— Не слушай его, — махнул руками отец, — он у нас чуть-чуть чокнутый. А давайте я вам лучше расскажу про свою первую зарубежную выставку? — Спасибо, не надо, — хором отказались Таня и дядя Боря. А я добавила: — Мы о ней уже около трех сотен раз слышали. Папа надулся: — Ну, дорогие мои, тогда сами что-нибудь веселое рассказывайте, — и, подумав, добавил: — Зануды. — Давайте я вам лучше поведаю, как папа в школу к Нельке приехал? — предложила я, чувствуя, как настроение падает еще на градус, — сидеть с молодящимися взрослыми в известном ночном клубе — что может быть лучше для девушки? Не дай Бог меня в таком окружении увидит кто-нибудь из знакомых, слухов и смеха не оберешься! — Пожалуй, не надо про школу, — не захотел папа, — давайте лучше коктейлей… молочных закажем? — Давайте я лучше расскажу, как он своего сына в первый класс потащил? — вмешался дядя Боря, которому стало скучно. Я с интересом на него посмотрела. Такого я еще никогда не слышала. Однако эту занимательную историю я так и не узнала — к нашему столику подошел мужчина и поздоровался со всеми мягким, шелковым голосом. Я мгновенно обернулась — так и есть — тот самый менеджер группы «На краю». Есть же справедливость на белом свете! — Андрей! — светским тоном приветствовал его папа, пожимая руку. — Добрый вечер — добрый вечер! Садись с нами — места достаточно. — Спасибо, — улыбнулся мужчина и сел возле меня. Я чуть руками не захлопала от восторга — на таком близком расстоянии он казался еще красивее. Черная рубашка с острым воротником подчеркивала его обаяние. — Ты почти всех здесь знаешь, — говорил тем временем Томас, — это мои друзья. Они, как и я, принадлежат искусству. И он стал перечислять их по именам. А то я их не знала! С детства едва ли не каждую неделю наслаждаюсь их обществом. — Славон, — немедленно поправили папу. — Эта обворожительная леди, — указал она на Таню, закутанную в черную хламиду (я захихикала), — Татьяна. Почти что пушкинская героиня — ее фамилия Карина. Карина — Ларина, похоже, правда? Я закашлялась — много раз мне доводилось слышать имя известного российского дизайнера Татьяны Кариной (Леша ее едва ли не боготворил), но не думала, что дизайнер может выглядеть вот так… стремно! И так ужасно одеваться! Вот уж чудеса… — Наслышан-наслышан, — склонил голову Андрей с улыбкой. Таня почему-то басовито захихикала. — А это моя дочь — Катрина, — представил папа наконец и меня. — У тебя уже такая взрослая дочь? — удивился менеджер. Все удивляются, что у такого шалопая, как Томас, вообще могут быть дети. — Взрослая и красивая! — с гордостью сообщил папа. К моему нескончаемому восхищению, Андрей поцеловал мне руку, коснувшись губами кожи. Справедливость все же существует! — А это Андрей, бывший музыкант и мой старинный приятель. Очень талантливый и деятельный молодой человек, — дал хорошую рекомендацию вновь пришедшему папа. — Я хотел кое-что уточнить по нашему договору, — сказал менеджер группы «На краю». — Я со всем согласен! Все будет в срок! — взмахнул рукой папа, лишь чудом не ударив дядю Борю по носу. Хм, какие у них могут быть личные дела? Странно. Но здорово. Хоть бы наш гостелюбивый папочка Андрея позвал к нам домой! Я была бы в восторге — появился бы повод поближе познакомиться с ним. Отчего-то мне кажется, что этот Андрей — человек, который способен дать девушке очень стабильные отношения, а стабильность, по моему глубокому мнению — самое главное для крепких отношений. Они разговорились. А я сидела и смотрела на мужественный профиль Андрея, наслаждаясь его мягким голосом. Просто взгляда оторвать от него не могла. Неужели такие совпадения бывают? Мой отец знает менеджера группы «На краю». Похвастаться ли этим Нинке? А хотя зачем? Она же все равно сейчас сидит вместе со своим Кеем, игнорируя синеволосого и терроризируя блондина. И что теперь делать несчастному влюбленному? Если он будет преследовать Нинку, моей подруге