© Эль Бланк, 2021 © ООО «Издательство АСТ», 2021 Пролог Грохот над головой оглушал. Сиденье подрагивало и вибрировало, идеально попадая в ритм работающих с перегрузкой двигателей. Датчики контроля за состоянием щита истерично мигали, пытаясь донести до меня степень той ужасающей огневой мощи, что сейчас лавиной обрушивалась на корабль. Я же учащенно дышала и неотрывно смотрела лишь на одну шкалу – ту, что показывала уровень затрат энергии. Семьдесят процентов. Для работы защитного экрана хватит и десяти. Так что терпимо, кабы не одно «но». Уменьшается столбик катастрофически быстро. И если скорость расхода не изменится, то… Быстро завела в программу вильюрера параметры и ужаснулась: полчаса – это в лучшем случае, с большей вероятностью – минут пятнадцать, в худшем… Лучше не думать. – Медея, – отвлек от расчетов строгий голос отца. Удивительно спокойный для ситуации, которая вовсе не была рядовой. Впрочем, как и ожидаемой. – Иди к матери. – Зачем? – возмутилась я, вцепляясь в подлокотники кресла, словно меня из него уже выдергивали. – Папа, я здесь нужна! Это мое место! Я же всегда тебе помогала. Ты один не справишься! – Мне встать и тебя отвести? – охладил мою горячность жесткий ответ. Посмотрела на лицо, закрытое непроницаемым щитком шлема, на напряженную фигуру, склонившуюся к соседней консоли, и сникла. Бесполезно. Отец у меня непробиваемый, особенно если что-то окончательно решил. Да и мы сейчас не в том положении, чтобы вести дискуссии – обзорный экран не просто так подернут мертвенно-сиреневой пленкой защитного покрытия. За ним, почти неразличимые, видимые лишь смутными темными силуэтами, но от этого не менее страшные, корабли рарков. И та самая огневая мощь, которую едва сдерживает щит нашего дискоида, идет именно от них, появившихся так неожиданно, что сформировать синхро-канал и вывести нас из-под удара папа просто не успел. А теперь он лавирует на крошечном кусочке космического пространства, отыскивая среди окруживших нас крейсеров слабое звено, которое можно разорвать и выбраться из западни. Мешать ему и отвлекать – чревато. Расстегнув ремни, удерживающие меня в кресле, я встала и тут же вцепилась в спинку. Пол кренился, вибрация из мелкой, тряской, превратилась в резкую, рваную. Дойти до выхода из рубки и удержаться на ногах оказалось делом непростым. Впрочем, путь по коридору тоже не был легким и прямолинейным. Я дважды приложилась плечом к ребристым стенам, прежде чем добралась до лаборатории. – Все плохо? – встретил меня беспокойный голос мамы и руки, поддержавшие как раз в тот момент, когда я готова была упасть, перешагнув через порог. – Ага, – вздохнула я. Пробираясь следом за родительницей между, к счастью, накрепко зафиксированным на полу оборудованием, удивилась: – Мы куда? – Папа приказал залезть в стабилизационную капсулу. Ответ оказался настолько ошарашивающим, что я остановилась, глядя в затылок с собранными в пучок седыми, когда-то каштановыми волосами. Капсулу? Она же герметична и неразрушима, а это значит… Просто страховка или другого способа спастись нет? – Медея? – обернулась мама, хватаясь одной рукой за ближайший агрегат, чтобы не упасть от нового толчка, а другой вцепляясь в мое предплечье. – Идем! – Мы не можем его оставить! – рванула я обратно, однако пальцы держали крепко. – Прекрати истерику! – прикрикнула родительница. – Твой отец просто не хочет волноваться за нас. Он справится! Не смей даже сомневаться. Я бы с радостью, да только паника, почти незаметная в начале и нарастающая по мере осознания происходящего, сводила на нет все мои усилия под грохот, теперь напоминающий бомбовые удары. Сдвинув внешнюю обшивку, мама отстранилась, непререкаемым жестом приказывая мне залезать. Если у меня и были возражения, кому из нас идти первой, то они разбились о суровый карий взгляд и плотно сжатые губы. Слова застряли в горле, руки послушно