Однако сейчас, плетясь за Мелконогом, я начал понимать, что мой навык — совсем уж полный шлак. Или надо качать его до запредельных высот, что на нулевой ступени затруднительно из-за стремительного возрастания требований, или придется вообще его выкинуть и забыть. Потому что Мелконог шагал по густому лесу так, как я в самый ясный полдень шагать не смогу. И это при том, что на пасмурном небе нет ни луны, ни звезд, а до рассвета еще несколько часов. То есть освещенность нулевая. Но лесовику до этого нет дела. Он уверенно пер вперед, не оглядываясь. Бяка и пленник то и дело падали, иногда мне приходилось помогать им перебираться через поваленные деревья и предупреждать о препятствиях. Но толку в этом от меня немного, потому что и сам пару раз не удержался на ногах. Да этот ненормальный шагает так, что потребуются кони, дабы от него не отставать. Машина, а не человек. Уже через пять минут такой ходьбы я весь исцарапался и набил шишку на голени. Сразу ее подлечил, но боль и скованность, увы, прошли далеко не мгновенно. Еще через пять минут я забыл, что нам следует кого-то опасаться. И про соль, разумеется, тоже забыл. Но все прекрасно вспомнилось еще через девять минут. Такая вот у меня гениальная память. Ничего не теряет, если речь заходит о спасении шкуры. Слева послышался утробный вздох, перешедший в тонкое свистящее хихиканье. Звук уже знакомый, мы слышали такой, когда пытались укрыться от непогоды в штольне. Тогда нам пришлось выскочить на ливень, настолько перепугались. А сейчас я перепугался еще больше, потому что звук раздался близко. Очень близко. В считаных шагах. Мелконог выругался, роняя мешок на землю и перехватывая топор в правую руку. Левой он при этом взмахнул, будто разбрасывая что-то невидимое. И тут же в воздухе загорелось нечто бесформенное, переливающееся всеми оттенками светло-голубого, тянущееся тончайшими мерцающими отростками ко всем нам. Мелконог прыгнул навстречу непонятному явлению, одновременно нанося удар. Омерзительное хихиканье смолкло, а две половинки рассеченного неведомого создания устремились к земле с неспешностью опадающих по осени кленовых листьев. Стоп! А почему неведомого? Это ведь наверняка тот самый ксирс. И Мелконог взмахнул рукой не просто так, а разбрасывал соль, которой со мной поделился. Вот теперь я все понял. Благодаря навыку от Хаоса, позволяющему получать информацию о разных существах, уже не раз сталкивался с тем, что измененные создания севера нередко уязвимы против самых неожиданных факторов. Тсурры и их фантомы не любят кипяток, а против шарука и обычной воды достаточно, если подержать его в ней некоторое время. Не вижу ничего удивительного в том, что ксирсу не нравится соль. Да, все так и есть. Мелконог не ради пустой прихоти рисковал, добывая это вещество во враждебном поселении. Он пошел на это, потому что знал о риске нарваться на тварей, против которых соль весьма кстати. Мелконог, отступив к нам, начал крутить топор перед собой и мрачным голосом провел короткую познавательную лекцию: — Ксирсы выползают ночью. Дома в «Кровавом глазе» прикрыты магией артефактов, а вокруг поселка отмечена особая линия, через которую эти твари не перебираются. Вдали порхают, никого чужого к шахте не подпуская. Но руны сгорели, защиты там не осталось. Теперь ксирсы вышли на охоту. А охотятся они всегда группами. Если нарвался на одного, налетят все. Лучше здесь их подождать, тут место удобное. Видишь кусты? Эти твари — они будто невидимый туман. И потрогать его нельзя. Но что-то в нем есть, и оно может шевелить листья. Следи за ними. И слушай крики. Как только что-то увидишь, сразу сыпь туда соль. Соль их ненадолго воплощает, делает уязвимыми для обычного оружия. И видимыми. Пока их видишь, руби посильнее. Колоть их бесполезно, надо на части разделять. И не давай оплетать себя жгутами, они жизнь сосут. Видал я мужиков, которые превращались в седых стариков и тут же падали замертво. Мерзкие твари эти ксирсы. Убивай их быстро. С этими словами Мелконог снова сыпанул солью, но вхолостую, никто перед ним не проявился. А я, удивленный тем, что он обращался лишь ко мне, откровенно игнорируя Бяку, вдруг увидел, как едва заметно качнулась сосновая веточка. Будто капля воды на нее попала. Правда, дождь хоть и ослабел, но не прекратился, да и вымокло все полностью. Везде капли падают, но нигде не просматривается столь настораживающее движение. Хотя вон впереди ветка почему-то затряслась из стороны в сторону, а не сверху вниз. Разве так бывает при падении капли влаги? Рука почти независимо от сознания забралась в мешочек. Сыпанув перед собой, я чуть не вскрикнул одновременно с тонким хохотом проявившегося ксирса. Подхватил копье, которое перед этим вонзил в землю, взмахнул с оттяжкой, одновременно разрубая и разрезая. Прекрасный удар. И прекрасное ощущение