— Торт! Торт! — продолжала восклицать Людмила. При этом ее щеки загорелись лихорадочным румянцем, глаза неестественно ярко блестели. А сама она выглядела какой-то слишком уж возбужденной. — Что такого в этом торте? — пожала плечами Кира, и в этот момент торт торжественно вполз в зал. Он находился на покрытом белоснежной льняной скатертью столике на колесиках. И состоял из пяти ярусов, каждый из которых был украшен цветами из шелковых лент нежно-зеленого цвета. Но кроме них тут сверкали хрустальные бусы, пчелки и птички. Зрелище было потрясающее. — Это не торт, а настоящее произведение искусства! — ахнула Кира. — У кого поднимется рука его разрезать? Но это оказалось еще не главным сюрпризом. Торт внезапно отъехал в сторону. И из-под него, распугав гостей, выскочила хорошенькая юная мулатка. Ее смуглое тело было почти обнажено, если не считать нескольких тончайших покрывал, которые ничего не скрывали, а лишь дразнили воображение. А вот лицо закрывала светлая маска, украшенная черными стразами. Мужская часть приглашенных разразилась одобрительными криками и даже свистом. Не обращая внимания на разволновавшихся мужиков, юная мулатка принялась двигаться в такт музыке. Ее гибкое тело густого темно-шоколадного цвета соблазнительно изгибалось. Девушка была словно змея, сбрасывающая с себя шкуру. Одно за другим падали на пол покрывала. И наконец осталось одно-единственное, самое последнее. — О-о-о! — разнесся томный вопль восторга. Мужчины не сводили глаз с обворожительной танцовщицы, буквально пожирая ее глазами. Последнее покрывало! Но вот упало и оно. И девушка оказалась перед толпой собравшихся совершенно обнаженной. По ее бедру змеилась татуировка. Дикая кошка изготовилась к прыжку. Татуировка была достаточно яркой. И как раз в этот момент раздался грохот и крики. — Ой! — воскликнула Кира, обернувшись. — Что случилось? А случилось именно то, что и должно было случиться, когда в помещении полно нетрезвых людей и расставлена шаткая мебель. Группа нетвердо стоящих на ногах мужчин при виде совершенно обнаженной красотки не удержалась в вертикальном положении. Девушка, можно сказать, буквально сразила их наповал. И падая, кто-то из них зацепился за столик с шоколадным фонтаном. Разумеется, тот некоторое время потрясся, сопротивляясь, а потом все же сдался и рухнул. Горячий шоколад потек по полу. И в образовавшейся луже оказался сам жених. Дальнейшее описать трудно. Пока Петеросяна извлекали из шоколада, его невеста прыгала вокруг него и откровенно ликовала. — Я знала! — кричала она, указывая пальцем на жениха. — Я знала, что с тобой это обязательно сработает! Ну что, милый, понравился тебе мой сюрприз? Узнал ты ее? Узнал? И как? Доволен? Она так возбудилась, что ее отец был вынужден увести дочурку прочь. Поднятый тем временем на ноги Петеросян весело смеялся. — Так и есть, у меня все в шоколаде! — хохотал он. — Даже я сам! Разве не символично? Гости вежливо вторили Петеросяну. Однако, когда Кира повнимательней взглянула в лицо жениха, она невольно вздрогнула. У него были совершенно пустые глаза, в которых плескался январский холод. Все его веселье оказалось напускным. — Пойду переоденусь, — заявил тем временем Петеросян. — Если, конечно, никто из дам не пожелает меня съесть как конфетку. Желающие немедленно нашлись. И Петеросяну пришлось спасаться буквально бегством. Косвенная виновница всего этого переполоха мулатка-стриптизерша уже исчезла. А золотоволосой Кати среди гостей подруги так и не обнаружили. Людмила и ее отец тоже куда-то делись. Одним словом, праздник оказался без главных действующих лиц, но, несмотря на это, веселье продолжало бить ключом. Гости достигли уже той стадии, когда присутствие хозяев бала вовсе не обязательно. Легко можно обойтись и без них. Просохший и вроде бы даже протрезвевший после морского купания Толик присоединился к подругам. И незамедлительно продолжил атаку на Лесю, которая задорно хохотала над его шутками. Кира его внимания не удостоилась. Но ничуть не расстроилась. Толик ей упорно не нравился. Да что ей этот Толик? У нее свои кавалеры имеются. — Кажется, твоя подруга здорово набралась, — наклонившись к Кире, произнес Виктор. Они с Геной до сих пор составляли ее почетный эскорт. Оба были такие высоченные, что им приходилось наклоняться к Кире, когда они хотели шепнуть ей что-то на ушко. Кира снова взглянула на Лесю. Так вот в чем причина необыкновенного оживления ее подруги! Как