Чтобы тут же с грохотом завалиться на доски, не обнаружив под собою ног. Я трижды похлопал в ладоши и почти без издевки похвалил: — Браво! Для куска идиота ты неплохо скачешь. — Ч-что ты со мной сделал… — в ужасе пролепетал Рурмис. — Как это что? Ты был целым идиотом, а стал частичным. Звучит так, будто это тебе на пользу пошло. В общем, не расстраивайся. — Ч-что… — продолжал запинаться Рурмис. — Блин, какой ты непонятливый. Радуйся, говорю, ведь я не дал тебе подохнуть от потери крови. И еще вылечил от кривизны ног. Продолжишь и дальше дергаться, и от кривизны рук тоже вылечу. Не бойся, будет больно, но недолго, боль я хорошо снимаю. И операции тоже делаю хорошо. Сказав это, я небрежно вспорол Жнецом дощатое покрытие пола. Рурмис уставился на волшебный кинжал с неописуемым ужасом: — Н-ноги… М-мои н-ноги. Я ч-что, с-сплю? — Тебе и правда руки отрезать или как? — Н-нет. — Тогда полежи спокойно. Поговорить хочу. Задам тебе несколько вопросов. Отвечать надо быстро, правдиво и понятно. И не надо здесь заикаться. Если ответы мне понравятся, я, возможно, тебя не убью. Или убью так, что ты это даже не заметишь. Знаешь, что такое легкая смерть? Судя по глазам Рурмиса, в данный момент он даже свое имя стремительно забывал. Осознание происходящего накрывало его многотонной железобетонной плитой. Нет, только не это, я ведь пообщаться хочу. Пришлись отвесить несколько звонких пощечин, злобно рявкнуть и в качестве вишенки на торте приказать умертвию помахать у Рурмиса перед глазами полным набором когтей. Плюс, отключая намечающуюся истерику, влил в покалеченного половину содержимого фляжки, сделанной из сухой тыквы. Она выпала откуда-то из одежд толстяка в процессе схватки. Судя по запаху, в ней находилось пойло, выгнанное из портянок самых убогих бродяг Рока. Но спирт ощущался хорошо, следовательно, можно рассчитывать на крепость. А это и от боли помогает, и психику расслабляет. Напрягаться Рурмису сейчас нельзя. Пусть успокоится. Лишь после комплекса подготовительных мероприятий я взялся за пленного всерьез. Меня интересовало все. Абсолютно все. А Рурмис оказался столь любезен, что не стал запираться. Разве что заикался сильно, заставляя иногда переспрашивать, да косился то на Жнеца, то на умертвие, выпучивая глаза до такой степени, что чудом из глазниц не выпадали. Да пускай хоть лопнут или сгорят синим пламенем. Плевать мне на его зрение, главное — чтобы язык работал. Увы, Рурмис оказался именно тем, кем выглядел. То есть классической мелкой сошкой. Ситуацию он наблюдал исключительно из положения низового участника. О многом мог лишь предполагать или опирался на слухи, не всегда правдоподобные. Так что некоторые ответы (в том числе важнейшие) я из него вытащить не смог. Но десятки минут времени, потраченные на допрос, оказались прекрасным вложением. Узнать я сумел многое. В том числе то, о чем до этого даже не подозревал или подозревал смутно. Если собрать воедино всю информацию, картина в целом становилась понятной. То, что сейчас происходило в фактории, можно назвать силовым поглощением одного предприятия другим. Причем поглощением незаконным, основанным на грандиозном подлоге и серии провокаций. Но при этом, если дело выгорит, итог сможет выглядеть юридически безупречным. По меркам Рока, конечно, и если никто не станет копать подноготную. Так сказать, продуманный рейдерский захват. То, что сложилось у меня в голове, можно условно разделить на два блока информации. Оба рассказывают об одних и тех же событиях, но описывают их с разных ракурсов. С блоком первым все проще. Я и без Рурмиса о многом знал или предполагал. В фактории не один день прожил, а слушать и смотреть умею. Итак, мы имеем гильдию «Три семерки» (они же «Три топора»), которая по итогам каких-то сложных для моего понимания политико-юридических игр между империей Рава и ее строптивыми северными вассалами получила концессию на девяносто девять лет, да еще и с возможностью пролонгации. Объектом концессии является вся территория Пятиугольника и условно безопасные