— А не хочешь сейчас сессию? Я немного скучаю по такому общению. — Другие клиенты не диктуют свои правила, как я? — А разве есть другие? — я улыбнулась лукаво. — Нет, не хочу, Галь. Уже давно звоню тебе за другим — и это получаю. Но спасибо, это прозвучало почти искренне. До новых приступов слабости. — До новых, Кир. Он отключился первым. А я вдруг приняла неожиданное решение и не дала себе права передумать, чтобы не вернуться в предыдущее состоянии жалостливой апатии. Через пару дней после приезда Кирилла Алексеевича, вошла в его кабинет и без обиняков предложила: — Я могу пригласить вас на чашку кофе? — С чего вдруг? — он заметно удивился. — Просто подумала, что нам давно надо было сесть и поговорить. Недомолвки остались, и они меня мучают. — Свидание? — его глаза чуть сузились. — Н-нет, — ответила неуверенно. — Две чашки кофе и разговор. Как вы когда-то предлагали. — Уверены, Мария? — Да. — Теперь я вам нравлюсь? — Да. В смысле, нет, конечно. Просто я думаю, что нам нужен хоть один нормальный разговор. — Я заеду в семь? — Сойдет. — Подниматься в квартиру не буду. — Разумеется. — Договорились, — мне показалось, что на его губах промелькнула улыбка, которую он тут же скрыл. Ну и ладно. Это не ложные надежды, я свою позицию объяснила внятно! Зато совесть успокоится. Я уже почти собралась. Не стала слишком уж принаряжаться, а волосы просто распустила. Надеть все-таки жакет, который так и лежал без надобности? Подбежала к окну и увидела подъезжающую знакомую машину. Схватила жакет и понеслась в подъезд. Телефон зазвонил очень не вовремя. Но я обрадовалась, увидев имя абонента: — Что, Оль? Только быстрее, я спешу. — Слушай, Маш, — она будто специально задумчиво растягивала слова, как если бы не услышала мою просьбу. — Я сегодня у Юрки была. О том, о сем трещали. — Да он постоянно трещит. Оль, что-то важное? — Даже и не знаю… Но решила на всякий случай предупредить, мало ли. Слушай, Юрка проговорился, что продал твое имя какому-то перцу за очень круглую сумму. Мажорчику какому-то, породистому, тачка темно-синяя. Я замерла на полушаге и ухватилась за перила. — Что? — Только имя, без фамилии. Никаких адресов или чего-то еще. Кому может понадобиться имя? По имени, да еще и такому распространенному, никого не найдешь. Вот Юрка и выдал, ничем не рискуя. — Когда это было? — Да давненько уже, как я поняла. Месяц назад или два, он сам толком не помнит. Раз ничего не случилось, то и ерунда. Но мне лично показалось, что такие бабки не за ерунду платили. Может, искали да не нашли? Юрка мамой клянется, что только имя. — Спасибо… Оль. Я просто висела на этих самых перилах, пытаясь справиться с головокружением. Он… все это время… знал. Он рассказывал о своих чувствах ко мне, твердо зная, кто я есть. Манипулировал, подгонял, сокрушался, приучал к себе, даже совесть каким-то образом задействовал! А может, и не пил он тогда, может, и не сокрушался? Слова-то какие подбирал — острые, трогающие. Чертов… кукловод. Маньяк! И ведь добился — я его сама на свидание пригласила! Да ни за что бы такого не случилось, если бы под видом Кира он все время тщательно не промывал мне мозги. Глава 10 Он вышел из машины и стоял, упершись задницей в капот. Руки в карманах, на губах улыбка. Но взгляд менялся по мере моего приближения — надо же, заметил выражение моего лица! Никогда в жизни я так ни на кого не злилась. Я просто саму себя не узнавала, ощущая ясное намерение расцарапать ему лицо в кровь. И лишь после этого выскажусь. Но когда я была уже в полушаге, он шагнул в сторону и перехватил меня за талию сзади, заставив окончательно потерять рассудок. Прижал к себе и приподнял в воздух, что я уже его ни руками, ни ногами зацепить могла. — Тихо-тихо, кошечка разъяренная, — голос для подобной ситуации прозвучал уж слишком спокойно. — Что случилось? — Отпусти! — я продолжала безрезультатно извиваться. — Отпущу. Если не станешь драться. Или так поговорим? И в довершение абсурдности ситуации прижался на секунду губами к моей макушке. Затем сразу отпустил, но отшагнул, готовый в любой момент меня снова перехватить. — Как давно?! — кричала я, не в силах унять хотя бы голос. — Что давно, Маш? — О-о, мы уже на ты перешли, дорогой начальничек?! — я направила злость в язвительность. — Как давно ты узнал, что звонил именно мне? Ну, хоть бровь приподнял — я уж думала, и этого не добьюсь. А затем улыбнулся. Хищно улыбнулся, без капли вины. Да ведь он всегда такой был! Где были мои глаза, которые не видели очевидного? — Ну… примерно после Саратова. Давай уж честно, сама спалилась. Хотя первая мысль возникла после твоего сообщения на совещании — я видел, как ты его отправила. Решил, что показалось. Но уже смотрел внимательнее. — Козел! — я не сдерживала ругательства, но все слова были какими-то недостаточно емкими. — Мудак! И вдруг он снова подался на меня — резко, неожиданно. Я взвизгнула и отшатнулась, словно всерьез ждала удара. Но он перехватил меня за талию и усадил на капот. Поставил руки по обе стороны, наклонился. С меня вмиг слетела вся бравада. — Маш, — он смотрел прямо в глаза. — А я мудак, потому что водил тебя за нос, правильно? Тогда кто ты? Или ты была такой честной, что можешь сейчас на меня орать? Я поддалась нервной дрожи, которая вытрясала из тела энергию. И молчала. Я не знала, что на такое обвинение отвечать. Не правоту же его признавать. Тогда он заговорил сам: — Маш, ну ты ситуацию тоже оцени. Я знал, что ты уже напугана прошлыми сессиями. Потому прямыми методами ничего бы не добился. А я обязательно хотел добиться. И гляди-ка… Кстати, симпатичный пиджачок. Ответила совсем тихо: — Да я тебя боюсь теперь еще сильнее. — А ты возьми и не бойся. Хотела первого нормального разговора — а мы даже до кафе не доехали. Поедем? — Нет! Он снова озарил меня тем же оскалом. — Тогда давай поговорим здесь. Я просто заплатил твоему гаденышу за имя, чтобы быть уверенным. А потом мы уже врали друг другу абсолютно синхронно. — Да я… я же как марионетка! Думаешь, приятно узнать, что всё идет по чьему-то продуманному плану? Кирилл мотнул головой: — Мимо. Далеко не всё. Тогда… у тебя в квартире было совсем не по плану, против плана. Я не идеальная машина по расчетам. И правды я тебе говорил намного больше. Я не могла собраться с мыслями. Даже если все его признания были настоящими — именно так он и чувствовал — то это же еще невероятнее! Я думала, что он признавался постороннему человеку, но у кого хватило бы силы духа лить эти признания прямо тому, от которого «на стены лезешь»? Это почему-то выглядело в произошедшем парадоксальнее всего. Или просто врал, преувеличивал? Разводил на секс, пусть трудозатратными и дорогими методами? Об этом и спросила, больше не в силах играть: — Кир, я тебе хотя бы нравлюсь? — Шутишь, что ли? — он даже улыбаться перестал. — Я себе уже локти сгрыз от желания тебя получить. — Секс?