– Не хотелось бы об этом, это моё личное дело. Она была в целом хорошим человеком, думаю, зла никому не делала. У Янины было много подруг, возможно, они охарактеризуют её лучше, чем я. – А у вас много друзей? – Нет, совсем нет. – Диана не сдержала ухмылки: – Есть подруга одна, но она живёт в другом городе, и встречаемся мы самое частое раз в год. А последние лет пять того реже. – Контакты подруги, – сказал Андрей. – Вы серьёзно? – Диана удивлённо взглянула и открыла в телефоне данные: – Светлана Голубева, пожалуйста. – С кем же вы общаетесь? – Андрей записал номер с экрана. – На работе, знаете ли, достаточно общения. – А по душам? Нужно же хоть иногда поговорить по душам? – Есть муж. – Диана еле заметно повела плечами. – С мужем вы делитесь сокровенным? – не поверил Андрей. – В смысле, есть ли у него на это время? – Про Олега многие думают, что он жёсткий, даже жестокий. Но он разный. Вот пример. Олег решил подарить сыну собаку, занялся выбором и принёс домой вот такусенький, – улыбаясь, Диана сложила руки лодочкой, – комочек. Занимался ей только сам. А вы представляете, сколько забот со щенком? А когда на тренировках выяснилось, что Кузьма лишена не только бойцового, но и элементарного охранного инстинкта, её и в разведение из-за этого не взяли, несмотря на чистейшую родословную, Олег от неё не отказался. Даже подарил специальную шлейку вместо ошейника. Бульдожкам ведь опасно в ошейнике ходить – шея толстая, как голова, ушки маленькие, может сорваться. Разве это не говорит о моём муже другое? – Да, в таком ракурсе про Олега Петровича мне ничего не известно. То есть с мужем у вас действительно доверительные отношения? – Действительно. – Но, по его словам, получается, вы занимались последней пациенткой, а не Янина. – Не по его, Андрей Анатольевич. А Янины. Зачем она сказала так, я не знаю. Спросите у пациентки той, она скажет. Или это невозможно? – Почему невозможно? Возможно. – Андрей достал протокол, зачитал: – «Во вторник, тринадцатого апреля меня принимала врач Диана Сергеевна, к которой я записалась по рекомендации своей подруги Галины Фёдоровны Сморчковой». Дата. Подпись. Смотреть будете? – Не может быть, – поразилась Диана. – По телефону она мне не сказала, что она от Сморчковой, иначе я бы Янине её не отдала. – Почему? – Галина Фёдоровна ветеран чего-то там стародавнего, такая, знаете, активная женщина. Дружит со многими, бывшими раньше известными, людьми, часто их направляет ко мне. Но с такими надо быть очень тактичной, чем Янина, увы, не страдала. – Объясните. – Понимаете, они в прошлом были, ну, я не знаю, начальниками какого-нибудь местного исполкома. Былое могущество – в прошлом, осталась лишь старость, и большинству из них очень обидно, когда на них смотрят как на простых стариков. – Свидетельница – никакой не начальник, – заметил Андрей, – а медсестра из местной психушки. Довольно склочная бабка. – Вот, вот. Я и говорю, что с ними надо быть бережнее. – Всё это интересно, Диана Сергеевна. Так вы признаётесь, что принимали Иванову в тот вечер? – Нет, говорю же вам. Раз мне не верите, приведите её, пусть посмотрит и скажет, меня ли она тогда видела. – Мне пришла в голову эта же мысль, и я показал свидетельнице фотографии. Вас опознали. Вот результат, ознакомьтесь. – Андрей показал протокол. Диана его не взяла: – Не может быть этого. Могла она ошибиться? Человек старый. Приведите, пусть так посмотрит. – Не будет иметь процессуальной силы. – Почему? – Свидетельница уже видела вас на фотографии. Но не расстраивайтесь раньше времени, Диана Сергеевна. На одних показаниях Ивановой целого обвинения не выстроить. К тому же она поделилась, что весь приём доктор была в медицинских шапочке, маске и очках. Так что без этих