Вода была ледяной. Но Рабе заставила себя поплавать и потереться песочком, который она подняла со дна, отбросив мелкие камешки. Грязь тела ее не смущала. Тело не демоницы. А истинное тело никогда не знало воды, но самое главное – оно никогда не пачкалось. Ей надо было как то поменять ситуацию, что бы эльфары хоть чуть-чуть, но перестали считать ее только пленницей и для этого нужно было сделать нечто необычное, их ряда вон выходящее, что она и сделала, раздевшись почти до гола. Она заставила мужчин отвернуться. Это была ее первая маленькая победа. Рабе проявила свою волю, решительность и отчаянную смелость. Демоница заставила похитителей хоть немного поиграть по ее правилам. Выбравшись из воды и трясясь от холода, Рабе схватила платье и убежала за камни. Там стуча зубами, переоделась. Сверху через широкую дыру в скале уже обильно проникал свет. Он весело падал на камни, согревая их своим теплом. Рабе нашла удобное место, выжала рубашку и разложила ее сушиться на камнях. Затем уселась на валун, поджала ноги и стала ждать дальнейшее развитие ситуации. А она была уверена, что та будет развиваться, совсем не так как думали ее пленители. Эльфары разложили костер. Делая вид, что она просто смотрит вводу, Рабе внимательно следила за всем, что происходило у костра. Ей нужно было чтобы один из них подошел к ней. Это было частью ее плана. Она попробует убедить их стать своей. Вскоре один из них, тот что дольше остальных на нее смотрел, стал что-то горячо говорить, размахивать руками и показывать рукой на нее. Ему в ответ смеялись и махали руками. Мужчина нерешительно топтался на месте. «Ну давай, не стой столбом, остолоп, иди ко мне,» – мысленно позвала его Рабе. Его нужно было чем-то зацепить. А для этого она должна быть ему по крайней мере симпатична. Наконец мужчина что-то для себя решив, направился к ней. Был он по ее наблюдениям несколько тощим по сравнению с другими высокими, широкими в плечах снежными эльфарами. И немного сутулым, что видно было даже под плащом, с ними эльфары не расставались даже в пещере. Мужчина подошел и остановился в шаге от девушки. Рабе сделала жалобный вид и посмотрела на него. Затем гордо выпрямилась и отвернулась. Молодой парень, а это было видно даже за маской, замялся, не зная, что ему делать. Он не уходил, но и не обращался к ней. Рабе видела как начали ржать над ним его товарищи, но помогать ему не стала, пусть сам преодолеет свою робость. И он оправдал ее надежды. – Я вижу, льерина, что вам холодно, идемте к костру, – нерешительно предложил он. – Спасибо, мне и тут х-хорошо. – гордо вскинув носик, отозвалась Рабе. Она понимала, что должна играть гордую и в тоже время вызывающую жалость эльфарку. Пройти по узкому коридору возможностей и не переиграть ни в одну ни в другую сторону, это было сложной задачей. – Я вижу Вы вся трясетесь. – не отступил парень. Теперь Рабе посмотрела на него более внимательно. – Я трясусь от горечи, а не от холода, лер. У нее навернулись слезы на глазах и она тут же отвернулась. Отвернувшись тихо прошептала: – Я неудачница. Затем резко повернула лицо к парню. Слезы ее высохли. – Вы знаете что такое быть неудачницей? И презрительно покачала головой. – Да откуда вам знать! Вы двенадцать сильных мужчин держите в кандалах одну слабую девушку. Вам все равно, как я себя чувствую, все мужчины одинаковые гордые себялюбцы. Ничем не лучше грязных хуманов. Она сказала это, чтобы понять как он относится к людям. Если он равнодушен к ним или положительно относится, то справится с ним будет труднее, а если он их презирает, то у них появится первая точка соприкосновения интересов. Рабе хорошо знала, что ничто так не сближает разумных, как ненависть к кому-то. – Я не хуман! И я их тоже терпеть не могу, – парень выпрямился и даже стал стройнее. Рабе уже с явным интересом посмотрела на него. Она попала в точку. – Правда? – уже спокойно спросила она. – Правда. Наглые выскочки, что заполнили собой землю. Рождаются как блохи и мнят себя равными нам. – Как я устала жить среди них, если бы вы только знали! – Притворно вздохнула она. – За что мне все эти неприятности?