зоны, существующие благодаря его магически защитному влиянию на близлежащую местность. Каждые девять лет гильдия должна выплачивать фиксированную арендную плату плюс четыре процента со всего, что добывается в Пятиугольнике. Также предусмотрена возможность отказаться от процента путем увеличения фиксированной оплаты. И платить приходилось не куда-нибудь, а в казну особого наместника, назначенного империей Рава на так называемые Свободные северные территории. Но ввиду того что у северян отношение к имперцам чуть хуже, чем отношение к собакам у кошек, платили они с зубовным скрежетом. И вообще, за все время существования концессии это случилось лишь однажды. Все последние годы гильдия стремилась скинуть с себя ярмо ненавистного имперского ига. Нет, купцам хотелось не окончательно перестать платить, а делать это так, чтобы перед севером не было стыдно. То есть отправлять денежки не наместнику, а в казну местного самоуправления вольного купеческого города Риротль. В своего рода свободную экономическую зону. И на этом поприще руководство надрывалось куда активнее, чем работало над процветанием Пятиугольника. Может, я не все понимаю, но, получается, у них не было стимула развивать факторию. Жаба давила из-за тех четырех процентов, от которых тем больше доставалось ненавистным имперцам, чем лучше в Лихолесье шли дела. А дела между тем лучше не шли. С первым управляющим факторией Черноводка случилась прискорбная и невразумительная история, когда он отправился на юг, чтобы в чем-то отчитаться перед руководством гильдии. Как я понял, именно там он и умер, но со смертью его не все ясно. Иначе говоря, она сопровождалась подозрительными обстоятельствами. Что-то вроде печального суицида путем трех выстрелов в висок. Заместитель хотел было взять бразды правления в свои руки, но допустил столько очевиднейших промахов, что даже мохнатая лапа среди владельцев «Трех семерок» не спасла его от кадрового решения «пинком под зад». Вот так управляющим стал Эш. Пробивной простолюдин, поднявшийся с самых низов, без серьезных связей на юге, но пользующийся уважением у низов гильдии. С самого начала он показал себя человеком, не за красивые глаза получившим высокий пост. Сумел в кратчайшие сроки исправить ошибки предшественника, после чего медленно, но уверенно повел концессию к процветанию. Да так резко повел, что у купцов возникли морально-меркантильные метания. Им ведь и на прибыль приятно полюбоваться, и нечестивый процент никуда не делся. Ведь чем лучше идут дела, тем больше по нему приходится отстегивать. Треклятым имперцам. Но в какой-то момент рост прекратился, а затем и вовсе наметился обратный процесс. Помощь из гильдии, и ранее не сказать что оперативная, начала фатально запаздывать, а иногда и вовсе не оказывалась. Бюджет усыхал год от года. Вороватые караванщики привозили подпорченные грузы или становились жертвами подозрительных грабежей на дорогах. Дикие добытчики, прежде не проявлявшие агрессии, если их не трогать, начали вести себя воинственно, чему лично я свидетель. Выгодные предприятия и начинания приходилось бросать, потому что у Эша не набиралось сил на организацию и защиту разросшегося хозяйства. Естественно, отчисления в центр снижались из года в год. Эшу это ставили в вину, упорно продолжая игнорировать его отчаянные мольбы даже не о помощи, а о справедливости. Оставляйте, мол, Пятиугольнику достойную часть заработанного, и все наладится моментально. Но нет, факторию упорно доили досуха, ничего не оставляя не то что для развития, а даже для поддержания стабильности. Между тем неотвратимо приближался срок выплаты за очередные девять лет. По поводу процента купцы могли радоваться, ведь выработка упала, что отразилось на нем плачевно. А вот фиксированная плата на то и фиксированная: хоть вообще не работай, а отдать ее ты обязан до последней монеты. И тут внезапно оказалось, что фактория — убыточное предприятие. Если все продолжит идти как идет, с нарастающим падением выработки, — дело плохо. Получается, выплата за