раздвинули внутренние листки капсулы, тело протиснулось сквозь эластичный материал. Оказавшись в темноте, я включила подсветку наручного коммуникатора и обернулась. – Мама? – позвала, когда вместо ожидаемого движения следом увидела неподвижные сомкнувшиеся створки. – Мама! – рванулась обратно, наталкиваясь на сопротивление пленки, закрывшей ставшую герметичной обшивку. Царапая упругую массу и падая на колени, всхлипнула: – Мама… – Ты права, дочка, – донесся до меня ее голос из коммуникатора. – Я твоего отца не оставлю. Если все обойдется, то не о чем было и переживать. Если нет… Я разделю его судьбу. Да и смерти я не боюсь – мы долго прожили и много видели в своей жизни. А ты молодая, тебе надо жить. – Нечестно! – выкрикнула я в отчаянии, в десятый раз пытаясь достучаться до датчика разблокировки двери, который уперто отказывался срабатывать. – Неправильно! Выпусти меня! С ума сошли?! Я все равно погибну в этом герметичном «гробу». Лучше уж с вами… – Глупая, – оборвал мои причитания не то вздох, не то хриплый смешок. И это был уже не мамин голос. Отца. – Не погибнешь. И вообще, лучше умереть поздно, чем рано… Лидея, – неожиданно позвал маму, – таймер на замок поставь, и ко мне. – Не дрейфь, дочурка, – отозвался теперь уже ее голос. – Иду, Эдер. Я без сил рухнула на покрытие. Ну вот. Теперь мне не выйти, пока не сработает счетчик. Даже в таких экстремальных условиях родители все просчитали, включая то, что я ни за что бы их не оставила и добровольно не пошла бы в капсулу одна. Обман… Ради спасения. Разумом это можно было понять, чувствами – нет. Потому, борясь с жутким коктейлем надежды, злости, отчаяния и ожидания, я прислушивалась к себе. Звуки сюда не проникали, амортизаторы гасили удары, а коммуникатор выключился, более не сообщая о происходящем снаружи. Для анализа мне оставались лишь ощущения положения тела и веса. И пока они не менялись, можно было верить, что все закончится хорошо. Глава 1 Смертельная ловушка – Плотнее друг к другу. Не пропускать его. Держать окружение! Приказы – резкие, жесткие, не оставляющие надежды тем, кто невольно стал объектом для атаки, – срывались с губ командора Лейса, гулким эхом отражались от экранов и стен рубки флагманского крейсера, уходили в эфир и послушно исполнялись капитанами флотилии. Они с той же фанатичностью, что и их главарь, жаждали лишь одного – уничтожить попавших в западню. Раздавить. Смять. Испепелить… – Какой же у него запас прочности? – рыкнул стоящий рядом с командором офицер, не отрывая взгляда от диска – уворачивающегося от искрящих залпов, озаряющегося призрачным сиреневым светом при косых попаданиях и отчетливо содрогающегося при прямых. – Какой бы ни был, – презрительно хмыкнул адъютант и предрек с предвкушением: – Навечно его не хватит. Спечется. Судя по одобрению, которое читалось в глазах находящихся в рубке, полагал так не он один. Лишь сам командор щурился, приподняв верхнюю губу и обнажив белые зубы. Видимо, были у него какие-то сомнения. Подозрения. Предчувствия. И они оправдались. Загнанный в ловушку диск неожиданно резво, набирая скорость, рванул в сторону одного из кораблей, стоящих на траверсе флагмана. – «Зигар», обходной маневр. Третье звено, сомкнуться! Остальным прикрыть брешь! – мгновенно отреагировал Лейс, рассчитывая вынудить добычу снова оказаться на линии огня. Однако у тех, кто управлял диском, планы были иными. А когда суть и смысл маневра стали ясны, предпринимать ответные действия было поздно – разогнавшийся корабль на полной скорости протаранил идущий на перехват крейсер. Огненный шквал рванул из изувеченного борта, куски обшивки полетели в стороны, двигатели полыхнули максимальным по силе всплеском – ходовая часть среагировала на удар активацией. – Идиот, – процедил сквозь зубы командор. И осталось непонятным, то ли он имел в виду командира-неудачника, допустившего столкновение, то