— Они привезли нас сюда? — переспросил Макмиллан. — Но как они попали в лабораторию? — Должно быть, воспользовались моим электронным ключом, — объяснил Люкас. — Я держу его в бумажнике. — Пошарив по карманам, он с удивлением обнаружил, что бумажник на месте. Люкас достал из него свой ключ и сказал изумленно: — Они вернули его на место! Но забрали мой сотовый… — Добавил он, изучив содержимое бумажника. — Мой тоже, — отозвался Стивен, обыскав свои карманы. Макмиллан сообщил, что его телефон тоже исчез. — Какой-то дурдом, — пожаловался он. — Они привезли нас сюда, а затем оставили на полу и просто ушли? Забрали у нас телефоны, и больше ничего… — Может быть, им нужны были именно наши телефоны? — предположил Стивен с сарказмом. Тот факт, что они живы и теоретически могут уйти, воодушевил всех троих. — Вы видели, кто это был? — спросил Макмиллан. — Нет. Мы очнулись незадолго до вас, — сказал Стивен. — В парке мы видели двух фельдшеров-самозванцев, приехавших на скорой, но не обратили на них должного внимания — в тот момент мы боялись, что вы умираете. С тех пор как мы пришли в себя, никто не появлялся, и это начинает меня пугать. За всем этим наверняка стоит Монк, и он держит все под контролем. Если нас троих уберут с дороги, не останется никого, кто мог бы задавать опасные вопросы… — Тогда почему они оставили нас в живых? Почему дают возможность уйти? — недоумевал Макмиллан. — Для чего используется эта комната, Люкас? — спросил Стивен, который пришел в себя настолько, что смог оглядеться. — Это наша лаборатория по биологической защите, — ответил тот. — У нас три лаборатории, но именно в этой мы работаем с опасными микроорганизмами. — Что в ней особенного? — Здесь имеются изолированные камеры, — сказал Люкас, указывая на две стеклянные «коробки», перед которыми стояли стулья. — Нам не часто приходится иметь дело с патогенными микроорганизмами, но, работая с ними, мы пользуемся этими камерами. Рабочий просовывает руки в отверстия, находящиеся в боковых стенках камер, чтобы проводить манипуляции с тем, что находится внутри. Кроме этого, вся комната постоянно находится под отрицательным давлением, чтобы воздух не выходил наружу. Вдобавок в двери встроена шлюзовая система. И еще мы включаем лампы ультрафиолетового света для стерилизации комнаты, когда в ней никого нет. — Мы заперты здесь? — поинтересовался Макмиллан. — Мы не можем быть заперты, — пояснил Люкас. — Они не взяли с собой мою магнитную карточку. Это главный ключ. — Он достал его из бумажника и направился к двери. — Стоп! — закричал вдруг Стивен. Тридцать восемь — Не прикасайтесь к двери! — предостерег Стивен. — Вы сказали, что помещение находится под постоянным отрицательным давлением, но… слышите? Вентиляционная система не работает. — Мы отключаем ее на выходные, — пожал плечами Люкас. — Но, с другой стороны, она должна включаться автоматически, когда кто-нибудь входит в помещение… Стивен, который все это время осматривал лабораторию, поднял две стоявшие на столе стеклянные чашки Петри, по одной в каждой руке, и спросил: — Что это? Люкас подошел к Стивену с озадаченным выражением лица. — Мы не оставляем культуры микроорганизмов просто так, где попало, — задумчиво произнес он, беря одну чашку у Стивена и внимательно изучая ее содержимое. — Похоже на грибок, — объявил он. — Ничего не понимаю. — Он оглядел другие предметы, стоявшие на столе — еще чашки Петри, штативы с пробирками, колбы… — Мы ни с чем таким не работали. Совершенно не понимаю, для чего все это здесь… — Зато я понимаю, — мрачно отозвался Стивен. — Монк создал декорации для одного из своих «несчастных случаев». Макмиллан, подойдя к ним, внимательно изучил «сцену» и обеспокоенно попросил: — Продолжайте. — Не думаю, что это культура грибка, — объяснил Стивен. — Это микроорганизм, которым они отравили Джона Мотрэма. Культуры оставили здесь для того, чтобы все выглядело так, как будто мы изучали этот микроорганизм, а потом произошел несчастный случай. Во всяком случае, именно это должны подумать власти, когда обнаружат нас с кашей вместо мозгов. — Но как? — все еще не понимал Макмиллан. — Мы же не собираемся вдохнуть его сами. — Его взгляд переместился на культуру микроорганизмов на столе. — Так ведь? — Разумеется, нет, — усмехнулся Стивен. — Это для отвода глаз. Предполагалось, что мы очнемся, возблагодарим судьбу за то, что остались живы, а затем попытаемся выйти отсюда… тогда-то все и произойдет. Он направился к выходному шлюзу, Макмиллан с Люкасом последовали за ним. Подняв голову, Стивен внимательно осмотрел потолок, задержавшись на прямоугольной проволочной решетке, расположенной прямо над входом. — Это для того, чтобы в комнате возникал воздушный поток с положительным давлением на входе, — сказал Люкас, проследив направление его взгляда. — Воздух, выходящий из лаборатории, должен проходить через систему фильтров, которая поддерживает разницу давлений. — Он махнул рукой на ряд устройств в другой стороне помещения. — Более чем уверен, в систему запустили грибковые споры, — сказал Стивен. — Как только мы попытаемся открыть дверь, вентиляторы оживут и комната заполнится микотоксином вместо свежего воздуха, который они по идее должны