девять лет и проценты от добытого сравнимы со стоимостью всех товаров, полученных из Пятиугольника за отчетный период. Причем речь не о нулевой прибыли, а именно о потерях. Не надо забывать о том, что на Пятиугольник приходится тратиться, ведь он не снабжает себя полностью. Плюс выплаты сотрудникам, не производящим ресурсы. Вроде тех же стражников — на них уходит немалая сумма, а взамен не выдается ничего материального. Плюс доля, полагающаяся каждому легальному добытчику, от которого идут специи, руды и прочее. Убытки купцам не интересны ни в моем родном мире, ни в этом. От предприятий с отрицательной прибылью принято избавляться. Это закон бизнеса. И тут (снова внезапно) нарисовался некто, заставивший владельцев «Трех семерок» воспрянуть духом. Этот некто являлся представителем донельзя мутной гильдии сопредельного карликового государства, на словах — свободного, а по факту еще большего вассала империи Рава, чем Свободные северные территории. И этот добрый мистер Некто оказался настолько любезен, что предложил «Трем семеркам» выкупить концессию за весьма симпатичные деньги. Хватит и с имперцами расплатиться, и убытки покрыть, и даже себе что-то останется. Руководству предложение понравилось (еще бы). Осталась сущая мелочь — позволить потенциальному покупателю ознакомиться с активами. Если на месте все окажется так же, как значится по бумагам, купцы получат всю предварительно оговоренную сумму в кратчайший срок. С этой целью в Пятиугольник отправились те самые представители. А так как в дороге всякое может случиться, поехала не пара человек, а приличный по мерками Лихолесья отряд. Даже человеку, бесконечно далекому от местных реалий, в этой истории в глаза бросаются очевиднейшие вещи. Глядя на такой нереальный спектакль, хочется схватиться за голову и сообщить «Семеркам», что они фееричные болваны. Но жизнь — штука сложная. В том числе жизнь финансовая. И чтобы это понять, надо обратиться ко второму блоку информации. То есть взглянуть на события с иного ракурса. Есть в этом мире империя Рава. Странноватая политическая конструкция, представляющая собой пестрый конгломерат множества кланов, большая часть которых на дух не переносит друг дружку. И лишь институт вековых традиций и кое-какая власть императора не позволяют всей этой аристократической братии сцепиться в единый рычащий и рвущий всех и вся клубок. Аристократ — это не просто факт рождения в семье, наделенной сословными привилегиями. Тут просто так никто ничем не наделяет, тут привилегии самому зарабатывать приходится. Сила кланов в большом количестве прекрасно подготовленных воинов и магов. Причем готовят их из поколения в поколение не из кого попало, а из самого качественного «сырья». Отпрысков с младенчества закармливают дорогими специями, приставляют к ним опытных учителей, создают благоприятные условия для максимального раскрытия параметров. Плюс естественный отбор работает, ведь благородное сословие непрерывно воюет, и шансы выжить выше у тех, в ком заложена склонность именно к военным делам, а не к мирной жизни. За века и тысячелетия такого существования аристократы эволюционировали в подобие новой расы. Их чистокровные дети рождаются с потенциалом выше, чем у простолюдинов. У представителей высшего сословия при развитии открываются функции, доступные лишь для потомственных благородных. Они элита этого мира не просто по праву рождения, а по своей сути. Но эта элита так и продолжает нуждаться в разнообразии специй. Атрибуты ведь надо прокачивать по максимуму, а на пустой ячменной каше это не очень-то получается. К тому же образ жизни аристократов плохо сочетается с аскетизмом. То есть им, как и обычным дворянам на Земле, требуется куда больше ресурсов, чем простолюдинам. А ресурсы — это деньги. И тут мы имеем некую все ту же непростую политическую ситуацию, при которой Свободные северные территории не просто держат развивающуюся концессию в Лихолесье, а платят за нее каждые девять лет фактически в казну императора Равы. Ведь Лихолесье — это хорошо, там