Счастливый и сытый зверек спрыгнул с крыши кабины, потерся о ногу и почти мгновенно растаял, раньше ему на это требовалось гораздо больше времени. — Мне кажется или он стал чуть больше? — спросила Лада. Глава седьмая ​ Дорога после того, как они покинули лес, где на них напали, снова свернула к югу. В Шахтарск заезжать не стали, благо объездная была. Город не сказать, что велик, где-то километр на полтора, но народу прилично. Но контингент простой — работяги, охранники, торговцы и тот, кто их обслуживает. Город угля появился позже, чем пришла тьма. Застройка спонтанная, и только потом она стала какой-то упорядоченной. Кривые, хоть и широкие, улочки, довольно серьезная крепостная стена метров шесть высотой, в центре капище. Его Константин почувствовала издалека, большое, сильное, захотелось познакомиться с местным Стражем, но день уже серьезно перевалил за вторую половину, а до Горок еще ехать примерно час. — Это все же больше рабочий поселок, — прокомментировала увиденное Лада. — Сколько тут народу, тысяч пять? Горд, который тут бывал, кивнул. — Чуть больше, но почти угадала, шесть с половиной. Но дальше уже непосредственно у карьеров есть еще один городок, там живут рабы, тысячи полторы. Тут все сложно, карьеры принадлежат разным людям, на некоторых рабский труд, на других наемный. Константин скосил глаза на Ладу, та скривилась, но промолчала, этот мир имел свою темную сторону, и ничего поделать с этим нельзя, тут продавали пленников. Было и долговое рабство, устоявшийся строй, который никто не горел желанием изменять. Ну, кроме рабов, пожалуй, поскольку, со слов Дима, раз в пару лет случались восстания на шахтах, которые, впрочем, быстро подавлялись. Причем без особой крови, с помощью вед, разве что лидеров и зачинщиков казнили, остальных отправляли обратно. — Но стоит очень удачно, — соскакивая с невольничьей темы, произнесла Калинина, — и дорога уже нормальная, мощеная камнем, и река полноводная. Константин кивнул. Мост был вполне себе серьезный, каменный, видимо, оставшийся с прежних времен, когда тут еще была вотчина боярина Новина. Река Терза брала начало где-то за горами на юге и протекала под ними. Плюс к ней добавлялись несколько горных речушек, превращая ее в серьезную водную преграду, метров сто от берега до берега. Только в поле зрения Воронцова было четыре довольно серьезные баржи с углем и не один пассажирский корабль, назвать его пароходом, язык не поворачивался, поскольку все в этом мире двигалось с помощью магии. В принципе, эта река впадала еще в более широкую — Уру, и по ней можно добраться хоть до Тверда, хоть до вотчин на западе, куда он так и не доехал. Хотя, учитывая, что ему удалось выяснить, что вольные земли, что вотчины, по сути — одно и то же. В первых правили торговцы, во вторых — знать. Простой люд жил и там, и там, и в большинстве случаев ему было плевать, кто наверху. — Заметили, — глядя в бойницу, произнес Горд, — что на стенах теперь установлены светцы, которые горят даже средь бела дня. Видимо, управляющий этим городком уже в курсе о прорывах тьмы, и отнесся к этому серьезно. — А ты думаешь, это только нам повезло вляпаться в спонтанный прорыв? Зуб даю, подобных инцидентов уже не один десяток. Мир изменился, и сейчас он стал еще опасней. Константин резко крутанул баранку, объезжая выбоину на дороге, и едва не цепляя грузовик, идущий навстречу, который шарахнулся в сторону и возмущенно загудел клаксоном, выражая негодование водителя. Из фургона послышалось шипение Горда, тот приложился правой рукой о стену, и теперь костерил Воронцова на все лады. — Надо ему пулю вытащить, — заметила Лада. — Может, зря мы не остановились в Шахтарске? — Думаешь, в Горках нет приличного лекаря, который проведет примитивную операцию? — ответил Константин. — Кстати, про добычу с покойников, которых смотрел Горд, я знаю, у тебя есть что интересное? — Оружие. Вон «Монарха» себе у снайпера взяла. Винтовка у него не стандартная, ну да ты уже видел. Ремни поснимала, кобуры, как ты и велел. Приличные сапоги наш Подземник стащил, сказал, что сам их продаст, я ответила, что мы на этот навар не претендуем. Жалко только, что Беляш изодрал куртку зачарованную у их главаря, Горд посмотрел, сказал, можно продать. — Если зачарованная, то, как ее прислужник