придется пойти к Альбине и просить сделать так, чтобы любовные чары растаяли. А все же: предположим, Нина сейчас рядом со своим возлюбленным. Сумеет ли она понравиться ему? Ведь Журавль из кожи будет лезть, чтобы Кей на нее обратил внимание, а лезущая из кожи вон Нинка — это сильно. В переносном смысле, я хотела сказать. Она же все-таки не змея, чтобы действительно кожу сбрасывать. Ну, может где-то в глубине души только гадюка редкая. Мои размышления прервали чьи-то заглушающие музыку вопли, и я обернулась на шум. К моему огромному удивлению, вдоль бара неслась Нинка, и была она похожа не на змею, а на какую-нибудь испуганную лань. Следом за ней мчался синеволосый Келла. — Стой, стой, подожди! — кричал он. — Ниночка! Малышка, стой! Это была шутка! Та, не останавливаясь, пронеслась мимо нашего столика, Келла ловко перепрыгнул через соседний диван и едва не поймал ее. Брови менеджера Андрея удивленно изогнулись: — Келла? — тихо пробормотал он. — Опять начал… Я же им сказал… Что он там сказал своим подопечным, я так и не узнала, потому что в это время опять подала голос Нинка: — Убери руки! Не смей ко мне приближаться! Не смей меня трогать!!! А-а-а! — заорала она, юрко метнулась в сторону и через мгновение скрылась в проходе, ведущем на маленький танцпол, а уже оттуда во всеуслышание добавила, что он, Келла, не только рыло, но и мерзкий извращенец. Что у них там случилось такого? Он приставал к Нинке? — Нина! Малышка!!! Да остановись ты! — не мешкая бросился за ней синеволосый, но в ответ услышал только смачное ругательство. — Как на Ниночку похожа, — изрек папа, глядя им вслед, — но в отличие от нее совсем невоспитанная. — Молодые сейчас все такие, — кивнула Таня. — А сама-то какой в юности была? — ехидно спросил дядя Боря. — Кто однажды старосте группы трусы снял при всех? — Не помню такого, — отрезала женщина. — Боря, алкоголь и воображение живут прямо пропорционально — меньше пей, меньше всякой чуши казаться будет. Я прыснула, но что он там ответил, не слышала. Сказав папе, что мне надо отлучиться, я поспешила за подругой. Вдруг привороженные влюбленные с ума сходят? И привораживающие тоже… Следом за мной, извинившись, торопливо ушел и Андрей. Он набрал чей-то номер в навороченном мобильном телефоне и раздраженно кричал, чтобы собеседник его хорошо слышал: — Это ты, Рэн? Что там опять с Келлой случилось? Он сейчас гнался за какой-то девицей. Такое чувство, что он к ней конкретно приставал. Да… Дебил! Естественно, я найду его. Но об этом могут узнать журналисты — их тут сегодня целое море. А нам сейчас не нужны негативные статьи! Ищите этого дурака. Он на первом этаже. А я пока насчет обложки поговорю. Поторопись, я еще ребят отправлю и охрану. Ну идиот… Мужчина, извиняюще улыбнувшись, обогнал меня, коснувшись моего плеча, и первым оказался в малом танцевальном зале. Так я опять попала в царство оглушительной электронной музыки, от басов которой все вокруг вибрировало — даже мое сердце. Этот зал был оформлен совершенно по-другому, нежели его большой собрат. Места меньше, зато софиты и лучи намного ярче. Всю заднюю стену занимает несколько больших плазменных блоков, соединенных в гигантский квадрат. На этом огромной экране были видны то диджей, крутящий пластинку, то сами танцующие, то изгибающиеся в двух высоких клетках девушки в коротких кожаных шортиках. В отличие от холла здесь было жарко. Очень жарко. Я поняла, что долго здесь в своем жакете не выдержу, — недаром танцующие были едва ли не полураздеты. Я опасливо отошла к стенке, вдоль которой тянулись маленькие диванчики, на которых сидели влюбленные парочки, и, щурясь от дикого света, изредка падающего на лицо, стала высматривать в плотной толпе Нинку и Келлу. Андрей куда-то пропал, и в толпе танцующих я его не видела. Осторожно начав обходить зал по периметру, я вглядывалась в фигуры людей, то и дело ускользая от чьих-нибудь локтей. Ну и где