Однако, несмотря на личную жизнь, которая, кажется, тьфу-тьфу сто тысяч раз, чтобы не сглазить, наконец-то налаживалась, Фантик упорно не находился. Кира с Пантелеймоновым объехали все известные ему приюты сначала в их районе, потом в центре, а потом еще расширили круг поисков. — Это не твой кот? — допытывался Пантелеймонов, когда ему казалось, что он видит представителя семейства кошачьих сходной расцветки. — Ты уверена, что это не он? Может быть, возьмешь этого? Честное слово, он ничем не хуже. И выглядит таким же плутом. Бери, уверен, что это он и есть. Дома отмоешь и сразу поймешь, что я прав. Но Кира-то помнила своего Фантика, что называется, в лицо! Она помнила выражение его глаз и мордочки. И миленькие пятнышки на его носу и грудке. А цвет глаз ее Фантика! Разве она может его забыть? И зачем ей какой-то другой, пусть и похожий на него кот? Нет уж, либо найдется ее любимый Фантик, либо она так и проживет остаток своей жизни одна. Без кота! Глава 17 Ближе к полудню Пантелеймонов начал проявлять первые признаки утомления. Кира его понимала. Поиски оказались совершенно бесплодными. Идея, казавшаяся вчера гениальной, на практике себя не оправдала. — Может быть, хватит? — первой предложила Кира, видя, что Пантелеймонов нервничает все сильней. — У тебя, наверное, есть и другие дела. — Ты не обидишься? — Я не такая эгоистка. На самом деле Киру неприятно поразила радость, с которой Пантелеймонов откликнулся на ее предложение. Но чего она от него хочет? Не может же Пантелеймонов провести всю свою жизнь бок о бок с ней. И к своему ужасу, стоило Кире задуматься над этим, как она поняла — да, хочет! Хочет больше всего на свете. Отправив Пантелеймонова на службу, Кира задумалась. Что ей делать дальше? Можно продолжить обход приютов для животных. Их в списке, который Пантелеймонов скачал из Интернета, имелось еще четыре штуки. Но, во-первых, они были разбросаны в разных частях города, преимущественно на окраинах. И добраться без машины туда сложновато. А во-вторых, Кире уже несколько раз звонила Леся, чтобы предупредить: Евдокия Николаевна сейчас делает маникюр, ее стригут, завивают и красят. — Старушка хочет предстать перед своим сухофруктом в полном блеске! — шепотом сообщала в трубку Леся. — Мы зашли сюда на минуточку, по ее словам, всего лишь освежить маникюр. И в результате идет уже третий час нашего пребывания в салоне красоты. И конца края этой пытке не предвидится. Кира уже знала, что вчера поздно вечером Евдокия Николаевна превозмогла свою гордость и впервые почти за сорок лет позвонила своему изменщику жениху. — И что она ему сказала? — Неважно, что она ему сказала. Важно, как он отреагировал. — И как? — По ее словам, он ликовал, словно младенец, которому вернули его любимую погремушку. И теперь она уже сидит в салоне красоты. Притащила с собой свои старые фотографии. И требует, чтобы ее сделали похожей на них. — На это может уйти слишком много времени! — испугалась Кира. — Там без полной подтяжки точно не обойтись! — Вот и я о чем! Но, к счастью, здравый смысл все же одолел тщеславие Евдокии Николаевны. И в начале четвертого часа она сдалась, признав, что борьба со следами старения не может состояться в одночасье. И требует долгих и постоянных усилий. — Если Сергей покажет, что он этого достоин, я готова рискнуть, — заявила необыкновенно похорошевшая Евдокия Николаевна. В своем серо-стальном платье, очень прямом и строгом, Евдокия была по-девичьи стройна. А качественное итальянское нижнее белье полностью компенсировало недостатки, появившиеся у нее с возрастом. К тому же сверху старушка накинула на себя совершенно роскошную темно-синюю шаль с тусклым серебряным узором, идеально сочетавшимся с отделкой платья. И вместе получался замечательный ансамбль. К тому же шаль прикрывала шею. А как известно, ничто так не выдает возраст, как руки и шея. Туфли Евдокия Николаевна рискнула надеть на высоком каблуке, но ходить в них долго не могла. Только до такси и от такси. — Причем желательно, чтобы машину подали прямо к подъезду, — вымученно улыбаясь, заявила жертва красоты. — Все равно вы потрясающе выглядите! — сказала Кира, ничуть не лукавя. Волосы Евдокии Николаевне покрасили в салоне. И они получились красивого каштанового цвета — точно зрелый каштан. Блестящие и гладкие. И даже морщинки разгладились от макияжа. Не все, но некоторые. — Это все омолаживающая маска с экстрактом плаценты, — поделилась с подругами Евдокия Николаевна. — Дает потрясающий эффект. — Мы видим! — Но, увы, всего на несколько часов, — с грустью прибавила Евдокия Николаевна. — Я как Золушка, которая отправляется на встречу со своим принцем. Сейчас — я звезда. Но спустя некоторое время превращусь в обычную старую тыкву! Но Сергей не