вскрыл? — А она не на разрыв, — крикнул из фургона наемник, — скрытность и против тварей. Третью руну я не опознал. Не простой человек в тебя стрелял, думаю, из охотников, что с трофейщиками ходят, их снаряжение. Хотя странно, что на прочность нет руны, обычно такая связка против проклятых. Но все равно сюртук серьезный, так что, мы его выгодно пристроим. Даже то, что на спине пробит, не беда, это как раз починят, главное руны не пострадали, а мастера и не такое восстанавливали. — Ах да, вот еще с него, — сказала Лада и, запустив руку в карман, вытащила серебряный массивный перстень с символом «Звезда Алатырь». Константин, от нечего делать, изучил основные славянские обереги. Этот был один из самых сильных знаков, защита от сглаза, помогает отыскать то, что не достает или подсказывает, как придерживаться выбранного пути. Да и сделан хорошо. Как такого добились? Без понятия. «Звезда Алатырь» была выполнена из золота, а поверх какой-то красный, но вполне прозрачный, камень. — Красивый, — заметил Воронцов. — Возьми себе, — протянула ему перстень Лада. — Ну, выручим мы за него золотую куну, или, может, побольше, если камень дорогой. Кроме того, мне кажется, на нем какие-то руны, вот только распознать не смогла. Потом, будет время, дашь мне, посижу с книгой. Константин посмотрел на перстень на ее ладони, в свете лампы, покачивающейся под потолком, красный камень, скорее всего рубин, призывно блеснул огранкой. — Уговорила, — улыбнулся Константин и взял его в руку, сразу почувствовав тепло и силу. Да, этот перстень был очень непростым. Бросив быстрый взгляд на дорогу, и не обнаружив опасности, он на пару секунд выпустил руль и быстро прикинул, на какой палец налезет перстень. Выходило, что только средний. И ведь подошел, сел, как надо, не давя, и не мешая. Словно делали под заказ. Константин продемонстрировал левую руку с кольцом, удерживая руль правой. — Ну как? — Органично, — заметила Лада, — словно и вправду для тебя делали. Перебравшийся поближе Горд внимательно изучил руку. — Это не серебро, а Артал, артефактный металл. А камень — не рубин, — наконец, произнес он. — Это что-то гораздо более редкое и дорогое. Ювелир скажет точнее, но думаю, этот камень стоит минимум полсотни кун золотом. А учитывая основу из Артала, весь перстень потянет на сотню, хотя наверняка гораздо дороже. Интересно, откуда у охотника за тварями, бандитсвующего на дороге, подобный перстень? — Прижмет, продадим, — пожал плечами Воронцов, снова перехватывая руль левой рукой. Да уж, местный транспорт недотягивал до того, к чему он привык. Не выйдет тут, спокойно покуривая, крутить баранку одним пальцем, одной-то рукой удержать тяжело, на неровностях постоянно пытается вырваться из некрепкой хватки. Стоило ему сказать «продадим», как перстень слегка похолодел. «Интересно», — подумал Константин, но никому ничего не сказал. — Хозяин, я чувствую чужую сущность, — неожиданно сообщил прислужник. — Она заперта в этом перстне, и очень слаба. — Только этого мне не хватало, — мысленно прокомментировал новое знание бывший детектив. Весь обвешан артефактами, один другого сильнее, и если уникальный амулет Сварога уже доказал свою полезность, то что ждать от этого перстня, пока неясно. — Горки, — взлетая на очередной холм, облегченно выдохнул Воронцов. Последние километры оказались очень выматывающими, дорога петляла меж холмов, заросших лесом, как сумасшедшая. Те ровные участки, которые удавалось отыскать людям, были вспаханы и наверняка засеяны, но сейчас, в начале лета, не удавалось определить, чем. Сам поселок находился на небольшой равнине, совсем крохотной, скорее, можно было назвать это плоской верхушкой внушительного холма. Дорога туда шла под углом градусов тридцать. Тут Воронцов впервые увидел лошадь, запряженную в телегу, которая довольно бодро тянула повозку с дровами. Вообще дорога между Шахтарском и Горками была гораздо оживленной, чем то, что они видели до этого. Грузовики, даже нечто напоминающее внедорожники, иногда попадались пешие путники, несколько свертков с указателями и дороги, ведущие к другим поселкам. Название одного особенно понравилось Воронцову — Кудыкино, а учитывая, что вокруг сплошные холмы, то выражение на «кудыкину гору» обретало здравый смысл. — Они тоже уже в