гнать. Монк наверняка блокировал дверь по ту сторону шлюза, чтобы мы не смогли выбраться наружу. — Значит, мы в ловушке, — негромко подытожил Макмиллан. — Если только мы не придумаем способ выбраться отсюда, не запуская вентиляционную систему, — задумчиво произнес Стивен, глядя на Люкаса, но тот в ответ лишь покачал головой. — Здесь установлено с полдюжины систем безопасности, обеспечивающих включение вентиляции, как только открывается входная дверь лаборатории, — сказал он. — Имеется даже запасной электрогенератор на случай отключения электричества. Стивен в отчаянии выругался. — А что, если мы просто будем сидеть и ждать? — спросил Макмиллан. — Конечно, эти выходные покажутся нам очень долгими, но когда кто-нибудь из сотрудников Люкаса придет сюда в понедельник утром… — Он запустит вентиляторы. Пока они сообразят, как открыть дверь, мы будем мертвы, и это опять же будет выглядеть как несчастный случай. Кроме того, Монк не даст этому случиться. Он наверняка придет сюда гораздо раньше — проверить, как идут дела, и разблокировать дверь, чтобы этот «несчастный случай» выглядел идеально. — Если ваши рассуждения верны, и мы должны вдохнуть микотоксин… сколько у нас осталось времени? — спросил Люкас. — Зависит от того, сколько времени мы будем убивать друг друга, — сказал Стивен. Остальные в ужасе взглянули на него. — Я много думал о том, что случилось с Джоном Мотрэмом. Не сомневаюсь, что работники службы здравоохранения и врачи правильно идентифицировали грибок, но они вряд ли догадываются, что он был генетически модифицирован. На всех симптомах, которые имеются у Мотрэма, виден почерк Портон-Дауна — сумасшествие, агрессия… Этот микроб, — он поднял одну из чашек Петри, — разработан в качестве биологического оружия. В наши дни выгодно создавать не то оружие, которое просто убивает, а такое, которое вызовет максимальное разрушение и создаст огромную брешь в ресурсах врага. Что-то, что сведет твою жертву с ума и превратит ее в маньяка, человекоубийцу, одержимого жаждой крови своих товарищей — вот что такое идеальное оружие. Тот факт, что сама жертва не умирает, но у нее развиваются проблемы с дыханием и поражение печени, требующие дорогостоящего лечения, наряду с необходимостью изоляции, можно считать глазурью на этом «пирожном». Макмиллан покачал головой. — Как Монку могло попасть такое в руки? Стивен пожал плечами. — Возможно, по старой дружбе, — хмыкнул он. — Друг чьего-то друга в Портон-Дауне решил посмотреть, как их последний проект работает на практике… Открытие гробницы в Драйбурге оказалось идеальным сценарием для проведения теста. Макмиллан заметно побледнел, и Стивен знал, почему. Сэр Джон принадлежал к старой школе и не мог заставить себя поверить, что его страна может участвовать в подобных вещах — несмотря на множество свидетельств обратного, имевших место на протяжении последних лет. Он никогда до конца не смирился с идеей, что для того, чтобы выжить, надо стать таким же плохим, как и сами «плохие парни». — Это всего лишь предположение, — беспомощно сказал он. — Тогда будем надеяться, что я неправ. — Что, по-вашему, сделает Монк, когда вернется и обнаружит, что мы еще живы? — подал голос Люкас. — Запустит вентиляцию, — отозвался Стивен. — Насколько я понимаю, у нас нет доказательств, что предположение Стивена верно, но мы не можем рисковать и проверить это, — мрачно произнес Макмиллан. — Нужно найти способ выбраться отсюда, не запуская вентиляционную систему. — Легче сказать, чем сделать, — проворчал Стивен, начиная терять терпение — время шло, и Монк наверняка должен скоро вернуться. — Но мы ведь можем позволить системе заработать, если после этого нам достаточно быстро удастся выбраться? — Нам придется задержать дыхание на все это время. — А я вот подумал о взрыве… — сказал Макмиллан. — Если бы нам удалось проделать дыру в стене, мы могли бы выбраться наружу. У нас есть для этого необходимые средства, Люкас? Ученый с сомнением покачал головой. — Это биологическая лаборатория, сэр Джон, — сказал он. — У нас не было необходимости во взрывчатых веществах… — Он без особого энтузиазма взглянул на стеклянный шкаф с химикатами. — А что в красном баллоне? — Водород. С его помощью мы создаем анаэробные условия для бактерий, которым не нравится кислород. — Если я не ошибаюсь, с помощью водорода можно устроить неслабый взрыв… — полувопросительно произнес Макмиллан. — Конечно, можно, — вмешался Стивен, с трудом сдерживая раздражение. — Мы запросто можем взорвать себя к чертовой матери, и эта смерть, без сомнения, будет гораздо более быстрой, чем от микотоксина. Но если вам нужна дыра в стене — о водороде можно забыть. Если только Люкасу не удастся отыскать здесь что-нибудь типа нитроглицерина, с помощью чего мы сможем устроить контролируемый, локальный взрыв. — Прошу прощения, — развел руками Люкас, — но мне не удастся. — И что нам теперь делать? — воскликнул Макмиллан. Стивен взглянул на часы. — Мы очнулись минут двадцать назад. Монк рассчитывает, что ловушка сработала, и сейчас мы старательно убиваем друг друга. Скорее всего, он вернется через часок, чтобы… прибраться тут и довершить задуманное. — О, господи! — выдохнул Нёйбауэр. Макмиллан промолчал.