эта парочка? Нинку и Келлу я не увидела — я их услышала. Сквозь гром звуков, где-то впереди, вдруг раздался яростный визг. Я бросилась в ту сторону и увидела, как подруга, отобрав у какой-то девушки алюминиевую банку с очередным алкогольным напитком, швыряет ее в синеволосого, пытающегося поймать светловолосую беглянку. Того вновь спасла природная ловкость — он уклонился, и вся жидкость, очень весело шипя, попала на широкую грудную клетку очень спортивного молодого человека в темных очках. Молодому человеку это очень не понравилось — он оскалил рот в злобной улыбке и направился к Келле. Тот, не обращая внимания на промокшего парня, вновь бросился за Нинкой. Обиженная девушка и бывшая обладательница банки с пивом тоже в стороне не захотела оставаться и, решив показать Нинке, где раки зимуют, кинулась за моей подругой. Бойфренд этой девицы устало вздохнул, поманил друзей и поспешил вслед за любимой. Я утерла лоб ладонью — они тут сейчас устроят веселье! Но размышлять мне было некогда — мне тоже пришлось бежать вслед за этими чокнутыми людьми. К тому же синеволосого, кажется, узнали какие-то девчонки, потому что кто-то радостно завизжал под моим ухом, выкрикивая: — Это Келла, Келла! — и еще пара человек пустилась вслед за нами. Такой веселой вереницей мы начали огибать весь танцевальный зал. Некоторые танцующие очень пофигистично относились к мчащейся вперед толпе, а кто-то весело махал руками и выкрикивал: — Куда вы все бежите?! Это новая фишка на пати? Когда мы оказались около небольшой сцены, диджей, задорно прыгающий под собственный трек, заметил нас, помахал нам руками и закричал в микрофон: — Сегодня здесь настоящий драйв, ребята! Музыка повышает вашу активность! Музыка делает нас счастливыми! — Да-а-а! — поддержали его танцующие. — Музыкальный забег! Это музыкальный забег! Давайте устроим крутую ночь! Диджей Лэймерс подарит вам лучшую техно-музыку! — Да-а-а-а! — вновь согласились с диджеем все присутствующие. Как потом мне рассказывала моя соседка Настя, в тот вечер гости «Горизонта» устроили сначала на малом, а потом и на большом танцполах самый настоящий хоровод. Но в то время, пока этот Лэймерс заводил публику, я просто хотела не отстать от бегущей подруги и ее навязчивого поклонника. При этом чувствовала я себя самой настоящей, неподдельной кретинкой, которую снимает скрытая камера. Тогда, когда мы вновь выбежали в холл, я чуть было не отстала от ребят — пришлось проявить осторожность, чтобы не попасться на глаза Томасу и его компании. Я только краем глаза заметила, что на их столике вновь появилось некоторое количество бутылок и та самая Наташенька. Папа не обратил на меня никакого внимания — он что-то увлеченно доказывал Тане. Остановились мы на мраморной лестнице, ведущей наверх, — хорошо еще, что она была широкой и уместились все. Вышло очень комично. Нинка тяжело дышала в углу, кидая откровенно злые и брезгливые взгляды на Келлу, но к нему почему-то не приближалась. Синеволосый барабанщик, засунув руки в карманы, укоризненно и задумчиво смотрел на облитого парня в солнечных очках, который считал, что во всем виновата не блондинка, кинувшая банку, а «этот драный панк» (эти слова я отчетливо слышала). Именно этот молодой человек сумел остановить Келлу, а Ниночка почему-то остановилась сама. Моральная и физическая поддержка в виде пары тяжеловесных друзей защищала тыл молодого человека в очках. Обиженная девушка и ее подкрепление в виде парня и его друзей тоже жаждали мщения — все они стояли на ступенях ниже. Восторженные фанатки, не понимающие, в чем дело, оставались у самого основания лестницы и доставали сотовые телефоны, чтобы запечатлеть Келлу. Я остановилась позади всех, озадаченно решая — как помочь Нинке? Первой боевые действия открыла, как ни странно, именно моя подруга. — Если ты ко мне подойдешь, — бросила она презрительный взгляд на музыканта, — я перегрызу тебе сонную артерию.