— По-моему, мы молодцы, — говорит Хэнк. Потом достает мобильный, набирает номер Пасторини и произносит: — Мы закончили. Подождите тридцать секунд, и пусть девчонка звонит. * * * Через пару минут после ухода посетителей в кабинете Когана звонит телефон. Тед таращится на него, будто в первый раз видит. Все вроде то же самое. Кабинет такой же. Люди за стенами туда-сюда бегают по-прежнему, работают, делами занимаются. Словно ничего не случилось. Но что-то изменилось, и сильно. Коган не знает, с чего начать. Кому звонить? Что делать? Надо нанять адвоката, вот только какого? Где их берут, хороших адвокатов? И кому позвонить, чтобы посоветовал? Телефон снова звонит. Коган совсем было решает не отвечать, но внезапно в мозгу вспыхивает надежда: а вдруг это Кляйн, или Ринхарт, или еще кто-нибудь из знакомых? На четвертом звонке, как раз перед включением автоответчика, Тед снимает трубку: — Коган слушает. — Доктор Коган? — Да. — Это Керри Пинклоу. Вы меня, наверное, не помните. — Ее голос дрожит от волнения. — Я подруга Кристен. Я вам сегодня звонила, но вас не было. — Я слушаю. — Даже не знаю, как сказать. У нас ужасное несчастье. — Я знаю. Ко мне только что полиция приходила. — Господи! Значит, вы в курсе. Кошмар какой! — Голос у нее противно дребезжит. — Покончила с собой! Поверить не могу! Ко мне тоже из полиции приходили. — И что ты им сказала? — А что я могла сказать? Она все в дневнике записала. Все. Что произошло той ночью. Вам говорили про дневник? Тон Когана внезапно меняется. — Мне сказали, что ты эти записи прокомментировала. Что ты им сказала, а, Керри? — резко спрашивает он. — Все. А что мне оставалось делать? Сказала, что мы к вам приехали. Простите! Ну простите, пожалуйста! У вас теперь неприятности будут, да? Тед берет себя в руки. — Ты им сказала, что мы с Кристен занимались сексом? — Они меня про это спрашивали. — Вот черт! — Там все в дневнике написано. Как я буду отпираться? А еще они говорят, что она вам звонила в субботу днем. Что вы ей такого сказали? — Да ничего я ей не сказал. С какого перепугу ей с собой кончать? Из-за того, что я сказал? Они на это намекали? — Ага. Просто ужас какой-то, — отвечает она. — Господи! А почему ты им не сказала, что она все выдумала? — Не знаю. Коган закрывает лицо руками. Сил ругаться у него уже не осталось. Он трет глаза и вздыхает. — А если бы я так сказала, это бы помогло? — с интересом спрашивает Керри. — Неплохо было бы для начала. За дверью раздаются голоса. Медсестра разговаривает с врачом. — Слушай, мне пора идти, — говорит Тед. — Ситуация очень плохая, Керри. Просто говно, а не ситуация. Мне очень жаль твою подругу, но у меня теперь проблем по самые уши. И никто, кроме меня, в этом не виноват. 4 Совет специалиста 2 апреля 2007 года, 15.35 Первым Коган звонит Кляйну. Вернее, шлет сообщение на пейджер. Минуты не проходит, и Кляйн уже перезванивает. — Здорово! Ты к нам едешь? — спрашивает он. — Скоро буду. Ты занят? — Да мне тут пару дел надо закончить. А что? Чего случилось? — Зайдешь ко мне? Поговорить надо. — Сейчас приду. Что, с телками проблемы? — Можно и так сказать. — Да ты что? И с которой? Я ее знаю? — На этот раз все серьезно, Кляйни. Трындец как серьезно. — О как… — растерянно говорит Боб. И через секунду: — Погоди, сейчас буду. Через несколько минут он заходит в кабинет Теда. Вид у него какой-то напуганный, осторожный, как будто он боится столкновения с превосходящими силами противника. Коган понимает, что напугал Кляйна. За пять лет общения Тед ни разу, даже описывая жуткие скандалы при расставании, не использовал слово «серьезно». — Садись, — тихо говорит Коган, и Кляйн устраивается за столом. — Слушай, всего я тебе рассказать не могу, поскольку сам еще всего не знаю, но краткая версия такая: помнишь ту девушку, которая попала в аварию? Моя пациентка, я тебе про нее рассказывал? Которую я постоянно везде встречал? — Конечно, я ведь даже ее видел, когда к тебе заезжал. Коган совсем про это забыл. — Ну да, точно. Ты подъехал, а они с соседским мальчишкой тусовались. Так вот. Месяца два-три назад они с подружкой явились ко мне домой поздно ночью. Девчонка напилась практически до беспамятства. Они с вечеринки приехали. — В смысле? Та самая твоя пациентка? Она напилась? — Это было в твой день рождения. Мы куда-то ходили, помнишь? Я вернулся домой… Кляйн, кажется, начинает вспоминать. — Точно! Я тебе позвонил в тот вечер, услышал женские голоса и спросил, кто там у тебя. Ты сказал, это просто старая знакомая со своей подругой. Это они и были? — Если честно, их было трое. Коган объясняет Кляйну, зачем они приехали — про то, что друзья Кристен боялись везти ее в больницу из-за скандала, который им бы устроили родители. И они поехали к Когану, потому что знали его адрес. Они умоляли его помочь. Тед сначала отказался, понимая, что потом неприятностей не оберешься. Но они прямо в ногах валялись, и он сдался. При обычных обстоятельствах он бы их послал подальше. Но в ту ночь Тед и сам был сильно пьян: они отмечали день рождения Кляйна. Тед выпил больше, чем предполагал, даже больше, чем Ринхарт, и его оценка ситуации не совсем совпадала с реальностью. — И в каком она была состоянии? — спрашивает Кляйн. — Не очень. Хотя… по сравнению с тем, что мы видим в приемном отделении, — очень даже ничего. Тед решил, что он ее осмотрит и, если поймет, что в домашних условиях сделать ничего нельзя, отправит в больницу. Они заставили ее походить, накачали водой по самые уши. С ними была девушка постарше, студентка, она им тоже помогала. Все вместе они пронянчились с Кристен минут тридцать, и ей стало легче. В конце концов ее уложили в гостевой комнате, и девушка заснула. В половине девятого утра за ней заехал ее друг и забрал ее. Вот и вся история. С тех пор Коган о Кристен ничего не слышал. До сегодняшнего дня. — Значит, она у тебя на ночь осталась? — Ну да. Кляйн неодобрительно качает головой. — Слушай, я и без тебя знаю, какого свалял дурака. Но тогда мне казалось, что я просто оказываю помощь. Девушка напилась — с кем из нас такого в юности не бывало? — Проблема в том, — говорит Кляйн, — что, когда ты становишься отцом, ты начинаешь воспринимать мир по-другому.