— Нет. Послышался раздраженный вздох. — Не удивительно, что она спит с тобой в комнате! Когда ее ранили? — Три дня назад. Гневный рык. — Ей нужна кровь, гребаный придурок. Иначе она никогда не выкарабкается. — Откуда тебе знать? Она сказала, что никогда не получала ран. — Ох, она ранилась, она просто не помнит этого. Уж об этом мы позаботились. И раз ты уже в курсе, то поплатишься за каждую ее царапинку. И если я узнаю, что ты лжешь, что это ты причинил ей вред… — Это не моя рука нанесла ей раны. Все же. Эта мысль отрезвила его как ничто другое. Она осмотрела его с ног до головы. — Слушай, я могу быть впечатлена слышанными о тебе историями, но это не говорит о том, что я так глупа, чтобы доверять тебе. — Тогда поговори с Гвен. — Так и сделаю. Через минуту. А пока скажи-ка мне, какой демон живет в тебе? Он поразмыслил, разумно ли будет ответить. Если она узнает правду, то будет сопротивляться демону Сомнений. — Я жду. Острие кинжала сквозь кожу поприветствовало сонную артерию Сабина. «Чем черт не шутит», — решил он. Если ему придется выпустить демона, у нее не будет ни шанса, даже при условии, что она будет знать его демона. Шанса нет ни у кого, даже у него самого. — Я одержим демоном Сомнений. — О, — это разочарование послышалось в ее тоне? — А я-то надеялась на демона Секса или как там вы его называете. Байки о его похождениях — мои любимые. Все де разочарование. — Я познакомлю вас. Возможно, бурная ночка с Парисом улучшит ее настрой. Из тех же соображений, возможно, бурная ночь с женщиной улучшит состояние Париса. — Не утруждайся. Я не задержусь здесь так долго, чтобы заводить знакомства. Гвен. В следующий миг тело Гвен вздрогнуло. Сестра принялась трясти ее, сообразил он и не сдержал злобного рыка. Сабин схватил гарпию за руку. — Перестань. Ты сделаешь ей хуже. Кинжал внезапно исчез, Гарпия вырвала руку, и яркий свет залил комнату. Воин заморгал, пытаясь смахнуть выступившие от неожиданности слезы. Гарпия вновь приставила лезвие к его шее, но у него не было времени двинуться с места. Когда зрение его пришло в норму, Сабин наконец-то смог рассмотреть ее. Красива, кожа светилась так же, как у Гвен. Но по непонятной причине Сабин не был поражен, его не поглотила потребность взять ее прямо здесь. Яркие рыжие волосы, но без более светлых прядей, как у Гвен. Хотя глаза — такой янтарь с проблесками серого, и одинаково чувственные губы. Все же, если Гвен постоянно окружала аура невинности, то от этой женщины исходили волны столетий мудрости и силы. — Послушай, — начал было он лишь для того, чтобы умолкнуть, когда кинжал порезал его кожу. — Нет. Ты слушай. Я — Кайя. Радуйся, что кинжал в моей руке, а не у Бьянки или Талии. Ты позвонил Бьянке, отказался дать ей поговорить с Гвенни, и теперь она жаждет стереть тебя в порошок. Талия же хочет скормить тебя по кусочку нашим змеям. Я же, пожалуй, могу дать тебе шанс все объяснить. Что у тебя на уме? Он мог заговорить, поведать ей желаемое, но не сделает этого. Не так. Если сестрицы Гвен будут ошиваться неподалеку — невзирая на гнев Кайи, он думал, что так они и сделают — и если он намерены драться с ним, он должен заявить о своем статусе командира. Ничем не выдав своих намерений, Сабин дернул Кайю на себя. Кинжал впился глубже, перерезая сухожилия, но это не остановило воина. Он перекатился поверх Гарпии, подальше от Гвен, и прижал своим весом. Вместо сопротивления та залилась сладким смехом, лаская его слух. — Технично. Неудивительно, что она в твоей постели. Хотя, должна признаться, я немного разочарована, что ты не попытался убить меня. От Повелителя Преисподней можно ожидать большего. Трясущийся матрас, очевидно, окончательно