проблем висит. В том числе таких, за которые на дне моря достанут. И все эти проблемы теперь мои. Рано или поздно они дадут о себе знать. И будет неплохо, если в этот момент я не буду смехотворным слабаком. Хочешь стать сильным, одерживай настоящие победы. То есть противники у меня тоже должны быть сильными. Значит, мокриц давить — не вариант. — Г-гед, — прошептал Бяка, вновь начав заикаться. — М-мы п-победители и-или б-будем у-убегать? Странное дело, страх при словах упыря будто прессом придавило. Исчез бесследно. Воткнув факел в сомнительную почву пещеры, я решительно перехватил у Бяки котелок и пусть негромко, но и не шепотом рявкнул: — Мы будем побеждать! Как всегда! Котелок у нас не такой уж и маленький. Хотя спускались мы медленно и с задержками, остыть не успел. В этом я убедился, потрогав закопченный бок. Но только ПОРЯДОК знает, достаточно ли он горяч. Увы, подсказок от него не дождешься, так что придется готовиться к самому нехорошему варианту развития событий. — Бяка, воткни факел вот здесь. И еще парочку рядом воткни здесь и здесь. Надо больше света и меньше теней. И готовься. Если я скажу бежать, сразу разворачивайся и беги. Надо быстро выскочить наверх и дальше по камням, где тренировались. Ну а потом на дерево. Помнишь то, с которого на соседние перебраться можно? — Помню. — Вот и отлично, ты все понял правильно. — Ничего я не понял, — ни капли не заикаясь, буркнул упырь. — Нам не убежать. Когда чудовище проснется, оно сразу нас догонит. А оно точно проснется. Любой просыпается, если его кипятком обливают. Это неприятно. Я загляделся на едва заметную пленку, покрывавшую роговые пластины на морде твари. Выглядит как капля бензина, попавшая в лужу. Такие же разводы и в других местах проявляются, только буйство красок поскромнее. Там это больше похоже на микроскопический слой из кристалликов льда. Да нет, это вообще ни на что не похоже. Аналогию подобрать не получается. Так вот ты какая, каменная кожа афторр-тсурра… В груди екнуло, и дыхание мое само по себе остановилось, когда парящая струя расплескалась об уродливый вырост на левой стороне головы твари. Плеск воды, и тишина осталась в прошлом. Подземный зал ожил: зашуршали тысячи ножек стивверрсов; свод пещеры зашевелился, оказавшись на деле не монолитным камнем, а сплошным слоем невеликих, с ладонь размером, уродливых созданий, походивших на крабов со свиным пятачком вместо тельца. Они, будто оправдывая свой внешний вид, тонко похрюкивали, мечась в разные стороны по неудобной поверхности, сталкиваясь друг с дружкой и при этом ухитряясь удерживаться на потолке. Что-то еще происходило, что-то, не связанное со зрением. Какие-то другие органы чувств выдавали информацию. Но я ни на что лишнее не реагировал, не отвлекался. Я только раз поднял глаза кверху, после чего неотрывно уставился на громадную «бородавку», пристраивая к ней острие ари. — Бяка, бей! — крикнул я, уже не пытаясь приглушать голос. Этот момент был оговорен заранее, и заминок не возникло. Разве что упырь, перед тем как размахнуться, издал такой звук, будто его вот-вот стошнит. В следующий миг обух топорика врезал по концу трубки, которая являлась рукоятью лезвия ари. И ничего. Совсем ничего. Острие даже на миллиметр не погрузилось в плоть монстра. Писк крохотных уродцев усилился стократно. Несмотря на то что каждый в отдельности едва слышен, в сумме они создавали оглушительно-омерзительную какофонию. Из-за нее я едва не прослушал новый звук. Непонятный. Такому не место в грязной пещере. Это походило на треск льда под ногой неосторожного путника, решившего перейти реку напрямик, без моста, по коварно тонкому осеннему ледку. Он еще не разрушается под весом человека, но процесс вот-вот начнется, и тогда спасения не будет, ведь до берега уже далековато. Каменная кожа, защищающая спящего афторр-тсурра, разрушается. Что там говорит описание? Я и до ста не успею досчитать, как он проснется? Если помчаться во всю прыть, на то, чтобы выбраться, уйдет около пятидесяти секунд. Еще пара десятков, чтобы преодолеть склон расселины. Ну и около двадцати понадобится на карабканье по дереву. Чудовище, по моим скромным прикидкам, проделает это раз в пять быстрее. Или мы убьем его прямо сейчас, или бежать надо тоже прямо сейчас. Иначе не успеем. — Постой, Бяка, надо еще подлить! — крикнул я. Кипяток, выплеснутый чересчур поспешно, оросил руку, придерживающую лезвие. Я вскрикнул от боли, хладнокровно при этом отметив, что она не такая уж и сильная. Следовательно, это не такой уж крутой кипяток. Черт побери! Успел прилично остыть. Надо было получше проработать этот момент. Увы, но возможности вновь развести огонь и подогреть воду у меня нет. Придется работать тем, что есть. В несколько попыток опустошив котелок, я отбросил его в сторону и ухватился за ари обеими руками. — Давай! Бей! Бяка, врежь ему посильнее! Мне показалось или вокруг «бородавки» быстро расползается ореол, в котором ледяное покрытие покрывается трещинами, а затем разрушается, сохраняясь отдельными фрагментами? Слишком скверное освещение, точно не понять. Бяка врезал, и на этот раз небезрезультатно. Но и не сказать, что результат сильно обрадовал. Да, острие ари погрузилось в плоть афторр-тсурра, но всего лишь на сантиметр. Едва кончиком вонзилось. Ореол разрушающейся защиты расходился все дальше и дальше. Мне показалось или костяные диафрагмы, закрывающие три глаза твари, начали подрагивать, будто стремясь раскрыться? Времени все меньше и меньше. Или уже совсем нет. Мы слишком долго возимся. — Бяка, давай соберись! Ударь так, как никогда в жизни не бил. Представь, что эта туша доверху заполнена самым дорогим добром в мире. Дороже не бывает. И, если ты ударишь как следует, она расколется и все это добро вывалится на пол. Представь, что это не выдумка, что это правда. И потом ударь. Давай! Она вот-вот лопнет! Ее сокровища распирают! — Гед, ну почему ты сразу это не сказал?! — вскричал Бяка и размахнулся топором так, что я отчетливо понял: сейчас что-то будет. Или защита афторр-тсурра не выдержит, или клинок ари. Или топор. Удар болью отозвался в руках, удерживающих темную бронзу рукояти ари. И я тут же ощутил рывок наконечника, проваливающегося в недра головы твари. Далеко не на сантиметр. ГЛАВА 6 СОКРОВИЩА? Без изменений