— Который был похож на погибшего моряка, о котором сообщили в новостях, — задумчиво произнес Стивен. — Джон был уверен, что это именно тот парень, которого он видел в Лондоне, но сэр Лоуренс постарался убедить его в обратном. Судя по датам, это действительно не мог быть один и тот же человек. Но когда вчера вечером я услышала эту историю по телевизору… — То есть, Джон озвучил свои подозрения Лоуренсу Сэмсону? — переспросил Стивен, увидев в этом ключ к разгадке. Кэсси кивнула. — Джон был просто убежден в своей правоте. Он позвонил Лоуренсу сразу после того, как увидел новости. Сэр Лоуренс заверил его, что это ошибка. — Она снова наполнила чашку Стивена. — Так кто из них лжет? — И зачем? — пробормотал Стивен вместо ответа. Он решил не сообщать Кэсси о своих подозрения по поводу подставного врача из службы здравоохранения и о вероятности того, что Джона отравили намеренно, однако рассказал ей о погибшем моряке. — Если тот солдат действительно был донором, которого ваш муж обследовал в Лондоне, его зовут Майкл Келли, он из Глазго. Официальная версия такова: он получил осколочное ранение в столкновении, имевшем место в провинции Гильменд, на юге Афганистана. Рану не сочли серьезной, но затем произошло инфицирование, и никакое лечение не помогло. Майкл Келли скончался от заражения крови в военном госпитале в Кэмп Бастион, куда его перевели из полевого госпиталя. Тело транспортировали в Великобританию, чтобы похоронить со всеми военными почестями. Кэсси озадаченно посмотрела на собеседника. — А что конкретно заявила его семья? — спросила она. — Родители Майкла пожаловались местному члену шотландского парламента, что им не сказали всю правду о смерти сына. Они заявили, что незадолго до смерти он побывал в Великобритании, но они об этом не знали. Они также пожаловались на скудную информацию о военных действиях, во время которых он якобы получил ранение. Член парламента решил разобраться в этом и передал их претензии в Министерство обороны — в Шотландии оно не передает полномочия своим представителям. Судя по всему, он также встречался с журналистами. Кэсси растерянно покачала головой. — Значит, вполне вероятно, что этот молодой человек был донором? Господи, хотела бы я знать, что происходит! — Что ж, моя работа и состоит в том, чтобы выяснить это, — Стивен поднялся из-за стола. — Если вспомните что-то еще, что посчитаете важным, сообщите мне, пожалуйста. По дороге к городской больнице Шотландских границ Стивен размышлял о том, что ему рассказала Кэсси Мотрэм, и пытался сопоставить эту информацию с тем, что он уже знал или подозревал. Если Джон Мотрэм действительно оказался объектом нападения, мотивы вряд ли удастся выяснить, особенно если в этом участвовала разведслужба. Возможно, Джона просто хотели заставить замолчать о чем-то, имевшем отношение к таинственной пересадке костного мозга, но о чем? Он ведь и так ничего не знал. Однако Джон озвучил свои подозрения по поводу того, что донор и погибший моряк — один и тот же человек. Неужели этого было достаточно, чтобы решить его судьбу таким изощренным способом? Двадцать три — Я уж не думал, что снова вас увижу, — признался Тони Филдинг, когда Стивен просунул голову в дверь его палаты. — Мне пришлось вернуться по делам, и я решил заскочить к вам, узнать как дела, — ответил Стивен. — Как нога? — Врачи говорят, заживает хорошо. Просто поразительно, что они вытворяют с болтами и гайками в наши дни. Послезавтра меня отпустят домой. А теперь назовите мне настоящую причину вашего визита, доктор. Стивен улыбнулся. — Я хотел бы расспросить у вас о людях из «Охраны здоровья» и службы здравоохранения, которые обследовали вас перед раскопками. — Что конкретно? — Имена, внешность… Филдинг явно был удивлен. — Вы хотите сказать, эти люди не те, за кого себя выдавали? — Скажем так — у меня