Словно в подтверждение его слов, мотор зажужжал гораздо громче, а зад грузовика потащило юзом, но машина быстро выровнялась, а Воронцов повторно приложился затылком об борт. На этот раз он только сдавленно прошипел пару проклятий. Сидящий рядом Вран заулыбался. — Вы, Ваше Благородие, так их поносите, что любо-дорого слушать. Я вон человек простой, за баранкой почти дюжину лет, и то много нового узнал. Воронцов улыбнулся и подмигнул. — Держись меня, Вран, и услышишь еще много интересного и занимательного. Машина резко дернулась и встала. Вран не удержался и толкнул плечом Константина. — Простите, Ваше благородие. Но Воронцов только качнул головой и приложил палец ко рту. За бортом раздавались встревоженные голоса, до Константина долетали только обрывки разговора. Вышло, что бандиты откусили кусок гораздо больше, чем могли прожевать, а бросать имущество им было жалко. Вот только потеря четверых сказалась, им едва хватало людей, чтобы вести машины. Воронцов поежился, босым ногам было прохладно. Нахрена с него стянули сапоги, он так и не понял, спасибо, хоть куртку оставили. Правда, все, что было в карманах, забрали. И тут случилось странное, он почувствовал что-то теплое у себя на груди. Стараясь делать это незаметно, он оттянул вырез рубахи и заглянул внутрь, медальон с тусклым желтым камнем был на месте, вот только Константин точно помнил, что бандиты туда заглядывали. Не могли же они пропустить дорогую магическую фиговину, которая наверняка стоит немалых денег? Значит, скрылся от них медальон или амулет, хрен его знает, как правильно, а если скрылся, то и остальным его светить не следует. Машины простояли час, все же бандиты не решились вытаскивать пленных и сами возились с севшими на брюхо грузовиками, костеря на все лады незадачливых шоферюг. Воронцов даже подремать успел, все равно никакого разумного плана для побега нет, так чего башку ломать? Перед отправлением их всех по одному вывели до кустиков, решив, что отмывать кузов и возиться с перепачкавшимися в дерьме пленниками им не в кайф. Константин поймал пару заинтересованных взглядов от бандитов, он насчитал одиннадцать человек. Кстати, на ногах одного из упырей он обнаружил свои сапоги, у него же на поясе была кобура с «Императором». Бандит, заметив взгляд Константина, оскалился, блистая красивыми ровными зубами. Тут вообще ни у кого не было плохих зубов, видимо, магическая стоматология была эффективней родной отечественной. — Не жалей, Ваш благородие, — с издевкой произнес он, — теперь вам долго сапог не видать, и про оружие навсегда забудьте. И вообще благодарствуем, столько добра мы с одного человека никогда не брали. — На здоровье, — с максимум сарказма заметил Воронцов. — Надеюсь, тебя в моих сапогах и сожгут, ну или не сожгут, если не повезет. Бандит скривил злую рожу, но трогать Константина не стал. — Смотри, Ваш благородие, договоришься, трофейщику язык без надобности. А теперь полезай обратно в кузов. Воронцов кивнул и с помощью Кина и Врана, которые вдвоем протянули скованные руки, влез внутрь фургона. Дверь за спиной захлопнулась. — Хоть бы покормили, — буркнул Воронцов, занимая прежнее место между приказчиком и шоферюгой. — И не мечтайте, Ваше сиятельство, — произнес один из незнакомцев. — Вечером на привале хлеб и вода, может, какая каша, если повезет. Чем меньше раб ест, тем реже ходит по нужде. Сейчас нам силы вообще без надобности, ослабленный человек на побег не пойдет. Еще четыре раза грузовики в колонне садились на брюхо. Имперская дорога осталась позади, машины свернули на лесную грунтовку, и теперь вокруг них была дремучая пуща. День тянулся медленно, даже разговаривать не хотелось. Все изменилось в одно мгновение — амулет на груди обжог кожу и почти сразу заработал пулемет, кто-то заорал дурным голосом, который резко оборался, а затем послышался грохот, будто что-то тяжелое протаранили. — На пол, — заорал Кин, но его крик запоздал. Длинная пулеметная очередь прошлась по кузову. Воронцов успел нырнуть рыбкой вниз, к уже валяющейся на полу Аише. Рядом кто-то охнул и рухнул на Воронцова сверху, придавив к полу, а спустя мгновение чья-то нога угодила в висок, а затем свет погас. Сколько времени Константин провел в отключке, он не смог определить, в себя пришел, когда кто-то стянул придавившее его тело. В кузове пахло кровью, мощно пахло, так, что во рту был привкус металла. — Живы, Ваше сиятельство? — поинтересовался Кин. — Жив, — вдохнув полной грудью, ответил Воронцов, и кое-как встал на ноги, попытался осмотреться. Света не было. Тошнотворный запах крови буквально