– Да вроде нет. Ну, может быть, не очень вежливо обошелся с тем типом, который хотел, чтобы мы посадили его соседей-евреев за то, что они якобы нацистские шпионы. – Тогда поспеши, вот и узнаешь, что ему нужно. Да, а если ты не вернешься, можно я заберу твой стул? Он не так шатается, как мой. – Очень смешно, – с деланым весельем ответил Бен, но на душе кошки скребли. Вроде бы ничего такого не натворил, но как знать. В подобных отделах все строилось на старых школьных связях, а у него связей не было. Мистер Рэдисон подозрительно покосился на него, когда Бен, постучавшись, вошел в кабинет. – На ланч, значит, ходим? – спросил шеф. – Насколько мне известно, мне положен перерыв, сэр, – ответил Бен. – И я всего лишь сбегал в столовую. Там подавали тефтели из конины. Рэдисон тогда понимающе кивнул, вспомнилось Бену. А потом шеф сказал: – Я получил запрос из управления. Вам велено явиться в Долфин-Сквер вот по этому адресу. – Долфин-Сквер? – удивился Бен. Об отделе в Долфин-Сквер ходили смутные слухи. Никому, конечно, не положено было знать, что у МИ5 имеется там ведомство и кто именно в нем работает, но Бен не сомневался: там всем заправляет загадочная личность, известная как капитан Кинг, или просто Мистер К. Этот человек стоял вне обычной иерархии отделов и департаментов. Бена охватило оживление, смешанное с тревогой. Зачем он понадобился? Пусть он припадает на одну ногу, но до сих пор ни одно задание и не требовало от него пробежек по пересеченной местности, а со своими несложными задачами, хоть и скучными, он справлялся отлично, не раз продемонстрировал рвение и усердие. Так что, как знать, может, это был хороший знак – наконец-то повышение в должности и дело поинтереснее. Глава вторая Лондон Май 1941 г. Из раздумий Бена вывел громкоговоритель, объявивший о прибытии поезда. Как всегда, пассажирам велели отойти от края платформы и соблюдать осторожность при посадке в вагон. Двери раздвинулись, толпа ринулась вперед, увлекая Бена за собой. Едва он успел ухватиться за поручень, как двери закрылись и состав с грохотом отъехал от станции. С поручнем ему повезло, сохранять равновесие бывало трудно, да и нога могла подкоситься в любой момент. Добравшись до станции «Ноттинг-Хилл-гейт», он пересел на Круговую ветку к вокзалу Виктория. Собственно, все путешествие прошло на удивление гладко, подумал он, вздыхая с облегчением и направляясь к реке по Белгрейв-стрит. День выдался приятный, теплый для мая, почти летний, и те лондонцы, которым удалось ненадолго улизнуть с работы, занимали каждый доступный квадратик зелени, наслаждаясь солнечным светом. Перед Беном вырос Долфин-Сквер, огромный многоэтажный дом с дорогими апартаментами. Он никогда еще тут не был и прикинул, много ли квартир по-прежнему заняты богачами, которым требовалось жилье в столице вдобавок к загородным особнякам. Вероятно, все, кто мог себе это позволить, уехали на время авианалетов подальше от Лондона. Четыре массивных современных корпуса выстроились по периметру прямоугольного двора; Бену требовалась квартира 308 в Худ-Хаус. Изучив кнопки звонков у входной двери, Бен удивился, обнаружив, что в номере 308 проживает некая мисс Копплстоун. Неужели ему дали неправильный адрес? Или кто-то подшутил над ним и ему предстоит столкнуться с разъяренной старой девой? Холстед, конечно, и не на такое пойдет, чтобы взбодриться в скучный полдень, но указания поступили от Рэдисона, а Рэдисон воплощал собой типаж напрочь лишенного чувства юмора чиновника. Бен нажал на кнопку. – Чем могу быть полезна? – ответил ему голос с аристократическим прононсом. Борясь с искушением смыться, Бен проговорил: – Вероятно, я ошибся адресом. Моя фамилия Крессвелл, и мне сказали… – Сейчас открою, мистер Крессвелл, – деловито ответил голос. – Доедете до пятого этажа, затем из лифта направо. Что ж, по крайней мере, его здесь ждали. Медленно поднимаясь на лифте, он чувствовал тревогу, смешанную с радостным возбуждением. На полу в коридоре пятого этажа расстилался ковер, слабо пахло полировкой для мебели и трубочным табаком. Бен нашел нужную квартиру. На дверной табличке была указана все та же мисс Копплстоун. Сделав глубокий вдох, Бен постучал, дверь открыла привлекательная молодая женщина. Судя по отлично скроенному костюму и гордой осанке, в довоенные времена она выезжала бы на балы и вышла замуж за скучного молодого человека с безупречной родословной. Девушкам ее круга война предоставила прекрасную возможность сбежать из тесного мирка и доказать, что они способны на большее, чем вести светские разговоры и решать, куда на званом обеде усадить епископа. – Мистер Крессвелл? Входите, мистер Найт вас ожидает, – сказала она, по-аристократически четко выговаривая каждое слово. – Я сообщу ему, что вы пришли. Бен подождал, прислушиваясь к