— Тебе могут причинить боль. Я. Ловцы. Она упала, но тут же вскочила, сплевывая грязь. Она вся с ног до головы была покрыта ссадинами и синяками. Джинсы были подраны в разных местах от падений. — Ловцы заслужили смерть, — сказала она, тяжело дыша и оставаясь на месте. — К тому же, я уже пострадала от них, но осталась жива. Я исцелилась. Благодаря его крови. Он впервые дал свою кровь женщине, испытывая при этом ни с чем ни сравнимое возбуждение. Он хотел дать ей еще, всю свою кровь до капли. Это желание росло с каждым часом. Сабин провел рукой по своему лицу, стирая грязь. — Это не работает, — она не сможет долго продержаться, а он не знал, сколько еще она сможет отбивать его атаки. — Нам надо попробовать кое-что новенькое. — Мы делали все, но не пытались выпустить на свободу мою Гарпию. Но тогда ты пожалеешь. Она отчаянно хочет, чтобы ты попался ей в руки, — с удовольствием сообщила Гвен. Он изумленно посмотрел на нее. Ну конечно. — Ты права. Если ты собираешься драться с Ловцами, — «а в том, что он разрешит ей участвовать в сражении, еще не точно, — и откуда эта мысль взялась?» — тебе придется научиться быстро призывать гарпию. Значит, тебе надо призвать ее сейчас и сражаться вместе с ней. Красавица Гвен побледнела и покачала головой. — Я лишь дразнила тебя, пыталась тебя напугать. Это не всерьез. — Тебе следует хорошенько подумать, демон, — раздался голос Бьянки, которая перебросила через плечо свои темные волосы. — Она еще не научилась контролировать Гарпию. Выведи ее из себя, и та съест даже тебя. Она повернулся боком к Гвен. Часть его надеялась, что она нападет на него, что означало бы, что она внимательно слушала его уроки. Напасть, когда противник отвлекся. Но она не напала. Он подумал, что она слишком добросердечная. — А ты? Научилась ее контролировать? Бьянка улыбнулась. — Да, вот только у меня это заняло лет двадцать, а ведь я люблю свою темную сторону. Гвен же та никогда не нравилась. Просто чудесно. В этот момент он понял, что не может оставить Гвен здесь, а сам уехать в Чикаго, даже если ее будут охранять две сестры. Если она случайно потеряет контроль над своей Гарпией, то может причинить вред воинам, оставшимся в крепости. Ведь только Сабин мог ее успокоить. А можно ли брать ее с собой и где-то оставить, когда он отправится в бой? Одну? Без защиты? Вот зараза. Ему придется остаться здесь с ней. Удивительно, но приняв такое решение, он почувствовал облегчение, а не раздражение. — Как же ты научилась? — спросил он у Бьянки. — Я практиковалась. И совершала кое-что, о чем потом жалела, — грустно ответила она. Вероятно, она убила людей, которых любила. Гвен опасалась именно этого. Он обратил всё своё внимание на Гвен. — Нам придется пройти с тобой ускоренный курс обучения. Так что выпускай Гарпию. Мы с ней поиграем. — Нет, — она резко покачала головой, даже отступила от него, выставив руки, чтобы удержать его на расстоянии. — Нет, черт побери. Очень хорошо, он похлопал себя по подбородку. «Это ради ее же блага. Сделай это. Это нужно сделать», — он глубоко вздохнул. — «Демон Сомнений, вперед!» Демон приступил к заданию в ту же секунду, довольный, что его освободили. «Вчера его к кровати прижимала твоя сестра. Она так прекрасна, так сильна. А не желал ли он, чтобы ты никогда не проснулась? Не жалеет ли он теперь, что напоил тебя своей кровью, чтобы вернуть силы? Интересно, фантазировал ли он про Кайю в своей постели? Мечтает ли он о ее рассыпавшихся по его бедрам волосах, пока она будет ласкать его плоть? Может быть, именно поэтому он так на тебя напирает: хочет, чтобы ты оставила его, ушла, чтобы можно было заняться твоей сестрой. Или он надеется, что ты будешь слишком усталой, чтобы протестовать, когда он решит подкатить к ней? Сегодня и на всю ночь». Только что Гвен была перед ним, а в следующую секунду схватила его, пролетев с ним по воздуху, над лесом. Прошла вечность до того, как он ударился спиной о дерево, да так сильно, что долго не мог восстановить дыхание. Она зарычала, демонстрируя зубы, когтями срывая с него штаны. Он схватил Гвен за плечи, не зная, то ли для того, чтобы оттолкнуть ее, то ли для того, чтобы притянуть ее ближе. Она обратилась в Гарпию, ее глаза стали цвета красивого ночного неба, а волосы, словно перья, окружали пышущее дикостью лицо. — Гвен. Нам нужно вернуться на поле. — Не шевелись, — сказала она пронзительно, а потом вонзила зубы в его шею, так что он не мог пошевелиться, спасая свою жизнь. — Ты мой! Мой! Глава 18 Гвен лихорадочно думала. Думы в большинстве своем были беспокойные и безрадостные. Прошлой ночью она пыталась игнорировать привлекательность Сабина, потому что он, казалось, не хотел ее. Он спал рядом с ней. Его запах лимонно-ментоловый, щекотал ее нос, его тепло обвалакивало ее, его неровное дыхание стояло у нее в ушах, ее тело реагировало на каждое его движение. Она невыносимо желала прикосновения, одного единственного прикосновения. Сердце начинало бешено стучать, но он не сделал ни единого движения в ее сторону. Она больше не могла его игнорировать. Она становилась одержимой им. Она хотела больше узнать о нем. Она хотела провести каждую минуту, каждого дня рядом с ним. Она хотела, чтобы он принадлежал ей. Он будет принадлежать тебе, прохрипел голос в ее голове. Гарпия. Та, что как кукловод дергает ее за ниточки, подстрекая делать все те безнравственные вещи, о которых она фантазировала. Ну и что, что Сабин не был тем, кого она хотела бы себе в пару. Ну и что, что он предаст ее не задумываясь, если это поможет выиграть его войну. Ничего плохо нет в том, чтобы наслаждаться здесь и сейчас. С ним. Если он думал взять ее сестер… Она знала, что это демон Сомнения нашептывает ей все эти ужастные вещи. Она узнала его ядовитый шепоток, но не была в состоянии остановить поток неистовства поднимавшийся в ней. Сабин и Кайя — о, черт, нет. Никто не прикоснется к нему, включая тех, кого она любит. Может это и безумие, но ей наплевать. Несколько раз, он убеждал, что желает только Гвен. Что ж, он, черт возьми, должен будет доказать это. Она прижала его к дереву, и ничто не помогло бы ему сбежать. Он принадлежал ей. Ее, ее, только она может делать с ним все что угодно. И прямо сейчас она хочет, чтобы он был обнажен. Он уже снял свою рубашку и бросил на землю, все что на нем осталось — это только штаны. Она расстегнула пуговицу, затем молнию. Через секунду, джисы сменились легким дуновением теплого ветерка. На нем не было нижнего белья. «Думаю, кто-то украл мои трусы.» застенчиво сказал он, проследив за ее взглядом.