знал всех этих нюансов. И, встретив свою былую любовь в полутемном холле (Кира уж позаботилась выкрутить на его этаже все электрические лампочки из патронов), он был буквально поражен, сражен наповал и готов сдаться в плен на милость победителя. — Ева! — воскликнул он. — Это и в самом деле ты! И ничуть не изменилась! Господи, я же помню это твое платье! Неужели ты в самом деле пришла? Ко мне? Евдокия Николаевна кивнула. Хотя Кире показалось, что она недовольна такой быстрой капитуляцией противника. Она столько готовилась к своему триумфу. И что же? Пришла, он ее увидел — и она победила? Моментально! Это неинтересно. А где же азарт борьбы? Сам Сергей, по отчеству Иванович, подругам не показался. Даже сделав скидку на его возраст и представив его молодым, подруги поняли: это не их мужчина. Едва утих первый восторг от встречи, мужчина как-то ушел в себя. И по всему больше всего напоминал снулую рыбу. Такую же безучастную и вялую. Он просто сидел и смотрел на свою Евдокию. И ничего не говорил! И это почти после сорокалетней разлуки! Евдокия Николаевна тоже выглядела слегка растерянной. И подруги ее понимали. Женщине было неуютно в этой типовой квартирке с низкими потолками, дешевым линолеумом и жуткой мебелью из дешевого ДСП. Она-то жила в квартире своих родителей, где во всем ощущалась порода, шарм, история семьи. У Сергея же все было простенько и убого. Видно, что жил он на небольшую пенсию и других источников дохода не имел. Да что квартира! Он и сам выглядел неважно. Кожа висела складками, руки тряслись, а ногу он заметно приволакивал. Да и ходил с палочкой. Однако и это еще не главное. В Сергее Ивановиче не было внутреннего огня. Глаза не горели, движения были замедленными, а речь вялой и совершенно лишенной эмоций. — И как она могла полюбить такого карася? — шепотом обратилась к подруге Леся. Кира лишь пожала плечами. Она чувствовала, что любовного свидания не получилось. Что же, по крайней мере они должны были поговорить с мужчиной об Ольге. Девушки уже поняли, что жены у старика нет. И живет он совершенно один. — Сергей, а где же твоя жена? — наконец спросила у него Евдокия Николаевна. Сергей Иванович на мгновение встрепенулся. — Оля? А ты не знаешь? Мы же с ней в разводе. — Вот как, — пробормотала Евдокия Николаевна. — Нет, я этого не знала. Откуда? — Но я думал… Я думал, что вы общаетесь с сестрой? — После того, что она сделала? Нет! — Но я… — Мы не виделись все эти годы. Не разговаривали и не общались! Сергей Иванович замолчал. И смущенно потупился. Видно, он тоже не забыл своего предательства. И сейчас не знал, что сказать. — Она от меня ушла, — промямлил он наконец. — Уже давно, больше тридцати лет назад. Евдокия Николаевна, судя по выражению ее лица, была поражена. — И с кем же ты жил все эти годы? — Один! То есть, конечно, у меня в жизни появлялись какие-то женщины. Но все они рано или поздно уходили от меня. Не знаю почему, но уходили. Да что с того? Все равно ни с одной из них я не мог так разговаривать, как с тобой, Ева. Подруги переглянулись. Диагноз Сергею Ивановичу они могли поставить сразу. На редкость вялый темперамент. Такое не лечится. Разговор у него с дамами не получался. Боже, да о чем нужно говорить в постели? И разве можно заменить словами хороший полноценный секс? Но, судя по всему, у Сергея Ивановича был свой взгляд на вещи. И неудивительно, что женщины от него бежали. Кому хочется жить бок о бок с полудохлой рыбой? — И знаешь, Ева, хочешь верь, а хочешь — нет, но я всегда любил только тебя одну. — Почему же ты не пришел ко мне, когда вы расстались с Ольгой?! — Мне было стыдно. Кажется, для Сергея Ивановича это был достаточный повод, чтобы не видеться со своей любовью. Но Евдокия Николаевна подобной эмоциональной вялостью не обладала. И сейчас она закипала. Видя, что женщина готова взорваться, Кира произнесла, обращаясь к старику: — Скажите, а где сейчас может находиться ваша бывшая жена? — Понятия не имею. — А ваш ребенок? — Костя? Тоже не знаю. Итак, подруги хотя бы выяснили, какого пола родился ребенок у преступной четы. Костя — это значит мальчик. Уже кое-что. Но все же девушкам были необходимы подробности. И они принялись выуживать их из Сергея Ивановича. Тот отвечал крайне неохотно. Каждое слово из него приходилось клещами тянуть. И несмотря на то, что Евдокия Николаевна пришла на помощь подругам, разговор затянулся почти на два часа. — Как же вы не знаете, где живет ваш сын? — Какая разница? — пожимал плечами Сергей Иванович. — Костя уже взрослый человек. Ему почти сорок. Пора своих детей иметь. — И вы с ним совершенно не общаетесь? Никогда? — Почему же? Был период, когда мы с ним общались, и весьма тесно. — Какой период? — Когда Костя приехал поступать. — Куда приехал?