курсе, — глядя, как на частоколе установили мобильные светцы, произнесла Лада. — Ничего удивительно, только впереди нас из Шахтарска в этом направлении прошло три машины. Вообще, поселок был не маленьким. Центральная улица широкая — метров восемь, от нее отходили ответвления поуже, но их было много. Если Константин правильно понял, поселок был построен не кругами, а квадратами, между этими улочками располагалось шесть домов с небольшими участками, дальше шла крепостная стена. В отличие от поселка Авии, все здесь было из дерева. Аккуратные бревенчатые дома в два этажа, но не русская глубинка, а очень стильные, приближенные к современным. Заборы из штакетника ровные, словно под одну линейку, покрашенные, причем в один цвет — бордовый. Неизменные черепичные крыши, булыжные мостовые. Все это выглядело красиво и аккуратно. На глаза попалось сразу несколько постоялых дворов, но не было того, который нужен. Они проехали половину поселка, метров шестьсот, и почти добрались до неизменной центральной площади, когда, наконец, увидели нужный трактир. Вывеска «Ломанная куна» гласила, что они прибыли по нужному адресу. Странное дело, Дим содержал маленькую харчевню в бандитской веси, а его младший брат солидный постоялый двор в большом поселке. Он занимал сразу два участка, имел несколько строений и гараж на целых четыре машины. На вывеске, помимо названия, была изображена разломанная золотая монета. Константин свернул к гаражу и остановился возле пустого бокса. Рядом тут же оказался подросток лет пятнадцати, который выжидательно застыл у кабины. Воронцов открыл дверь и, не выходя наружу, поинтересовался: — Викул здесь? — А ты кто такой, чтоб хозяина спрашивать? — нагло поинтересовался паренек. Константин миролюбиво улыбнулся и поманил парня, тот доверчиво приблизился, наверное, надеялся на серебрушку, а может, ожидал услышать, что интересное. Вот только Константин не терпел наглости, он быстро выкинул вперед руку и ухватил паренька за длинный нос. — Я спросил, тут ли Викул? — тихо и почти по слогам произнес он. — Твой ответ должен был быть «Да» или «Нет», и больше ничего. — Ай, дяденька, пустите, больно, — завопил парень, и его глаза налились слезами. Пара мужиков, курящих во дворе, обернулись и с интересом уставились на разыгравшуюся сцену. Но пока парню ничего особо не грозило, и они не вмешивались. Вышибала, вышедший на крыльцо почти с началом драмы, сурово сдвинул брови и решал, нужно ли вмешиваться, но у бывшего детектива было ощущение, что подобная ситуация тут не редкость. — Мне повторить вопрос? — надавил Воронцов. — В главном доме, — чуть ли не плача, быстро произнес парень. — Ну, вот видишь, ответил бы так сразу, избавил бы себя от боли и унижения. А теперь пулей к нему и скажи, что приехал человек от его старшего брата, у него есть новости. Усек? — Да, — проскулил парень, и Воронцов, наконец, выпустил его нос, который сравнялся по оттенку со спелой сливой. — Жестко ты его, — заметила Лада, когда посыльный, сверкая пятками, унесся к трактиру. Хотя, скорее, это был постоялый двор или даже гостиница. — Нормально, — отозвался Воронцов, — наглый больно сучонок. Ответил бы вежливо, и его нос бы не пострадал. О, к нам местная силовая единица двигает, сейчас будет выяснять, почто я мальца обидел. — Почто Никушку обидел? — пробасил вышибала, замерев возле открытой двери и держа свою здоровенную лапищу на рукояти внушительного револьвера. Ну, оно и понятно, мир по законам близок к дикому западу, который показывают в вестернах, возьмет чужак, и шмальнет в грудь. — За наглость проучил. Теперь на вопрос будет отвечать четко и по делу. Слабая улыбка тронула губы здоровяка. — Говорил я ему, что нарвется, но не слушает, может, хоть теперь станет умнее. Ты, человек, я смотрю, серьезный, не будет больше создавать проблем? — Не будем, — легко согласился Воронцов. — А вот и ответ хозяина бежит. И точно, едва не растянувшись посреди дороги, Никуш резко затормозил у двери. — Хозяин просил передать, чтобы ставили машину в первый навес. Вот ваш затвор, — он протянул массивный замок с ключом, — здесь не воруют. Вещи-то, что вам нужны, возьмите с собой. — Так бы сразу, — улыбнулся Константин. — Запомни, малец, вежливость, и еще раз вежливость, спасает людей от неловких ситуаций.