Тренер всегда жестоко шутил над опоздавшими. Дверь отворилась, мячик был брошен. Алексис увернулась от летящего в нее предмета в последний момент, но лишь потому, что Эльдар ожидал, что войдет кто-нибудь повыше. Она ошарашенными глазами смотрела на нас, а тренер залился смехом: — Смотрю, у нас новая студентка! Марш на поле, красавица! Алексис поравнялась со мной, заняла грушу рядом и принялась молотить ее ногами. Получалось у нее не очень, так что Эльдар, недовольно фыркнув, отправился на выручку. — Понаберут в середине года, а мне потом возись. Смотри, личинка. Да-да, в этом зале ты не леди, не женщина. Привыкай. Эльдар схватил ее за ногу, чтобы показать, как наносить удар. Алексис от его прикосновения вздрогнула и залилась краской. Ее-то в отличие от меня растили как леди, и прикосновения мужчин к лодыжкам она расценивала как нарушение всех правил приличия. — Меня вообще-то Алексис зовут, — робко поправила кузина. — Тут, чтобы тебя по имени называли, дорасти надо, — жестоко парировал тренер. Алексис такого приема не ожидала, но, сжав зубы, так что желваки заходили на скулах, принялась лупить по груше, явно представляя перед собой Эльдара. Узнаю родную кровь. — Ух, какие мы энергичные! — довольно улыбнулся тренер, и принялся орать на парней, которые загляделись на новую девушку в академии и забыли, что вообще тут делают. После тренировки, вспотевшие и уставшие, мы переоделись и поплелись на урок к Ниньо. — Как ты это выдерживаешь? — спросила Алексис. Она изодрала руки в кровь и теперь дула на них, чтобы унять жар. — Поведение этого мерзавца просто неприемлемое! Парни, идущие мимо, лыбились. Они находились в абсолютной эйфории, наверняка уже решая между собой, кому достанется «новенькая». — Эльдар классный и исключений не делает. Поверь, он не хуже остальных. Где тебя поселили? — спросила я резко, чтобы сменить тему. Зря Алексис взъелась на тренера. Мы шли по коридору, свет в него лился из полукруглых окон, выходивших на запад. Алексис во все глаза глядела вокруг, счастливая и гордая от осознания, что смогла поступить в академию. Я же радовалась тому, что теперь не единственная студентка факультета тайной службы. — Прямо в домике ректора. Буду делить комнату с еще одной девчонкой. Внутри шевельнулось какое-то неприятное чувство. Эти комнаты в домике ректора еще неделю назад были моими. — Роах такой классный! — честно призналась Алексис, а глаза ее заискрились: — Я даже немного расстроилась, когда узнала, что тебя принц увел. Пожала плечами. Говорить на эту тему не хотелось. Пусть Алексис мне родственница, и девчонка она хорошая, мы не подруги. Ректор академии вылетел навстречу, забывая касаться ногами земли. Легок на помине. Вид у него был какой-то потерянный и отстраненный. До тех пор, пока он в буквальном смысле не налетел на нас. Аристократичные ноздри раздулись, голубые глаза сверкнули. Выглядел граф так, будто что-то неприятное унюхал. — Маримар, в мой кабинет, живо, — строго выпалил он и сорвался с места. Челюсть Алексис медленно опустилась. — Что это вообще сейчас было? — Образ графа, которого она знала, не вязался с тем, что увидела сейчас. — Понятия не имею. — Я легкомысленно пожала плечами, стараясь не выдать волнения. — Встретимся на уроке Ниньо. Скажи, что меня вызвал ректор, иначе она потом с меня три шкуры спустит. Указав кузине направление, двинулась в кабинет Роаха. К Алексис тут же подошли два парня. Надо будет ее предупредить, чтобы была с ними поосторожней. Студентки военной академии обычно не оканчивали академию из-за того, что выскакивали замуж. И у меня будет та же причина. Задумавшись, я не заметила, как поднялась на второй этаж и оказалась у дверей ректорского кабинета. Роах стоял, опираясь на стол, и смотрел впереди себя. Увидев меня, он снова начал нюхать воздух, дыша шумно, как пес. — Вы простудились? — Издеваешься? — задал он свой излюбленный вопрос. Граф медленно отошел от стола. Нас разделяло насколько шагов. Небо резко потемнело, закружили снежные вихри. — Ну, вы дышите тяжело. Насморк? — искренне озаботилась я. Молодец, Маримар, поговори с ректором о состоянии его носовых пазух. — От тебя пахнет Тавром. Твои волосы пахнут им. — В одно мгновение он преодолел разделяющее нас расстояние. — Это выше моих сил. Роах обнял меня, да так, что кости затрещали. Какой же он холодный. Ледяной. Тепло начало покидать меня, а граф трогал мои волосы, терся об них лицом, словно пытаясь оставить на них свой запах. Мне бы провалиться в этот спасительный холод, раствориться в прикосновениях его больших рук, но что-то говорило мне, что это неправильно. Верность… Он сам виновен в том, что теперь я верна другому. — Отпустите, — пробормотала не своим голосом. Роах опешил, но объятия разжал. Я сделала шаг назад. — Зачем вы меня вызвали? Самое страшное в объятиях Ледяного Короля было то, что из них не хотелось освобождаться. Сколько еще общего я найду в графе и персонаже любимой детской сказки? — Прости, котенок. Увидел тебя и обезумел. Это риск, но я должен узнать, как ты живешь, что чувствуешь. — Ничего не чувствую, — сказала и поняла, что это