Уок глотнул пива и откинулся на спинку стула. Как хорошо — мышцы, весь день будто скрученные спиралями, расслабляются; отпускает даже напряжение в плечевом поясе. Из колонок лилась музыка — что-то тягучее, томное, на испанском. Пили молча. Марта быстро осушила бокал и махнула официанту, чтобы повторил. — Домой на такси поеду. — Я разве что-то сказал? — Боже, я пью в компании копа… Уок рассмеялся. Принесли заказ, они взялись за еду. Такос оказались качественнее, чем Уок мог надеяться; и все равно он не столько ел, сколько распределял начинку по тарелке. Марта взяла бутылочку острейшего соуса, чуть ли не половину вылила себе на такос. — Вам тоже огоньку добавить, инспектор? — Нет, иначе наша беседа продолжится в уборной. — А вы там уже побывали? — Этот визит у меня впереди. — Вам к лицу борода, инспектор. Уок закатил глаза. — Прости. Тем вечером я действительно была слишком измотана. И никак тебя не ожидала. — Извиняться следует мне. — Несомненно. Снова захотелось смеяться. — Ну что, прямо сейчас начнешь или дождешься, пока меня от следующей порции пива развезет? — Мне не к спеху. Последовал смешок. Звуков слаще Уоку не доводилось слышать уже бог знает как давно. Он перевел дух и заговорил. Об освобождении Винсента, о Стар, Дикки Дарке, Дачесс и Робине — обо всем по порядку. Не стал утаивать, что полицейские штата его задвинули. Выложил подробности дела, не попавшие в СМИ: сломанные ребра и фингал у жертвы, орудие убийства не найдено, Винсент упорно молчит. После рассказа о похоронах Марта вытерла слезы и взяла Уока за руку. Когда он замолк, выдохнула: — Вот же дерьмо! Помолчала и добавила: — С ума сойти, как у Стар судьба повернулась. Я думала, мы с ней будем подруги на всю жизнь… — За то, что ты назад не оглядывалась, я тебя не осуждаю. — Неужели? — Прости. Я вовсе не то имел в виду. — Дело в том, что я оглядывалась. Постоянно. Только не находила в себе сил вернуться. — Это понятно. — Винсент по-прежнему настаивает, чтобы его делом занималась именно я? — Он тебе доверяет. С ним работал всего один адвокат, Феликс Коук. И вот к чему это привело. — Уок, тебе ведь известно, какими делами я занимаюсь. Мои клиентки — жертвы домашнего насилия. Также я помогаю с усыновлением. Иногда берусь за бракоразводные процессы. Знаешь, как у меня поставлено? Сначала — те дела, что обеспечат меня деньгами на ежемесячную оплату счетов. Только потом я выбираю — из целого вороха судеб! — тех, кому без моей помощи не обойтись. Ко мне стоит целая очередь из женщин, у которых единственная цель в жизни — вернуть своих детей. — Ты нужна Винсенту. — Винсенту нужен адвокат по уголовным делам. Уок потянулся за пивом, но тремор вынудил его отдернуть руку. — Ты, случайно, не болен? — Устал просто. Почти не сплю. — Неудивительно. — Марта, пожалуйста, поедем к Винсенту! Дико выглядит, конечно: десятилетиями не появлялся, и вот он я, собственной персоной, прошу и умоляю… Поверь, мне очень тяжело. — Верю. — Ну не могу я друга пробросить. Давай просто съездим, просто посидим в зале, когда будут предъявлять обвинение. А потом… Может, вместе нам удастся образумить Винсента. Я… я просто знаю: Винсент не убивал Стар. Наверное, со стороны кажется, что у меня истерика, крыша в пути и тому подобное — а мне чужое мнение безразлично. Я должен все выяснить, а это требует времени… Все эти годы я думал о тебе. Каждый день, Марта; каждый божий день. Вспоминал, что было между нами, что мы пережили. Не в моих силах исправить прошлое или часы назад перевести, зато Винсента выручить я в состоянии. Вот только без тебя ничего не получится. — На какой день назначено? — На завтра. — Боже, Уок… 18 В зале суда в Лас-Ломас было многолюднее обычного. Душный сентябрьский вторник, кондиционер сломан, судья Родз расстегнул воротник, обмахивается папкой с чьим-то делом. Как и тридцать лет назад, Уок сел в первом ряду. — Когда речь идет о высшей мере, под залог не отпускают, — шепнула Марта. Они оба приехали заранее, встретились на парковке, взяли по порции кофе. Марта выглядела очень представительно — стильный костюм, туфли на высоких каблуках, легкий макияж. За одну только дерзкую мысль, что он, Уок, чисто теоретически мог бы удержать Марту, ему сейчас было невыносимо стыдно. Он огляделся. Адвокаты и клиенты, синие костюмы против оранжевых роб. Прошения, сделки и обещания, которые не будут выполнены. Судья Родз в неравной борьбе с зевотой. Гул затих, когда ввели Винсента. Дело резонансное, негодяй должен быть умерщвлен. Судья Родз сел прямее, застегнул воротник. Журналисты на заднем плане, но без видеокамер, ибо разрешены только блокноты и карандаши. Марта поднялась на несколько рядов выше, чтобы находиться максимально близко к Винсенту. Сумрачная Элиза Десчампс, окружной прокурор, деревянной походкой вышла вперед и стала зачитывать пункты обвинения. Уоку с его места Винсентово лицо было видно смутно, эмоции не читались. Элиза Десчампс закончила, Винсент встал. Будто порыв ветра прошелестел по залу — столь синхронно развернулись в сторону обвиняемого все присутствующие. Ну еще бы. Злодей, умертвивший маленькую девочку, чтобы спустя три десятилетия вернуться и отнять жизнь у ее сестры… Винсент назвал свое имя. Судья Родз еще раз прошелся по всем пунктам, добавив, что смертный приговор заменят пожизненным без права на апелляцию, если Винсент Кинг признает себя виновным. Уок трудно вдохнул. Сделка предложена. Когда прозвучал вопрос о признании вины, Винсент взглянул в глаза Уоку и отчеканил: — Я невиновен. Зал загудел, судье пришлось призывать к тишине. Марта взмолилась к Родзу одними глазами, и он внял. — Мистер Кинг, ваш адвокат сомневается, что вы правильно уяснили себе как приговор, так и суть предло-жения. — Мне все понятно, — заверил Винсент. И даже не оглянулся, когда его уводили.