… Я так одинока… Присядьте, лер, вы такой обходительный… Она засмущалась и опустила глаза. Парень оглянулся на своих товарищей, но все же присел. – Вы же знаете кто я, – утвердительно произнесла Рабе. Парень кивнул. – Но вы не знаете, что я раба обстоятельств. Когда я была маленькой у меня погибли отец и мать, и меня воспитал дед. Рабе говорила ту информацию, которую получила от хозяина, не вдаваясь в подробности и избегая точных фраз, она продолжила. – Я хотела учится, выйти замуж по любви, а меня одни потянули в политику… Захотели чтобы я стала княгиней. А другие захотели от меня избавиться… – Голос ее тихий, чарующий дрогнул. – В чем я виновата? Почему так не справедливо устроена жизнь? Меня заперли в вонючем замке хуманов. Я жила как в тюрьме, дышала их запахом.. – Бр-р-р как противно… Свиньи, куры… потом меня крадут лесные эльфары… Кстати весьма благородные разумные… Ну не важно… Важно то, что я опять пленница… Только странности заключаются в том что пленница у своего народа. Что вам всем от меня нужно? Не хочу я быть княгиней! Я хочу жить, хочу любить, хочу быть свободна… Рабе замолчала и разревелась. Молодой эльфар сидел пораженный откровениями девушки. Он не знал, что сказать и только осторожно стал гладить ее по руке, в надежде успокоить. – Вы, льерина, не пленница, – наконец произнес он. – Не пленница? Да? А это что? – она показала наручи блокирующие магию. – Это… это для вашей безопасности. – А что мне может грозить в окружении соотечественников?.. Или… Вы не снежные эльфары? Рабе стала потихоньку отодвигаться от парня. – Мы снежные эльфары, – в запальчивости вскричал он. – Тогда почему вы в масках как бандиты? Вы грабители? Вам нужен выкуп? – Нет, что Вы! Успокойтесь. Никакие мы не грабители! Мы… – парень вконец растерялся. – Я не могу говорить… Простите… – Если не грабители и снежные эльфары, то снимите сейчас же эту безобразную маску! – Требовательно заявила Рабе. Она решила проверить насколько парень «поплыл» от их разговора. Тот дернулся, снять маску и остановился. – Не могу, льерина… Это приказ. – Кто может отдавать такие глупые приказы? Не понимаю. Вы и дома ходите в масках? – Я не могу сказать кто дал такой приказ. Но Вам беспокоится нечего, мы привезем Вас домой и с вами поговорят наши старшие. Никто плохого Вам не желает. – С трудом верится. Я уже привыкаю к тому, что меня все вокруг предают и пытаются использовать в своих интересах. Рабе демонстративно отвернулась. Затем резко повернулась. – Вас как зовут! – быстро с командными нотками в голосе спросила она. – Занда-ил, льерина, из дома… Ой… Я не должен был говорить. Не рассказывайте нашим, что я проговорился, – обескураженно попросил он. – Не беспокойся, – покровительственно произнесла Рабе. Она плавно перешла на ты. – Я умею хранить тайны. Рабе поняла, что начала помаленьку «прибирать паренька к рукам». Она уже сложила впечатление о пареньке. Самый маленький в отряде. На побегушках. Прячет свою гордость и хочет выделится. По жизни неудачник. Не вышел статью и умом. Не уверен в себе, но компенсирует все это спесью и презрением тех кто по его мнению ниже его. Он возвышается в своих мыслях над ними и привык в своих неудачах и винить сложившие обстоятельства или других. Ей повезло что такой глупец оказался в отряде. С таким работать легче легкого. Теперь осталось влюбить его в себя. – Вам надо погреться, льерина Тора-ила. Снежный эльфар впервые назвал ее по имени и Рабе ему благодарно улыбнулась. – Помогите мне подняться, лер. Рабе подала изящную ручку и встав, гордо вскинув голову, пошла к костру, величаво покачивая бедрами, словно королева. На них недоуменно смотрели остальные эльфары. Они посторонились, пропуская девушку, а парня остановили. Здоровяк ухватил того рукой за плечо. – Ты что ей рассказал? – сурово спросил он. – А что может рассказать, единственный благородный мужчина среди вас? Пришла ему на помощь Рабе. – О том что вы трусы боящейся одной девушки? Как низко пали нравы снежных эльфаров. – С чего Вы взяли, льерина, что мы вас боимся? – усмехнулся здоровяк, но плечо парня отпустил. – Вот с чего! Она выставила вперед руки. – Это или трусость или надругательство над честью снежной эльфарки. Здоровяк уставился на ее наручи. – Это для ваше безопасности, льерина, – спокойно ответил он. Рабе презрительно засмеялась.