правда, слишком много всего произошло за последнее время. Граф предложил присесть. Обнаружив на его идеально чистом столе пять чашек, наполненных льдом, я улыбнулась. Роах меж тем, кажется, немного оттаял, его кожа более не была бела как снег. Граф ждал еще каких-то слов, но, поняв, что от меня их не дождаться, поинтересовался: — Ты сопротивляешься чарам Тавра? — Все-таки его красота — следствие магии? — ответила вопросом на вопрос и вздохнула — была бы красота принца вызвана магическими ухищрениями, мне было бы гораздо проще. — У меня нет доказательств. Если бы ты могла их найти… — Плетете интриги, граф? — Не больше, чем все остальные, котенок мой. — Я не ваш котенок, — отрезала и увидела гримасу боли на его лице. Часть меня испытала какое-то злое удовольствие, а часть — боль и желание взять свои слова обратно. — Вы сами отдали меня Тавру. — И нет секунды, когда бы я об этом не сожалел. — Льдисто-голубые глаза графа потемнели, как небо над нашими головами, он явно обиделся. — Маримар, думай своей головой и выбирай стороны грамотно, но знай, я всегда буду на твоей стороне и сделаю так, чтобы ты выжила. — Слова дались Роаху нелегко. Значило ли это, что он останется моим… другом, даже если я выберу Тавра? — Дай мне свои кольца. Он имел в виду те магические кольца, что подарил мне на день рождения. Одно активировало заряд огненной магии, другое помогало исцелить рану, третье могло указать Роаху мое местоположение. Все три кольца можно было использовать только по одному разу, потом им требовалась перезарядка. Я их уже использовала и не совсем понимала, почему продолжала их носить. Вложила кольца в раскрытую ладонь Роаха, теперь она была теплой. Два он убрал во внутренний карман мундира, одно задержал в руке, и оно вдруг взлетело и закрутилось с неимоверной скоростью, потемневший голубой камень снова засверкал. Граф бережно надел это кольцо на мой указательный палец. На безымянном сияло помолвочное кольцо, которое надел мне Тавр, но сверкание бриллианта в нем не могло сравниться со светом, исходившим от кольца графа. — Почему оно такое яркое? — Понятия не имею, — честно ответил Роах и широко улыбнулся. Раздался стук в дверь, и я испуганно выдернула ладонь из теплой руки. — Войдите, — тон ректора вновь стал холодным. Я поднялась и столкнулась нос к носу с высокой красивой северянкой. Ее волосы были белы как снег, а глаза походили на два сапфира. — Снежа, познакомься с Маримар. Вы на одном факультете. Девушка смерила меня оценивающим взглядом, коротко кивнула, не показав ни единой эмоции, произнесла: — Приятно познакомиться. — Голос у нее оказался низким и мелодичным. Затем она шагнула к столу, улыбнулась тепло, словно знала графа всю жизнь. Внезапно мне расхотелось уходить. О чем Роах будет беседовать с этой красавицей? Но тот кивнул, указывая мне на дверь. На его столе уже были разложены бумаги. — Итак, поговорим о твоем расписании… — услышала я слова за закрывающейся дверью. На уроке Ниньо никак не могла сосредоточиться, все мысленно возвращалась к красавице-северянке по имени Снежа. К тому, что граф сейчас разговаривает с ней наедине. — Ваше высочество, — выдернул меня из раздумий голос Ниньо, в котором сквозила усмешка, — снизойдите до простых смертных и ответьте на вопрос. Какова вероятность поражения, если маг огня бьет со ста метров по движущейся цели. — Стопроцентная, — произнесла уверенно, помня тот злополучный день, когда Ниньо меня чуть заживо не спалила. — Это у меня она стопроцентная, — усмешка из голоса никуда не пропала, — а у среднестатистического боевого мага пятьдесят шесть процентов. Садитесь, Маримар, и впредь слушайте меня внимательно. Я плюхнулась на стул. Хорошо, хоть средний балл не снизила, с Ниньо станется. Она не просто так считалась самым строгим преподавателем в академии. Бедная Алексис вовсю строчила конспект, на ее лбу проступила испарина. Я же уже поняла, что простой зубрежки недостаточно, чтобы сдать экзамен у Ниньо, надо было понимать магию огня. Вдруг я осознала: Ниньо намеренно доводит нас до состояния, когда мы начинаем ее тихо ненавидеть, когда гнев, затаенный гнев пылает внутри, а вместе с ним внутри магов огня вспыхивает пламя. Поэтому и маги на ее факультете сильнейшие — она словно ведьма заставляет их отыскать источник собственной силы. Я смотрела на Ниньо, сухую, острую, как клинок, и удивительно маленькую женщину, и задавалась вопросом: знает ли она, что делает? Училась ли этому приему у ведьм или сама как-то поняла? — Завтра поработаем над созданием совместных огненных заклинаний. В списке найдете свои имена и задания. Отсутствующим сегодня передайте, что с них доклад на тридцать страниц о парных заклинаниях или минус десять баллов на экзамене. Выбирать им. Мы с Алексис получили задание на двоих. Кузина должна была генерировать магию в предмет, а я впоследствии его использовать. — Она всегда такая «душка»? — поинтересовалась Алексис по пути в столовую. — Сегодня она добрая. В обеденном зале шум царил колоссальный, всем не терпелось рассказать о каникулах. От звука знакомого голоса губы сами собой растянулись в улыбке… Роман!