разбудил Гвен, потому что послышался ее слабый вздох. — Кайя? — хрипло позвала она. Кайа сменила объект внимания с прелестной улыбкой на губах. — Хей, детка. Давно не виделись. И я знаю, ты думаешь, что сейчас я злюсь на тебя за то, что ты уснула, но это не так. Я знаю кого винить. Мы с твоим мужчиной как раз обсуждали детали твоего пребывания здесь. Как ты? — Ты под ним. Ты под Сабином. Зрачки Гвен меняли цвет… золотой… белый… Ее ногти удлинялись, заострялись. Зубы угрожающе поблескивали. Кайя задохнулась. — Она… она на самом деле… — Ага. Превращается в Гарпию. Вот дерьмо. Сабин изо всех сил отшвырнул Кайю прочь. Та приземлилась с характерным чавкающим звуком, но не это заботило воина. Едва руки его оказались свободны, он притянул Гвен к себе, окутывая теплом своего тела, обнимая и гладя по лицу, а другой рукой обводя контуры ее живота там, где рубашка разошлась в стороны. Когти впились ему в плечи, пронзая плоть и достигая костей. Но он никак не отреагировал на боль. Она могла причинить гораздо больший вред. — Мы всего лишь разговаривали. Я не собирался обижать ее. И прижал, чтобы убрать ее кинжал от своей шеи, только и всего. Она здесь, чтобы помочь тебе. — Хочешь ее? — прохрипела Гвен. Такому мерзавцу, как он, весьма польстила ее ревность. — Нет. Не хочу. И она тоже не хочет меня. Клянусь. Ты же знаешь, что я хочу только тебя. Краем глаза он заметил, что Кайя поднялась на ноги и теперь восхищенно смотрит на него. Когти Гвен постепенно укоротились, оставляя за собой широкие кровоточащие раны. Ее взгляд прояснился. И все это время демон Сомнений вел себя на удивление тихо. Мертвецки тихо, словно спрятался в самом дальнем уголке Сабинового сознания. — Ух ты, — наконец-то произнесла Кайя. — Впечатляюще. Ты сумел словами погасить гнев Гарпии. Ты же знаешь, что это означает? Он не удостоил ее взглядом. Все его внимание было приковано к Гвен. Сабин притянул девушку за бедра, усаживая к себе на колени. — Нет не знаю. — Ты достоин быть парой моей сестре. Поздравляю. Глава 17 Гвен никогда еще так не волновалась в своей жизни. Даже в тюремной камере. Даже при виде Ловцов с Сабином. Увидев, как Сабин успокоил Гарпию, Кайя пронзительно свистнула, зовя Бьянку и Талию. Они, скорее всего, были в коридоре, пожидая, когда Кайя спасет Гвен и вместе с тем никому не позволяя приблизиться к комнате. Потом три сестрички закрылись в комнате Сабина, чтобы «немного поболтать». — Никто не знает, что мы здесь, — заметила Бьянка, — так что нас всего лишь пятеро. Гвен возразила бы против этой беседы в запертой комнате, — обычно подобная беседа заканчивалась кровавыми разборками с участием сестер Скайхоук, — но по нескольким причинам не стала этого делать. Во-первых, Сабин крепко держал ее, прижимая к себе. Зачем? Он думал, что она побежит к сестрам с требованием убить его? Во-вторых, она была слабее новорожденного котенка и едва могла держать глаза открытыми. К тому же ее плечо и грудь ужасно болели. Если бы Сабин отпустил ее, она бы упала и грохнулась головой об изголовье. И в-третьих, она собиралась проявить храбрость еще раз и послужить щитом воина. Если сестры, разозленные ее состоянием, позабудут о том, как восхищались Повелителями и решат на него напасть… Она не знала, почему ее это так беспокоило. Каких-то несколько минут назад он обнимал Кайю. Ведь так? Она помнила всё смутно, словно видела парочку по телевизору, а не вживую. Но реальность это или нет, она, черт возьми, раздражена как никогда. Сабин принадлежит ей, Гвен. По крайней мере, сейчас. И вовсе не потому, что они вместе приняли душ, где он и подарил ей лучший оргазм ее жизни. Но почему она не знала. Он просто принадлежал ей. Точка.