сбивал с ног. Кое-как, Константин отступил в сторону, перешагнув через чье-то тело. Судя по положению, это Вран, он сидел рядом. Голове досталось знатно, его качнуло и, чтобы не упасть, он ухватился за хорошо подогнанные доски борта, которые снаружи были обшиты брезентом. Рука попала во что-то мокрое и вязкое. Не нужно было светить фонариком, чтобы понять, что все вокруг забрызгано кровью. С пола раздался стон, стонала явно женщина, там, по логике, должна была лежать ведунья. — Кто выжил? — спросил Воронцов. Голос звучал слабо, от густого запаха тошнило, а, может, сотрясение заработал, уж больно хорошо его по голове приложили. — Ты, я и Аиша. Остальные наглухо. Вран тебя собой прикрыл. Парочку, которая тут до нас сидела, тоже. Сирен не повезло, дольше всех умирала, пули в живот угодили, а еще одна сустав раздробила, как она кричала… — в голосе приказчика послышались злые нотки. — А потом минут через пять затихла, ничего сделать не мог, только за руку держал. — Не вини себя, — попытался его утешить Константин. Стоять было тяжело, да и кузов низкий, приходилось нагибать шею, поэтому он, не думая, просто уселся на одно из тел, которые валялись на полу. Оно принадлежало одному из безымянных, так и не спросил, как их звали, и как они попали в плен, а теперь уже лишняя информация. — Что вообще произошло? — На них кто-то напал, — отозвался Кин из темноты, — жадность татей сгубила. Они всех, кто был, за баранки грузовиков посадили. Фактически без прикрытия шли. — Кто напал? — Не знаю, кто-то большой, возможно, проклятые а может и искореженные, я в щель смотрел. Грузовик наш с пулеметом шел за нами, даже пулеметчик имелся, он стрелял, когда что-то очень быстрое и мощное вынеслось из леса. Он пытался довернуть ствол, не прекращая стрельбу, ну и прошелся по нам половиной ленты, а тварь проскочила между нами и скрылась на другой стороне дороги. Дальше не знаю, валялся плашмя. Слышал, как что-то ударило в идущий за нами грузовик, и пулемет заткнулся. Потом еще винтовки и пистолеты стреляли, пара случайных пуль через нас просвистели. И вот минут десять тихо. Но, похоже, бандиты все же победили, поскольку человеческие голоса я слышал. Что делать будем, боярин? — Последнее слово он произнес с максимальной иронией. — Ждать, — ответил Константин. — Удрать не удастся, был шанс, когда бой только начался. Но меня вырубило, да и кандалы на нас, так что, мы будем просто ждать. Воронцов прислушался, снаружи переговаривались бандиты, они потеряли шестерых, четыре машины, и убили три твари. Будь у Воронцова свободны руки и оружие, он бы рискнул, за четыре дня в этом мире он как-то незаметно смирился с кровью и смертью. Лязгнул замок, дверь фургона приоткрылась, в свете тусклой магической лампы стоял человек с револьвером в руке. — Эй, трофейщик, давай на выход, — скомандовал он, потом разглядел, что натворила пулеметная очередь, скривился. — Ждан, — позвал он, — у нас еще потери. Не прошло и полминуты, как появился еще один боевик, видимо, тот самый Ждан, и, похоже, он был теперь главным. — Морена вас забери, — выругался главарь шайки, — что ж за невезение такое? — Боги от вас отвернулись, упыри, — подал голос Кин, — вы нарушили священный закон погоста, это расплата. — Заткнись, — зарычал Ждан брызгая слюнями, — иначе пойдешь за ними. Давайте трупы наружу, и сами вылезайте. Трофейщик будет собирать сферы, а вы займетесь поленницей. — Ведунья не может, до сих пор не отошла, — прокомментировал приказ Константин. — Слышь, благородный, заткнись, — окончательно завелся Ждан, — а то зубы выбью и язык вырву, для твой работы он не нужен. Оставьте бабу в кузове, никуда она в кандалах не уползет, волоките трупы дружков, сожжем с нашими вместе. И не заставляйте ждать. На уборку пять минут. Несколько секунд он смотрел на Константина, видимо, ждал какой-то реакции, но, не дождавшись, сплюнул на дорогу и ушел. — Ну что, давай займемся телами, — неуверенно произнес Воронцов, которого мутило от запаха крови, слишком уж густой дух стоял, хотя после того, как дверь фургона открыли, стало полегче. — Давай, — согласился Кин, — хватай Врана за ноги, я за руки. Кандалы сковывали движения, поэтому пришлось повозиться, ни о каком бережном спуске и речи не шло, дотащили до двери, скинули вниз. Шоферу повезло, пуля вошла в шею, он умер быстро. Затем настал черед Сирен, потом парочки безымянных. Аишу оттащили к самой кабине, там было почище, но какая разница? Они все перемазаны в крови. Константин поежился. Только однажды он видел столько крови, когда рвал на части тех упырей, убивших