ли бесстрашного пилота, решившего пойти на таран, то ли самого себя, не предотвратившего потерь. Выяснять это никто не рискнул. Адъютант молча пожал плечами, пилоты уткнулись в мониторы, капитан флагмана пристально следил за медленно, но увеличивающим скорость кораблем. То есть, по сути, уродливой конструкцией из двух кораблей, спекшейся в единое целое, вращающейся, но при этом неотвратимо стремящейся к наползающей на боковой обзорный экран планете. – Щ-щ-щедар! – заорал Лейс. Резко подался вперед, впечатывая ладони в гладкую поверхность консоли. – Шестое и пятое звенья! На перехват! Стрелять! Уничтожить! На куски порвать! Не дать войти в атмосферу! Гр-р-р!.. Слова у него закончились, лицо побагровело, и командор, оттолкнувшись, упал в кресло, стоящее позади. Причину его состояния понять было не сложно – под завязку начиненный боекомплектом, с практически не израсходованным запасом топлива на маршевых двигателях, пусть и поврежденный, но покрытый прочной броней крейсер имеет все шансы не просто долететь до поверхности, не сгорев в атмосфере, но еще и взорваться, погребя в руинах не одно поселение. А за такое виновник, пусть и косвенный, может запросто головы лишиться. Если, конечно, его не пощадят. Лейс ложных иллюзий не питал, потому, взяв себя в руки, вновь сосредоточился на командовании. «Ускориться», «усилить огонь», «бить на разрушение» – приказы летели один за другим, а следом – заряды, которыми эскадра уничтожала собственного собрата, не думая о судьбе экипажа, который еще мог быть жив. Куски обшивки, носовая часть, сорванные орудия – фрагменты крейсера с той же поспешностью отрывались от становящейся все более бесформенной громады. Однако и планета не оставалась в стороне от процесса. Массивная, огромная, она с жадностью тянула к себе все, что оказывалось в ее гравитационном поле. И этому уже не мог никто помешать. Белесая дымка атмосферы принимала падающие куски и разогревала, заставляя вспыхивать огненными метеорами. Коричневый грунт, покрытый серыми пятнами растительности, раскрывал для них свои объятия, взметывался вверх пылевыми тучами и опадал каменным дождем. – Район Рагнаир. Местность почти незаселенная. Ущерб будет минимальным, – отчитался офицер, отмечавший точками места падений на виртуальной карте. – Эвакуация? Зачистка? – коротко поинтересовался адъютант, услужливо раскрыв перед командором матрицу для связи с наземными службами. – Не вижу смысла, – поморщился Лейс, отталкивая полупрозрачное переплетение голографических линий. – Спасать некого. Нарушитель уничтожен… А кто в Рагнаире наместник? – спохватился, оборачиваясь к адъютанту. – Дьер Шайхот, – немедленно откликнулся тот. Шевельнул остроконечными ушами, скользнувшими по покрытым короткими светлыми волосами вискам, и предупредил: – Один из сыновей правящей тетрады. Лучше его все же поставить в известность. – Г-р-рашш-ш-ш, – зашипел командор. Резким движением дернул отворот белого мундира, ослабляя ткань. Тяжело дыша, прищурился, опираясь на консоль. Наконец, все же подтянул к себе матрицу, а когда перед ним возникло изображение хмурого темноволосого мужчины, мрачно взглянувшего на абонента, выпрямился, закладывая руки за спину и выпячивая грудь. – Мы у тебя намусорили, – сообщил без предисловий. – Но ситуация требовала решительных действий, дагон Дьер… * * * Тишина и темнота. Жуткое сочетание, когда итог неизвестен. Что творится там, за прочными стенками капсулы? Родители сумели вывести диск из окружения и сбежать? Или погибли, и он, разрушенный, летит мертвой глыбой в безжизненном космическом пространстве? Невольно всхлипнув, я скользнула пальцем по коммуникатору. Цветной индикатор вспыхнул и погас, чтобы напрасно не расходовать энергию. Однако этого хватило, чтобы понять – сижу я запертой двадцать минут. Всего двадцать! Но они кажутся мне вечностью. И ведь ничего не происходит… Стоп.