специй много и разнообразие их велико. И, судя по доходам «Трех семерок», добывать их не так сложно, как казалось бы. Если диковатые северяне справляются, то под чутким руководством южан это предприятие полетит к процветанию космической ракетой. То есть в одном месте локально собраны две вещи: специи и деньги. Полный набор, в обладании которым заинтересованы все до единого имперские кланы. И вот у одного из них созревает хитрый план прибрать Пятиугольник к рукам. Напрямую нельзя, все те же проклятые договоры, которые южане пока что вынуждены соблюдать, не позволяют подданным Равы владеть такой собственностью в северных краях. Ну да это не беда, ведь для того и придумали посредников. Даже не совсем посредников, а подставные, полностью зависимые фирмы. Своего рода оборотни экономических дебрей под личинами кроликов. Но перекупить процветающее предприятие — это сложно. Могут вообще не продать ни за какие деньги или проявить принципиальность, отказавшись иметь дело с мутноватым покупателем. Однако и в этом нет ничего, что может стать непреодолимым барьером на пути к осуществлению задуманного. Всего-то и требуется, что сделать процветающее предприятие совсем не процветающим. На этом пути первым делом полагается обзавестись полезными знакомствами в среде, близкой к собственникам, чего несложно добиться при помощи адресных денежных вливаний. Как показывает мировой опыт бизнеса, эти меры при правильной тактике способны существенно снизить цену. А если таким предприятием является фактория в дикой местности, где свирепствуют банды некромантов, странным образом нарисовавшихся имперских дезертиров и прочих нехороших личностей, это способно сбить цену до смешной величины. Все это, разумеется, дело непростое. Требуется время, деньги и кадры, включая грамотное руководство. Плюс в стане жертвы следует перекупать не кого попало, а ключевых персонажей. Благо купцы люди жадноватые и среди них всегда можно найти того, для кого шкурные интересы в тысячу раз важнее коллективных. Все элементы пазла сложились именно сейчас, когда я заявился в поселок. Несколько лет тянули резину, будто специально подгадывая под мое появление. Подоспел, можно сказать, к зрелищному финалу. Нет, я понимаю, что финалом станут подписи на договоре передачи прав на концессию, но это уже формальность, ведь точка под договором ставится именно здесь и сейчас. Главный «оценщик» со стороны покупателя — Девил. И он же непосредственный руководитель спецоперации в Лихолесье. Под его началом не только «экипаж троянского коня», с которым он отправился проверять ситуацию на месте, но и здешние наемники, которые не один год терроризировали факторию, день ото дня повышая градус напряжения. Тот самый Атто, грозный лучник, как раз и командовал нехорошими делами. Свои боевые акции он оформлял как деятельность разбойников и сообщества нелегальных добытчиков. То есть подставлял императора боли. Тот, конечно, не самый лучший друг гильдии, но с Эшем у него если не молчаливый уговор о разделе сфер влияния, то что-то подобное: «Три семерки» не стремятся к разборкам за пределами Пятиугольника, в свою очередь люди Имба не суются на самую безопасную территорию концессии. Сегодня маски сброшены, сегодня объединенные силы Девила, наемников Атто и перебежчиков из местного персонала, которые, скорее всего, давно или даже изначально работали на других хозяев, захватили поселок. Единственное место на Камне, которое они не контролируют, — пристройка, где обитает Эш. Управляющий каким-то непостижимым образом разгадал маскарад «проверочной комиссии», но успел лишь забаррикадироваться у себя вместе с главным горняком Макиром и несколькими верными стражниками и мастерами. С ходу его штурмовать не стали, потому что поначалу Девил пытался придать происходящему видимость, может, и не самых законных действий, но хотя бы не полного беспредела. А потом, прибирая поселок к рукам, заодно выяснил, что драгоценные камни из шахты Эш держит в тайнике, расположение которого, скорее всего, известно только ему.