Сатин хохочет. Бубнов. Все равно, брат! Человек без племянниц – не дядя! Алешка. Ваше превосходительство! Отставной козы барабанщик! У кумы – есть деньги, У меня – ни гроша! Зато я веселый мальчик, Зато я – хороший! Холодно! Входит Кривой Зоб; потом – до конца акта – еще несколько фигур мужчин и женщин. Они раздеваются, укладываются на нары, ворчат. Кривой Зоб. Бубнов! Ты чего сбежал? Бубнов. Иди сюда! Садись… запоем мы, брат! Любимую мою… а? Татарин. Ночь – спать надо! Песня петь днем надо! Сатин. Ну, ничего, князь! Ты – иди сюда! Татарин. Как – ничего? Шум будет… когда песня поют, шум бывает… Бубнов (идя к нему). Князь! Что – рука? Отрезали тебе руку? Татарин. Зачем? Погодим… может – не надо резать… Рука – не железный, резать – недолго… Кривой Зоб. Яман твое дело, Асанка! Без руки ты – никуда не годишься! Наш брат по рукам да по спине ценится… Нет руки – и человека нет! Табак твое дело!.. Иди водку пить… больше никаких! Квашня (входит). Ах, жители вы мои милые! На дворе-то, на дворе-то! Холод, слякоть… Бутошник мой здесь? Бутарь! Медведев. Я! Квашня. Опять мою кофту таскаешь? И как будто ты… немножко того, а? Ты что же это? Медведев. По случаю именин… Бубнов… и – холодно… слякоть! Квашня. Ты гляди у меня… слякоть! Не балуй… Иди-ка спать… Медведев (уходит в кухню). Спать – я могу… я хочу… пора! Сатин. Ты чего… больно строга с ним? Квашня. Нельзя, дружок, иначе… Подобного мужчину надо в строгости держать. Я его в сожители взяла, – думала, польза мне от него будет… как он – человек военный, а вы – люди буйные… мое же дело – бабье… А он – пить! Это мне ни к чему! Сатин. Плохо ты выбрала помощника… Квашня. Нет – лучше-то… Ты со мной жить не захочешь… ты вон какой! А и станешь жить со мной – не больше недели сроку… проиграешь меня в карты со всей моей требухой! Сатин (хохочет). Это верно, хозяйка! Проиграю… Квашня. То-то! Алешка! Алешка. Вот он – я! Квашня. Ты – что про меня болтаешь? Алешка. Я? Всё! Всё, по совести. Вот, говорю, баба! Удивительная! Мяса, жиру, кости – десять пудов, а мозгу – золотника нету! Квашня. Ну, это ты врешь! Мозг у меня даже очень есть… Нет, ты зачем говоришь, что я бутошника моего бью? Алешка. Я думал, ты его била, когда за волосы таскала… Квашня. (смеясь). Дурак! А ты – будто не видишь. Зачем сор из избы выносить?.. И, опять же, обидно ему… Он от твоего разговору пить начал… Алешка. Стало быть, правду говорят, что и курица пьет! Сатин, Клещ – хохочут. Квашня. У, зубоскал! И что ты за человек, Алешка? Алешка. Самый первый сорт человек! На все руки! Куда глаз мой глянет, туда меня и тянет! Бубнов (около нар Татарина). Идем! Все равно – спать не дадим! Петь будем… всю ночь! Зоб! Кривой Зоб. Петь? Можно… Алешка. А я – подыграю! Сатин. Послушаем! Татарин (улыбаясь). Ну, шайтан Бубна… подноси вина! Пить будим, гулять будим, смерть пришол – помирать будим! Бубнов. Наливай ему, Сатин! Зоб, садись! Эх, братцы! Много ли человеку надо? Вот я – выпил и – рад! Зоб!.. Затягивай… любимую! Запою… заплачу!.. Кривой Зоб (запевает). Со-олнце всходит и захо-оди-ит… Бубнов (подхватывая). А-а в тюрьме моей темно-о! Дверь быстро отворяется. Барон (стоя на пороге, кричит). Эй… вы! Иди… идите сюда! На пустыре… там… Актер… удавился! Молчание. Все смотрят на Барона. Из-за его спины появляется Настя и медленно, широко раскрыв глаза, идет к столу. Сатин (негромко). Эх… испортил песню… дур-рак! Занавес 1902