аксессуаров опознать вас ей было непросто. – Но в таких аксессуарах она даже вас за меня примет! – воскликнула Диана. – Диана Сергеевна, не горячитесь. Никто вас не обвиняет ещё. – Ещё?! Кого же вы обвинять станете, мне интересно? Иванову эту? Или вахтёршу нашу – тётю Веру? Я не совсем дура, Андрей Анатольевич! Детективы люблю, как вы уже знаете. – Согласен, Диана Сергеевна, вы не совсем дура… – Андрей запнулся, осознав, что сказал нелепость. – То есть я хотел сказать, по-моему, вы совсем не дура и должны понимать, что только чистосердечное признание может помочь вам. Но желательно его озвучить до того, как всё прояснится под грузом улик. Впрочем, и тогда не поздно. Держите мой номер, звоните в любое время. Диана убрала в сумку визитную карточку Андрея и откинулась на спинку стула: – Можно мне закурить? – Вы курите? – Андрей всерьёз удивился. – Сигарету дадите – с удовольствием выкурю. – «Парламент» лёгкий с ментолом годится? – Андрей вынул из кармана запаянную слюдой пачку. – Более чем. – Диана сдёрнула плёнку с коробки, откинула крышку, достала одну сигарету и поднесла белый фильтр к губам: – И зажигалку. Андрей потянулся через стол и щёлкнул кремнем. Диана прикурила: – Куда стряхивать? – В чашку. – У вас нет пепельницы? – Бросаю. – А-а… – Диана разогнала рукой с сигаретой дымок над столом и выдохнула сизый поток в сторону. Андрей терпеливо смотрел, как она неспешно затягивалась. – Андрей Анатольевич, где можно вымыть? Терпеть не могу мочёные окурки. – Диана бросила сигарету в остатки чая. – По коридору до конца, женская уборная. Диана вышла. Андрей решил, что если она сейчас позвонит кому-либо, номер пробить будет легко, но заметил край телефона в её оставленной на стуле сумке. – Андрей Анатольевич, – Диана вернулась и поймала его взгляд, – я угодила в престранное положение. Скажите, пожалуйста, сколько у меня осталось времени в роли свидетельницы? – Улик предостаточно, – ответил Андрей. – Вы что, предъявляете мне обвинение? – Вообще это моя обязанность. – Убила не я, я не лгу… но, скажите, кто может узнать о том, что записано в деле? – Пока что никто. Адвоката имеете ввиду? – Понимаете, у меня есть другое алиби, но раскрыть я его не могу. – Да уж, – Андрей ухмыльнулся, – ваше первое алиби ни к чёрту. – Понимаете, я не могу и не хочу никого подставлять. – Ого, закрутили, Диана Сергеевна! Вы не заигрались? – Мне просто нужно побыть одной и немного подумать. – С этим вообще без проблем. Могу поместить вас в прекрасную одиночную камеру. – Мне не до шуток сейчас. – А я и не шучу, – отрезал Андрей. – Где у меня гарантии, что вы не скроетесь неизвестно куда, используя подставной паспорт, к примеру? Думаю, вашему мужу устроить такое труда не составит. – Вы не поняли. Олег думает, что я была тогда на работе, и уверен, что я невиновна, в этом, кстати, он прав. Он наймёт адвоката, залог внесёт, но скрываться? Позвольте мне хотя бы до завтра побыть дома? – За вами будут следить, естественно. – Андрей спохватился, когда слова уже вылетели, но Диана промаха не заметила. – А смысл? Ведь мы всё равно всё узнаем. – Понимаете, случилась ошибка. Я не виновата, хотя, согласна, по вашим данным, кто, если не я. Позвольте мне подумать до завтра, а там уже предъявляйте своё обвинение. От слежки ей никуда не скрыться, экспертиза по пальцам ещё не готова, Андрей сказал: – Ну хорошо. На оформление бумаг ещё нужно время. Но вы точно не сбежите? А то у меня очередное звание накроется. – Не рановато вам до полковника? – Диана удивлённо взглянула на китель Андрея, погоны которого украшали пары новёхоньких звёзд. – Разбираетесь в званиях? – удивился Андрей, досадуя, что оставил парадную форму на вешалке. – Ладно. Жду вас завтра. Во сколько вам будет удобно?