податливой плоти, расступающейся перед острым металлом. Вы малоизвестным способом частично воплотили ксирса, после чего он временно стал уязвимым против физических атак. Вы физически атакуете ксирса. Вы наносите значительный урон ксирсу. Вы наносите фатальный урон ксирсу. Ксирс теряет воплощение без права возврата. Вы победили ксирса. Уродливый гибрид от связи сил Хаоса и Смерти. Преимущественно хаотическое создание (двенадцатая ступень мощи Хаоса). Победа над ксирсом (достойная победа над сильнейшим противником, на порядки вас превосходящим) Захвачен средний знак Хаоса — 9 штук. Захвачена средняя мощь атрибутов — 1 штука. Захвачен средний знак атрибута Разрушение. Захвачен средний личный знак атрибута Истощение. Захвачено среднее средоточие энергии мага — 1 штука. Захвачен средний универсальный знак навыка Хаоса — 2 штуки. Захвачено среднее состояние Равновесие — 1 штука. Захвачено среднее состояние Улучшение Меры порядка — 1 штука. Захвачена средняя первородная суть — 1 штука. Захвачено среднее общее универсальное состояние — 1 штука. Получено среднее наполнение Хаоса — 1 штука. Ксирс — преимущественно хаотическое создание Получено символов доблести — 4 штуки. По размеру списка я понял, что озолотился поменьше, чем на шаруке или тем более на тсурре, но отхватил немало. А если вспомнить пояснения лесовика насчет того, что эти твари орудуют бандами, глядишь, и еще чем-нибудь разживусь. Чем дольше общаюсь с Бякой, тем жаднее становится личная жаба. Мелконог, оценив мои боевые успехи, похвалил и отругал одновременно: — Хорошо врезал. Прям глянуть приятно. Но прекращай так глупить, соль прибереги, у нас ее не завались. — А много тут этих ксирсов? — возбужденно уточнил я. — Да я тебе кто, конторщик, чтобы всех тварей пересчитать? Сколько есть, столько сейчас и подтянутся. Следи хорошенько. Не подпускай их, бей издали. Эти жгуты ох и противные. Если коснется тебя, сначала спать захочется, а после свалишься. — А можно и мне соли? — несмело попросил Бяка. — Соли?! — вскинулся Мелконог. — Упырь, да ты никак жрать собрался?! — Нет, нет, что вы! Я тоже хочу их бить! — Тебе доверия нет. А соли у нас на двоих по мешочку. Так что отдыхай, не попрошайничай. Впереди вздохнули сразу в нескольких точках и тут же хором захихикали. Мелконог, забыв о том, как только что призывал меня к экономии, щедро приложился к мешочку, разбросав перед собой чуть ли не полную жменю. И высветил одновременно три твари. Рубить мы их начали синхронно и торопливо. Надо спешить, пока они вновь не ушли в неосязаемую невидимость. И пока не дотянулись до нас медленно наползающими жгутиками. — Вали их! Быстрее вали! — поторапливал Мелконог. — Если нас не достанут до рассвета, будем жить. — Угу, если соли хватит, — тихо буркнул я, глядя, как на землю оседают тускнеющие клочья, оставшиеся от последнего ксирса. Если не вспоминать обстоятельства, при которых мне досталось новое тело, эту ночь следует считать самой страшной в моей жизни. В моей второй жизни. Ксирсы налетали на нас поодиночке, по двое, по трое, иногда по четверо. Бывало, и по пять подтягивалось, а пару раз их оказывалось шесть. И оба этих раза мы убивали их недостаточно быстро. Приходилось отступать, растягивая ряды хохочущих тварей. При этом однажды пленник действовал недостаточно быстро, ему помешали связанные руки. Он единственный из нас, до кого дотянулись тонкие щупальца. Их владельцы тут же были изрублены, не успев превратить жертву в умирающего старика. Но эта жертва сначала попыталась завалиться спать, а потом заорала так, что пришлось Мелконогу постучать кое-кому по зубам, заставляя заткнуться. Да что там пленник, несколько раз я находился на волосок от того, чтобы самому ощутить, каково это, когда из тебя высасывают молодость. И ни малейшего желания получать такой опыт не испытывал. Достаточно с меня давешнего фантома, охранившего сон тсурра. Неплохо мы тогда с Бякой подставились. Свежо в памяти. С первой позиции нас выдавили быстро, атакуя снова и снова. Мы смещались, выбирая очередную прогалину среди кустов и деревьев, выкашивали самых прытких тварей поодиночке, затем под ударами волн мелких групп снова отступали. Однажды при этом выскочили на полянку, где все светилось от ксирсов. Даже соль не потребовалась, они не пытались скрываться от взглядов. Твари пировали, оплетя сотнями щупальцев несколько человеческих тел. Похоже, это группа бедолаг-невольников, которым не повезло. Но уверенность в том, что это именно они, нет. Невозможно разглядеть одежду, она скрывается под фосфоресцирующей массой, перекачивающей жизнь из жертв в ярко разгоревшиеся тела эфирных кровопийц. Ксирсов было столько и сгрудились они в столь плотную массу, что даже приблизительно не понять, сколько их здесь. Зато понятно, что, если отдать им инициативу, они сомнут нас, как ни отмахивайся.