же Кира умудрилась прошляпить момент, когда Лесю надо было щипать, пинать и оттаскивать от выпивки. Но и теперь еще было не поздно принять экстренные меры. Она направилась к Лесе и попыталась отвести ее в сторонку. — Никуда не пойду, — артачилась глупая Леся. — Тебе надо подышать свежим воздухом, — убеждала ее Кира. В ответ Леся звонко расхохоталась. — Да тут всюду свежий воздух! — заявила она. — Стен-то нет! Одна простыня сверху натянута! — А мы все равно пойдем с тобой на берег! — не сдавалась Кира. — Тут накурили, надымили, у тебя глаза уже красные! Последний аргумент сработал безотказно. Допустить, чтобы ее внешность пострадала, Леся никак не могла. И тут же покорно потрусила следом за Кирой. Толик увязался за ними следом. Но Кире было уже все равно. Пусть идет. Однако едва они вышли на песок и побрели вдоль кромки берега в сторону полюбившегося им уединенного павильона, как Толика окликнули. И он отстал. — Идите! — махнул он вслед девушкам. — Я вас догоню! И девушки дружно потопали. — Ну, как? — поминутно интересовалась Кира у подруги. — Тебе лучше? — Мне хорошо, — неизменно отвечала ей Леся. — Дышим свежим воздухом дальше! Так подруги дошли до павильона. И тут Леся взмолилась: — Кира, давай зайдем туда и посидим! У меня ноги буквально отваливаются! Обувь, чтобы не увязать каблуками в песке, подруги сняли. И шлепали по мокрому прохладному песочку, постанывая от удовольствия. Но все равно, несмотря на предпринятую терапию, ноги у подруг оказались стерты. У Киры на пятке, а Леся стерла себе мизинцы на обеих ногах. Видя такие травмы, Кира вовсе не возражала против того, чтобы немного передохнуть. — Я же не зверь, — сказала она. — Ты хуже! — простонала Леся, первой входя в павильон и падая на ближайшую скамейку. — Уволокла меня от потрясающе привлекательного мужчины. — Это Толик привлекательный? — испугалась за подругу Кира. — Леся, ты что, совсем пьяная? — Знаешь, какая у него яхта? — мечтательно протянула Леся. — Он мне показывал фотографии. А дом на Мальте. М-м-м! — Мальта — жуткая дыра! — жестко заявила ей Кира, решившая бороться с этими происками капитализма в самом зародыше. — Кроме пляжей, ничего хорошего там нет! Тоска смертная! — А яхта… — А на яхте тебя и вовсе укачивает! — воскликнула Кира. И видя, что ее аргументы не вполне убедили Лесю, добавила: — Ты вспомни, вспомни! Мы с тобой плавали по Неве и Ладожскому озеру, так ты чуть все свои внутренности не растеряла! — Верно! — приуныла Леся. — Так что, выходит, Толик мне ни капельки не нравится? Ответить Кира не успела. Где-то неподалеку от них раздался болезненный стон. — Это еще что? — встрепенулась Леся. — Кто тут? — Погоди! — остановила за руку рванувшуюся подругу Кира. — Не спеши! Может быть, нам и не надо знать. Куда там! Разве движимую чувством сострадания Лесю удержишь. Она вырвалась из рук подруги и кинулась на вновь прозвучавший откуда-то из угла павильона стон. — Кира! — раздался через мгновение ее вопль. — Кира! Немедленно сюда! Немедленно! Кира тяжело поднялась и вздохнула: — Вот так всегда, вляпается, а мне отвечать! И тем не менее она поспешила на зов подруги. Очень уж отчаянно звучал голос Леси. — Что у тебя тут случилось? — ворчливо спросила Кира, подходя к ней. И тут же замерла на месте. Потому что в углу павильона лежал и стонал какой-то мужчина в черном и до боли знакомом подругам фраке. Фрак и брюки мужчины были густо перемазаны светло-коричневыми разводами. И пахло от него молочным шоколадом. Должно быть, мужчина уединился тут, чтобы переодеться. Но так и не успел сменить запачканную одежду. Однако кроме шоколадных пятен на полу виднелись и другие, напоминающие клюквенный сироп. Только вот подруги не помнили, чтобы такое блюдо значилось в меню. — Леся, — не веря своим глазам, а точнее, не желая им верить, прошептала Кира. — Это же… — Я вижу! — звенящим шепотом произнесла Леся. — Что с ним? Кира молча помотала головой. Она упорно не хотела признавать очевидный факт. А именно, что лежащее перед ними тело принадлежит счастливому хозяину их вечеринки, нелюбимому жениху, господину Петеросяну. — Нет, — отступая на два шага назад, воскликнула Кира. — Леся, нет! Этого не может быть! — Кира, он еще жив! — прошептала Леся. — Ему надо помочь! Осмыслив произнесенную подругой фразу, Кира сделала два шага назад и снова очутилась рядом с Лесей. — Он весь в крови! В крови и шоколаде! — Вижу! — Ему надо помочь! И с этим Кира была согласна.