– Билет продала? Но это моя работа! Спасибо вам, Андрей Анатольевич. – Помощник сел в машину и рванул её с места, черканув шинами по асфальту. – Что-то часто я стал курить, – побранил Андрей своё отражение в стекле машины. – Вот предъявлю Агеевой обвинение завтра и точно брошу. Но тут в памяти всплыл вчерашний вечер, следом позавчерашний. Ехать домой расхотелось. Но куда? Близких друзей у него никогда не было, да и не бывает таких друзей, с которыми уместно делиться подобным. Андрей поехал домой в надежде, что жена гуляет с подругами или, что было бы лучше, уехала к маме на дачу. Машина Алёны стояла, правда, свет в окнах квартиры не горел. Андрей размечтался, что жена притворится спящей, тогда бы он лёг спать даже голодный, даже в другой комнате на диване. В прихожей было темно, Андрей бесшумно разулся, воздавая хвалу всем богам. И вдруг на него кто-то накинулся в полной тьме, срывая рубашку и брюки. Андрей ощутил рядом обнажённое женское тело, прежде чем успел испугаться или сообразить что-либо. Та, кого он не видел, прижала его лицо к своей тёплой груди. Вмиг возбудившись, Андрей стал лизать обнажённый сосок, пустив руки по голому телу развратницы. Сдерживаться стало невыносимо, Андрей развернул партнёршу лицом от себя и вжал в стену. Глухие гортанные вздохи заставляли пульсировать его наслаждение, но Андрей лишь скользил по гладкой, влажной, манящей плоти. – Андрюша, давай же, – сказала жена. И Андрей перестал себя контролировать. Глава 12 Непростительная ошибка Таким же волнительным и волшебным утро случилось ещё до убийства в училище. Андрею не верилось, что прошло чуть больше недели. Он млел, играя рукой в волосах жены: – Алён, правда, было бы здорово уехать нам вдвоём на все выходные далеко-далеко? – Куда можно уехать на два дня? – притворно ворчала Алёна. Андрей приподнялся на локте: – Ну не на два. Сегодня я разгребаю текущее и отпрошусь на понедельник и вторник, это сколько получится? – Без четверга? – Алёна наморщила лоб. – При чём здесь четверг? – В Швейцарии магазины работают до девяти только по четвергам, а в другие дни – до шести. – Дались тебе эти магазины! Можно же просто гулять, любоваться природой. На озёра съездить. На Люцернское, а? Там есть городок, где Вильгельм Телль стрелял в яблоко на голове сына. Отыщем ту знаменитую площадь, как тебе? – Нет уж, спасибо. Преступников твоих мне и дома хватает. Я прикинула, если не мудрить и полететь сразу в Женеву, то в субботу и понедельник успеем пройтись по городским лавочкам, а в воскресенье – по торговым центрам. Всё лучше, чем ничего. – А подышать благодатным швейцарским воздухом? Побыть вдвоём? – Андрюш, мы и будем только вдвоём. Только ты, я и магазины. Конечно, прогулка по лесу прельщала больше, чем вдоль витрин, но спорить с женой сейчас не хотелось. В конце концов, есть доля его вины, что Алёна так часто одна или с подругами, и он обязан ей уступать. Ссора забыта, а секс у них феерически страстный. Когда Андрей вышел из ванной, в кухне витал аппетитный запах. Андрей восхитился: – Алёна, ты – точно золото! Другие жёны по утрам что мужьям обычно готовят? Бутерброды? Яичницу? Ну, там, омлет. А ты? Мясное суфле. Рагу с телячьим языком. Видишь, я до сих помню тот твой шедевр! – Андрей с наслаждением отправил в рот запечённое мясо. – Слушай, забыл рассказать! Помнишь ту женщину из ресторана в платье с открытой спиной? – Ну и? – Жена перестала листать в телефоне странички. – Ой, не ревнуй ты. – Андрей усмехнулся. – Я не о ней. Помнишь, ты не могла угадать, кто сшил её платье, но твоей вины в этом нет. Ты бы ни в жизнь не угадала! – Хочешь сказать, на ней был прям такой эксклюзив-эксклюзив, о котором нам, простым смертным, ничего не известно? – обиженным тоном спросила Алёна. – Слушай, а верно ты определила! – поразился Андрей. – Именно эксклюзив! Та женщина, представь, сама это платье себе сшила. Да не в ателье, как я понял, а на швейной машинке своими руками. – Боже, какое убожество! – Лицо Алёны скривило презрением, она погрузилась в мобильные приложения. – У неё что, денег на нормальное