девчонку, тогда он был с ног до головы в их крови. Вот и сейчас так же. Штаны промокли, вся куртка в подтеках, на лице и руках корка. — Вылезьте, — приказал бандит, который остался присматривать за ними. — Волоките трупы к остальным. Затем ты, — его палец уперся в грудь Кина, — берешь топор и валишь сушняк, а ты идешь обыскивать туши тварей. — Не боишься, что они повторно налетят? — беря за руки лежащего сверху груды тел безымянного, спросил приказчик. — Тут кровищей на километр несет. — Не боюсь, — огрызнулся бандит. — Мы охранные знаки поставили, проклятые теперь и близко не подойдут. — Ага, мы тоже так думали, — хмыкнул Кин, волоча труп. — Только приперся черный ведун, и все, полминуты, и нет защиты. Бандит вздрогнул. — Не болтай, а то накличешь, — уже не так уверенно произнес он. — Давайте, шевелитесь. — Так сними кандалы хотя бы с ног, — предложил Воронцов. — Не, Ваше благородие, — с издевкой произнес мужик, — это теперь единственное украшение, которое ты будешь таскать на себе до самой смерти, так что, привыкай. Они доволокли труп до кучи тел, которые уже снесли сюда бандиты. Уложив погибшего безымянного рядом с ними, Константин окинул покойников взглядом. И тут его взгляд зацепился за сапоги, его сапоги, из проклятой столицы. Бандиту досталось, кто-то разорвал его фактически надвое. И вот теперь он лежал мертвым в его сапогах. — Пророчество сбылось, — стараясь сдержать смех, произнес Воронцов, потом не выдержал и заржал в голос. Пара бандитов, которые уже валили сушняк, резко обернулись и уставились на смеющегося пленника. — Я этой суке предсказал, что его сожгут в моих сапогах, — сквозь слезы прояснил он всем собравшимся. Бандит, который за ними присматривал, как-то вздрогнул и недобро посмотрел на Константина. — Если что ляпнешь про меня, точно язык отрежу. А теперь марш за остальными. Минут за десять они перетаскали трупы товарищей по несчастью, справились бы быстрее, но ножные кандалы очень мешали. Затем Кина оставили возводить погребальный костер, а Константина погнали на поиск сфер. Да очередное зараженное зверь выглядело впечатляюще. Тут был и медведь, не такой здоровый, как искорёженный которого он завалил, волк, и даже пара кабанов, сферы сверкали во тьме ночи, как маленькие звездочки, бери да поднимай, вот только кроме него их никто не видел. Поначалу Воронцов хотел прикинуться дурачком, типа ничего не знаю, Кривой вас обманул, никакой я не трофейщик. Но револьвер в руке бандита был нацелен на его коленную чашечку, недвусмысленно намекая на последствия. — Ты, Ваше сиятельство, не дури, делай, что должно, и тогда хоть сыт будешь. А если нет, то тебе будет больно, и жизнь твоя станет невыносима. Жан не любит благородных, так что не советую его злить. Воронцов нагнулся, поднял сферу и протянул ее конвоиру. Глаза бандита вспыхнули алчным огоньком, он с трудом взял себя в руки и забрал трофей, после чего повел к следующей проклятой зверушке. Забрав все четыре сферы, бандит отвел его обратно к Кину, где они уже вдвоем принялись за возведение поленницы. Все закончили за полчаса. Похороны тоже на долго не затянулись, была пропета песнь, Воронцов не зная слов, просто беззвучно открывал рот вместе со всеми остальными. Кин, стоящий, рядом покосился на него, но ничего не сказал. Костер прогорел, и души мертвых отправились, кто куда, кто в Ирий, кто к Ящеру. Защитные жезлы тускло светили, до рассвета из машин перетаскивали самый ценный товар, бандитов осталось всего пятеро, так что, число машин резко сократилось. Ждан, получив четыре сферы сверх того, что забрал у Константина, был просто счастлив, и даже распорядился накормить пленников, так что, они после погрузки получили по миске какой-то наваристой походной бурды, причем даже теплой. С первыми лучами солнца колонна покинула место стычки. Как ни странно, ночью на них больше так никто и не напал. Теперь они с Кином и Аишей ехали в первом грузовике, прижатые к борту бочками с подсолнечным маслом. По обмолвкам бандитов до их логова добираться еще не меньше суток. Несмотря на тряску, Воронцов, кое-как устроившись на полу, задремал, снилось что-то хорошее, явно не про этот странный, жестокий мир. Проснулся он свежим и отдохнувшим, сквозь несколько дыр в тенте он увидел солнечный свет, для него начался пятый день. Что принесет он, бывший детектив даже боялся загадывать. Но одна вещь уже портила это чудесное утро, очень хотелось курить, и никто из бандитов явно не собирался подогнать ему сигариллу, да даже на вонючую махорку Врана Константин согласился бы без раздумий, но и этого ему не предлагали.