– А позавчера никто не видел ее с коккером? Мальчишки задумались, а потом друг за другом принялись отрицательно качать головами. – Не-а. У нас менты уже спрашивали про эту девчонку… не видели. – Я видел, – неуверенно заявил веснушчатый мальчишка лет десяти в черной футболке с надписью по-английски «Полюби меня», – только не во дворе. Она собаку на поводке вела. А сзади вроде тетка шла. Но точно не помню. Девчонка с кем-то разговаривала, и сзади кто-то шел, но, может, она с собакой болтала… – А где ты ее видел? – Вон там, на углу, – махнул он рукой. – Меня мамка домой загнала обедать, и я в окно видел собаку и девчонку эту. Собака на задние лапы встала, так смешно, девчонка смеялась, и я засмеялся. Собаку Бакс зовут, я слышал, как его девчонка называла, окно-то у нас открыто, а я рядом сидел… – А во сколько это было, не скажешь? – с надеждой спросила я. Он пожал плечами: – Позавчера, днем. – А потом ты на улицу вышел? – Нет, мы с мамкой к бабушке поехали, а когда вернулись, здесь менты уже всех расспрашивали… – А мама твоя сейчас дома? – Дома, – кивнул он. – Пойдемте, я вам заодно покажу, где девчонку с собакой видел. Мы свернули за угол, я не выдержала и спросила: – Что же ты милиционерам не рассказал, что видел девочку? – Так они чего спрашивали: видел ли я Олю Дунаеву, а я таких даже не знаю. Фотографию показали… она совсем и не похожа. А вы про собаку спросили, собаку-то я помню, и никакой фотографии не надо… Вот здесь, – замер он, а потом поднял голову к кухонному окну прямо над нами. Несмотря на первый этаж, окно располагалось высоко, я до него вряд ли дотянусь рукой. – В какую сторону они шли? – Вон туда… В направлении, указанном мальчишкой, находился еще один дворик, скрытый от досужих глаз бывшей котельной. Идеальное место, чтобы спрятать машину. Мы с Женькой резво зашагали к подъезду. Пока добрались до квартиры, где жил мальчишка, успели с ним познакомиться. Звали его Антон, жил он вдвоем с матерью и вскоре собирался стать автогонщиком, а пока с удовольствием играл в футбол. Дверь нам открыла женщина лет сорока, посмотрела на нас, на сына, нахмурилась и рявкнула: – Чего опять натворил?! Женька встала на защиту невинного отрока, долго и нудно объясняя, что к чему, а я переминалась с ноги на ногу, с нетерпением ожидая, когда можно будет задать свой вопрос. Перефразируя известное выражение «чесались руки», можно было смело сказать, что у меня чесался язык. По всему выходило, что мы на верном пути и появился шанс отыскать Лельку… Наконец Женька закончила свои объяснения, мать Антона заметно смягчилась и пригласила нас в кухню. Не удержавшись, я выглянула в окно. Если неведомая Людмила шла по тротуару ближе к дому, Антон ее увидеть не мог, соседский двор отсюда тоже не просматривался. То, что хозяйка спаниеля – хорошая знакомая Дунаевых и Лелька вместе с ней покинула двор, стало мне совершенно ясно. Правда, оставался еще вопрос времени. – Вы не вспомните, в котором часу позавчера позвали Антошку обедать? – Когда позвала, не помню, а вот когда посуду мыла, посмотрела на часы: пять минут пятого. Мы к бабушке собирались, а автобус-экспресс с остановки отходит в 16.30. Остановка рядом, и сумка собрана, ну я посуду домыла, и мы пошли. Бабушка у нас в Озерном живет, – добавила мать мальчишки, – на троллейбусах две пересадки, вот и ездим экспрессом. Последние сомнения меня оставили: время совпадало, и я могла приблизительно представить, как произошло похищение. Ребенок играл в песочнице, к ней подбежала знакомая собака, друзей-мальчишек в этот момент позвали домой, а наша Лелька отправилась к хозяйке коккера, либо та сама ее позвала, они покинули детскую площадку и прошли во дворик за котельной, где их ждала машина. Тетя Люда могла попросить Лельку проводить их до этой самой машины, что ребенок и сделал. А дальше очень просто: девочку впихнули в кабину, да так, что она и пикнуть не успела, и увезли. Простившись, мы вышли из подъезда, я заторопилась к дому, где жили Дунаевы, а Женька, словно прочитав мои мысли, вдруг заявила: – Зачем ей это? – Кому? – не сразу поняла я. – Тете Люде. Зачем ей понадобилось увозить ребенка? – Понятия не имею. Сейчас спросим у Игоря, они должны ее знать… – Ты думаешь? – не поверила