возникли трудности, когда я попытался их разыскать. — О господи, — пробормотал Филдинг, непроизвольно потирая предплечье в том месте, куда была сделана инъекция. — Но зачем? — Именно это я пытаюсь выяснить. — Банс, — сказал Филдинг. — Норман Банс — парень из «Охраны здоровья». Белый, метр семьдесят ростом, шатен, лысеющий, в костюме, с портфелем и планшетом, постоянно всем недовольный, рот — как кошкина задница, мне он показался совершенно настоящим. Стивен записал описание. — Сколько раз вы встречались с этим Бансом? — Дважды. Первый раз — когда он неожиданно появился в аббатстве и заявил, что нам нужно разрешение. Второй раз — утром в день раскопок, когда он прибыл с двумя парнями, чтобы проверить наше оборудование. — Опишите их. — Здоровяки, больше похожи на вышибал, чем на инспекторов безопасности. Белые, за метр восемьдесят, говорили мало, но с заметным английским акцентом, как у Банса. — Что-нибудь еще помните? Филдинг пожал плечами. — Вроде нет, я не обратил на них особого внимания. Стивен задумчиво покивал, затем поинтересовался: — А что вы можете сказать о враче из санэпиднадзора? — Доктор Моррис, Саймон Моррис. Белый. Обходительный. Метр восемьдесят — восемьдесят пять ростом. Хорошо сложен, короткие темные волосы, залысины на лбу, бородавка… на левой щеке. Стивен вопросительно посмотрел на него — деталь была довольно подробной. — Я все думал, как ему удается так чисто сбрить щетину вокруг нее, пока он расспрашивал меня о здоровье, — объяснил Филдинг. Стивен улыбнулся. — А какие вопросы он задавал? — Да обычные — были ли у меня серьезные заболевания, повышенное давление, курю ли я, пью… ну, вы сами знаете. — А затем он сделал вам инъекцию… — Противостолбнячную сыворотку. — Были какие-то реакции? — Нет… Господи, значит, вот что вызвало сумасшествие Джона? Инъекция? Стивен пожал плечами. — Слишком рано говорить что-то, но я буду премного обязан вам, если вы пока оставите свои подозрения при себе. — Без проблем, — сказал Филдинг с кривой усмешкой. — Честно говоря, я с удовольствием просто выбросил бы всю эту историю из головы. — Надеюсь, вы скоро встанете на ноги, и все останется в прошлом, — сочувственно сказал Стивен. Изначально Стивен собирался навестить семью погибшего моряка в Глазго, но сегодня отправляться туда было уже поздно. Он хотел остановиться на ночь в окрестностях Босуэлла или Мелроза, но затем вспомнил, что находится совсем рядом с Драйбурским аббатством. Если он снова остановится в гостинице аббатства, возможно, ему удастся узнать еще какую-нибудь информацию о псевдочиновнике службы здравоохранения от персонала. Ставка на то, что в отеле найдется свободный номер — до Пасхи оставалось еще две недели — оправдалась, и Стивену достался тот же номер, в котором он останавливался в прошлый раз. — Рада снова видеть вас, доктор, — приветствовала его девушка за стойкой регистрации. Узнав ее, Стивен поинтересовался, помнит ли она что-нибудь о Саймоне Моррисе. Повисла неловкая пауза, затем девушка напряженно произнесла — словно читая по бумаге: — К сожалению, мы не имеем права обсуждать наших гостей, доктор. Улыбнувшись, Стивен показал свое удостоверение. — Все в порядке, — уверил он. — Вы не нарушаете никакие правила. Девушка явно испытала облегчение, избавившись от необходимости следовать корпоративной этике. — Это был врач из службы здравоохранения, — охотно объяснила она. — Единственный постоялец в этом году, который платил наличными. Потерял свою кредитку. — Вот незадача, — хмыкнул Стивен, отметив про себя этот умный ход. Наличные невозможно проследить. — Он приезжал, чтобы обследовать людей, которые занимались раскопками. Мы выделили им комнатку на цокольном этаже. — Он оставил домашний адрес, когда съезжал? Девушка покачала головой. — Просто написал в гостевой книге — «Служба здравоохранения».