не было? – В смысле? – не понял Андрей. – Ты же платье-то расхвалила? – Слушай, – Алёна оторвалась от телефона, – есть места до Женевы на пятницу, день. Бронирую? – Пусть повисят. – Доев, Андрей отставил тарелку. – Позвоню тебе сразу же, как определюсь. По пути на работу он думал, что понять настроение женщины, пусть настолько знакомой и предсказуемой, как жена, невозможно. С чего Алёна его взревновала? Ему это льстило до свадьбы. Естественно, что у Андрея тогда были женщины, но после женитьбы он повода не давал усомниться в его верности! Она же ревнует к любой. С Ангелинкой и то часто видится без него. До прихода Ивановой был целый час, Андрей раскрыл дело и подготовил бланки для очной ставки. Проверил отчёт, нашёл и исправил ошибку, взглянул на часы. Было десять, Андрей достал телефон: – Лёша, ты уже там? Агриппина Ивановна не спускалась? – Минут пять как подъехал. Жду. – Поднимись, прояви уважение. Андрей встал, собираясь пойти сдать отчёт, как помощник перезвонил. – Андрей Анатольевич, – донёсся тревожный голос, – у свидетельницы нашей, похоже, кукушка совсем съехала. Я поднялся, ей говорю: «Пройдёмте, гражданка, как вчера договаривались». А она сквозь дверь кричит только: «Уйдите, молодой человек» – и пугает милицией. Услышанной чуши могло быть одно объяснение, Андрей с напором спросил: – Лёша, ты там, случайно, не пьяный? – Андрей Анатольевич, – не уступал помощник, – я вовсе не пью. Приезжайте, сами и убедитесь. – В чём? В том, что ты не пьёшь? – И в этом тоже. Ехать пришлось бы в любом случае. Андрей приказал Алексею следить, чтобы никто из квартиры не вышел, и спустился к машине. Если помощник не лгал, то Иванова скорее всего проявила свой склочный характер, ощутив себя важной персоной, и помощник не справился. Но Андрей знал, как её урезонить. Машина Алексея стояла, где и вчера, Андрей неторопливо поднялся по лестнице. – Из квартиры никто не выходил. – Алексей спустился с пролёта между этажами. – Да ладно. Что ты так разволновался? – Андрей попутно прикинул, что помощник, похоже, трезв. – Разберёмся. Они подошли к двери и прислушались. В квартире поскрипывал пол, раздавалось протяжное пение: – …тый крепкий, святый бес-с-смертный. Помилуй, мя… Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный… Андрей нажал кнопку звонка, пение оборвалось, приблизились шаркающие шаги. – Кто? – знакомым скрипучим голосом спросила Иванова. – Старший следователь Андреев с помощником. Агриппина Ивановна, откройте, пожалуйста. – Какой ещё страшный следователь? Вы опять хулиганите? Сейчас я милицию вызову! Вася, слышишь! Звони, вызывай участкового, они не унимаются! – послышалось неожиданно громко, казалось, хозяйка прокричала угрозы в замочную скважину. – Агриппина Ивановна, – продолжил Андрей, – мы в курсе, что своего супруга Василия вы похоронили десять лет назад на загородном кладбище, участок «бэ» триста двадцать, и с тех пор живёте одна. – Всё равно не открою! – сказала старушка. – Я сейчас участковому позвоню! – Звоните, только скорее, – согласился Андрей. – Без вас дел хватает. – А вы точно из милиции? – спросили за дверью. – Хотите, соседку свою позовите, Ольгу Вадимовну, – подсказал Андрей. Иванова ушла вглубь квартиры, донёсся её разговор. На площадку вышла соседка и по-свойски хлопнула несколько раз по двери Ивановой: – Агриппина, ты что, открывай! Это же твои посетители давешние. Здравствуйте. – Какие давешние, Оля, – Агриппина Ивановна выглянула в щель на цепочке, признала соседку и открыла дверь настежь, – когда я только сегодня вернулась? – Откуда вы вернулись? – спросил Андрей. – С дачи, – прошамкала Иванова, переводя глазки-бусинки за толстыми линзами с Андрея на Алексея. – Автобус пустили, вот я и ездила порядок наводить. Кой-что перекопала, кой-что присадила. – Сколько вы там пробыли? – уточнил Андрей, не сводя с неё взгляда. – С тех выходных, – ответила Иванова. – Где жили? – спросил Андрей. – Так на даче жила! У меня свет есть, вода есть. Магазинчик в посёлке хороший. – Кто-нибудь может подтвердить, что вы там находились? – продолжил Андрей.