Женька. Атмосфера в квартире Дунаевых накалилась до предела, горе присутствовало здесь зримо, как нечто материальное. Вера сидела на диване в обнимку с сестрой, Игорь все еще вышагивал по гостиной, время от времени замирая перед телефоном. Я вздохнула, совершенно не зная, как начать разговор, но Женьке в отличие от меня не терпелось выложить полученные сведения, и она, подойдя к Игорю, взяла его за руку, таким образом пытаясь привлечь внимание к своей особе, и спросила: – У вас есть знакомая по имени Людмила? Он уставился на Женьку, явно не понимая, что от него хотят: – Что? – Знакомая по имени Люда? – У нас полно знакомых, может, и есть, – отмахнулся он. Вера приподняла голову и спросила: – Какая Людмила? – Слушай, – садясь рядом с ней, начала я. – Лелька мечтала о коккер-спаниеле, у кого из ваших знакомых есть такая собака? – У моей матери, – отозвался Игорь. Мать его жила в Севастополе. – А еще у кого? Вспомните, это очень важно… – Нет… – помолчав немного, ответил Игорь. – Я терпеть не могу собак, и люди, которые держат их в квартирах, вызывают у меня недоумение. У моих знакомых точно нет никаких коккеров. – Он выразительно посмотрел на жену. Вера растерянно огляделась, потерла лицо ладонями и покачала головой в ответ. – Лелька ушла со двора с коккером и женщиной по имени Людмила! – выпалила Женька, и на мгновение все замерли. – С женщиной? – первым придя в себя, спросил Игорь. – С женщиной, – кивнула Женька. – Причем они были знакомы, потому что Лелька сказала детям, что собака тети-Людина. – Чушь какая-то, – пробормотал Игорь, а Вера закусила губу, уставившись на свои руки. Я коснулась ее ладони и спросила как можно мягче: – Вы разрешали Лельке играть в соседнем дворе? – Иногда. Там площадка большая, и это совсем рядом, за сараями… – Вспомни, может, ты где-то когда-то познакомилась с этой женщиной? – Не я, – тихо заплакала Вера. – Это Лелька с ней познакомилась. Пришла на прошлой неделе и сказала, что играла с коккером. Еще купить такого же просила. Игорь не разрешил. Теперь я вспомнила, она сказала: «Тетя Люда разрешила мне на поводке его поводить». Как раз в том самом дворе… Игорь бросился к телефону и стал звонить в милицию, сбивчиво объяснил, что удалось узнать. Итак, Лельку похитила женщина, высокая, темноволосая, с рыжей собакой на поводке. – Сексуальных маньяков можно смело отбросить, – вещала Женька, устроившись в кресле. – Маньяки ходят в одиночку, у них психика такая… Молодая женщина несколько дней появлялась во дворе, смогла познакомиться с Лелькой, а потом зачем-то ее увезла. – Подружка воодушевлялась все больше, а Игорь вдруг побледнел, выронил из рук трубку и спросил: – Ты думаешь… Я так и не поняла, что он имел в виду, потому что Наташа, переглянувшись с сестрой, вскрикнула: «Господи!», прижимая руку к груди, а Вера закатила глаза и хлопнулась в обморок. – Мы влезли в семейную тайну, – хмуро сказала Женька, когда мы возвращались домой. – С чего ты взяла? – спросила я, хотя думала о том же. – Уж очень необычная реакция у родителей и Веркиной сестры. Что-то им о тете Люде известно, весть о ее появлении испугала не меньше сексуального маньяка. – Люди не спят третьи сутки, – урезонила я подругу. – Удивляюсь, как ты можешь детективы писать, у тебя ж творческое воображение не развито… – Зато у тебя с избытком. – Нет, ты вспомни, как все было: одна и та же мысль разом пришла в голову всем троим, в результате – бледный Игорь, испуганная Наташка и Верка в обмороке. Это наводит на размышления. Положительно, здесь кроется какая-то тайна. – Мне плевать на тайны, лишь бы Лельку найти. – Вот тут ты не права: найти ребенка можно, только разобравшись во всем. Смотри, что получается: менты решили, что ребенка похитил какой-то псих, обежали дворы, опросили народ, и все с нулевым результатом, никто ничего не видел. А мы с тобой прогулялись малость и кое-что вынюхали… – Ну, куда до нас ментам, – усмехнулась я. – Не вредничай, я не к тому, чтобы нас похвалить, а к тому, чтобы мысль проиллюстрировать: в этом деле нужен особый подход. И для начала было бы неплохо выяснить, что тут за семейная тайна. – Нечестно без разрешения лезть в чужую жизнь, у людей страшное горе… – Так мы и лезем для того, чтобы горю помочь…