негромким голосам, и вскоре его провели в большую светлую комнату с видом на Темзу и Парламент. Над крышами покачивались аэростаты заграждения, защищавшие здания от низко летавших бомбардировщиков. За отполированным до блеска дубовым столом спиной к окну сидел мужчина – худощавый, подтянутый; судя по виду, он явно немало времени проводил на свежем воздухе. В руках мистер Найт держал какую-то веревочку, которая, к удивлению Бена, внезапно зашевелилась, и оказалось, что это змея. – А, вот и вы, Крессвелл. Хорошо, что пришли. – Мужчина засунул змею в карман и протянул Бену руку: – Я Максвелл Найт. Присаживайтесь. Бен опустился на стул с туго набитым кожаным сиденьем. – Вы что окончили, Кембридж? – спросил Найт. – Оксфорд. – Жаль. Я заметил, что именно выпускники Кембриджа умеют мыслить нестандартно. – Боюсь, тут уж ничего не поделаешь, – сказал Бен. – И потом, Хэртфорд-колледж предложил мне стипендию, а Кембридж – нет. – Стипендиат, значит? – Да, сэр. – А до того? – Тонбридж[14]. Тоже по стипендии. – И тем не менее вы, похоже, водите дружбу с аристократами. Знакомы с графом Вестерхэмским, например. Это утверждение застало Бена врасплох. – С лордом Вестерхэмом? – переспросил он. – Ну да. Я слышал, вы с ним приятели. Это правда? – Не сказал бы, что мы приятели, сэр. На дружбу наши отношения вовсе не тянут, однако он довольно хорошо меня знает. Мой отец – викарий церкви Всех Святых в Элмсли, это деревня около Фарли. В детстве я играл с дочерьми лорда Вестерхэма. – Играл с дочерьми лорда Вестерхэма, – повторил Макс Найт с почти незаметной усмешкой. Лицо Бена оставалось бесстрастным. – Могу ли я узнать, куда вы клоните, сэр? Какое отношение имеет мое прошлое к качеству моей работы? – В настоящее время – самое непосредственное. Видите ли, юноша, нам нужны сведения. Нужен… свой человек. – Сведения какого рода? – Бен бросил хмурый взгляд на мистера Макса Найта. Тот не отвел глаз. – Трое суток назад некий мужчина ночью упал, судя по всему, из самолета на поле лорда Вестерхэма. Парашют не раскрылся – можете себе представить, в каком виде его нашли. Лицо так разбито, что не разобрать, как он выглядел при жизни. Но одет он был в форму Королевского Западно-Кентского полка. – Они ведь, кажется, заняли чуть ли не весь дом в Фарли? – припомнил Бен. – Но это же пехота. При чем тут парашютист? – А ни при чем. Командир утверждает, что его ребята из самолетов не прыгают, он их пересчитал, весь личный состав на месте. Армейский жетон принадлежит парню, убитому при Дюнкерке, а такие кокарды, как была на его пилотке, полк не носил с Великой войны. – Другими словами, возможно, это шпион? Бен почувствовал, что пульс участился. – Вполне вероятно. Также одна из наших сообразительных девушек, которая проверяла его одежду, – незавидная обязанность, как вы понимаете, – сообщила, что у него носки не такие. – В смысле – не такие? – Она, видите ли, вяжет и говорит, что пятка вывязана не так, как принято в нашей армии. Когда она рассмотрела получше, разобрала там цифру 42. – Сорок два? – Размер был указан в метрической системе. – Понимаю, – кивнул Бен. – Значит, носки изготовили на материке. – Я рад, что у нас работают выпускники Оксфорда. Быстро соображают, – съязвил Макс Найт. Бен покраснел. – Следовательно, вопрос, судя по всему, в том, что он делал на поле лорда Вестерхэма, – продолжал Макс Найт. – Нарочно он там оказался или случайно? – А какой в ту ночь был ветер, сильный? Его могло сдуть с курса. Или же парашют не раскрылся и утащил его за собой. – Это мы уже проверили. Ветер был слабый, всего два узла. К тому же когда парашют не раскрывается, то летишь не в сторону, а камнем вниз. – Возможно, просто совпадение, что он выбрал для посадки земли лорда Вестерхэма, – предположил Бен. – Ему могли приказать высадиться поблизости от Лондона или военной авиабазы Биггин Хилл. – Но тогда почему он нарядился солдатом Западно-Кентского полка, а не надел летную форму? – Найт сделал глубокий вдох, а Бену показалось, что тот вздохнул. – Вы ведь понимаете, Крессвелл, в каком мы сложном положении? Если он рассчитывал там приземлиться, если это немецкий шпион, – а мы вынуждены считать, что так и есть, – значит, ему приказали выйти на связь с кем-то поблизости, в округе, где форма Западно-Кентского полка не возбудила бы подозрений. – А как насчет его карманов, сэр? Не нашлось ли там чего-нибудь полезного? – Они оказались совершенно пусты, только в нагрудном лежала маленькая фотокарточка. – И что же на ней изображено? – спросил Бен с испугом, смешанным с интересом. – Какой-то пейзаж. Конечно, снимок весь в крови, но в лаборатории его сумели почистить. Кстати, все эти сведения у разведки нам пришлось буквально вырывать клещами. Им не очень-то хотелось делиться информацией, да и никому в наши дни не хочется.