– Привет, Келлэвей, – ответила она. – Привет, – раздалось в ответ. – Как дела? – Она все еще без сознания, хотя врачи уверяют, что прорвется. – Думаю, тебе стоит знать, что О’Мэлли и Финли беспокоятся. Они получили отчет от скорой и уже в курсе случившегося. Больше не знает никто. Такое ощущение, будто мы следили за тобой. Извини. – Все хорошо. Правда. Слушай... Ты сможешь продолжить сама, пока я здесь? – Да. Чуть позже я встречусь с Коннелли, чтобы обсудить это. Но все же надеюсь, что ты вернешься очень скоро. – Посмотрим, – ответила Эйвери. – Я подумала, что ты в любом случае захочешь узнать новости. Нам удалось найти старый телефон Эбби Костелло. Он был выброшен в один из экомобилей в нескольких кварталах от ее дома. Правда там не только экран треснул. Все намного хуже. Техники говорят, что она, похоже, пыталась уничтожить его. Они восстановят журнал вызовов, но это займет какое-то время. – Получается, она могла просто не успеть настроить новый телефон перед этим свиданием, – задумчиво произнесла Блэк. – Скорее всего. Кроме того, мы проверили первого парня, с которым Эбби виделась в кафе. Оказывается, это было их первое свидание. Они познакомились на Тиндере. Ребята слегка повздорили, когда она высказала ему, что он абсолютно не подходит под ее типаж и больше они не увидятся. Парень плюнул и пошел смотреть фильм с другом. Он показал мне билет в кинозал и переписку с товарищем. Так что он чист. – Хорошая работа. – Пожалуйста, сообщи, если тебе что-нибудь понадобится, – произнесла Келлэвей, ненадолго задумавшись, будто хотела сказать что-то еще. – Хорошо. Спасибо. На этом разговор был окончен, и Эйвери слегка разозлилась на саму себя из-за того, что ей хотелось продолжить расследование. Она взглянула на лежащую в постели Роуз, окутанную трубками аппарата искусственного дыхания, и решила, что если хочет привести свою жизнь в порядок, пора научиться расставлять приоритеты правильно. * * * Спустя почти два часа, Роуз открыла глаза. Сначала она чуть не задохнулась, не ожидая, что в горле окажется посторонний предмет, и не сразу осознав, где находится. Через полчаса, при помощи двух медсестер и врача, ее освободили от трубки и она смогла спокойно дышать естественным образом. Пока дочь общалась с медсестрой и та проверяла ее показатели, Эйвери с доктором разговаривали снаружи. Тот факт, что она сейчас была не с Роуз, просто убивал Блэк, но она изо всех сил старалась оставаться терпеливой и спокойной. – Роуз прекрасно реагирует на все раздражители, – произнес он. – В течение какого-то времени она может быть слегка приторможенной и, скорее всего, будет очень голодна, но с этим делом спешить нельзя. Мы хотели бы оставить ее здесь на ночь, хотя причин для беспокойства нет. Как я и говорил... Просто побудьте с ней в ближайшее время, пока она будет осознавать причины своего поступка. Буду рад порекомендовать психиатра, если сочтете это необходимым. Эйвери поблагодарила его и какое-то время наблюдала за тем, как он уходит. Затем она повернулась к палате и заглянула внутрь. Медсестра жестом пригласила ее и, когда они встретились на входе, обнадеживающе улыбнулась ей. – Привет, детка, – сказала Блэк. – Привет, мам... На этом разговор прервался. Нижняя губа Роуз задрожала и она заплакала. Всхлипывания переросли в более глубокие и затянутые рыдания, исходившие от самого сердца. Она протянула трясущуюся руку матери и та была неимоверно счастлива увидеть подобный жест. Эйвери подошла к дочери и осторожно обняла ее. – Все в порядке, милая, – произнесла она. – Все хорошо. Прости меня. Я должна была быть рядом. Ты должна была знать, что я всегда с тобой, вне зависимости от того, что... – Нет, – оборвала ее Роуз. – Это ты прости меня, мам. Я вела себя глупо и эгоистично, пытаясь ненавидеть тебя изо всех сил. Мне нужно было обвинить тебя во всем и... Слова застряли в горле, перерастая в невнятные звуки. Эйвери тоже начала тихонько всхлипывать. Практически десять минут две женщины оплакивали общее горе, пытаясь найти способ продолжить отношения, и поняв, что все это время ответы были прямо перед ними. * * * Медсестры все время сновали туда-сюда, немного напоминая пчел, работавших вокруг улья. Из того, что удалось выяснить Эйвери, все складывалось как нельзя лучше. Их позитивный настрой, по всей видимости, сказался и на Роуз. Уже через час после совместных рыданий, она смогла разложить все по полочкам. Дочь вежливо улыбалась сотрудникам больницы и спокойно смотрела в глаза матери без слез. Незадолго до полудня, Блэк уселась на край кровати и взяла Роуз за руку. Она решилась пойти на это и честно поговорить с дочерью. – Знаешь, врач сказал мне, что это был своеобразный призыв о помощи, – сказала она. – Как думаешь? – Надеюсь, что нет, – ответила Роуз. – Я... Я не знаю. Я думала об этом несколько раз с момента смерти папы. Но это всегда было просто фигней, уходом от реальности. Боже... Ты же знаешь меня, мам. Суицид – это такая глупость. Бедная маленькая девочка не смогла справиться со своими проблемами. И для полноты картины я еще умудрилась выбрать таблетки. Жесть. Ведь все могло быть намного хуже. Могла перерезать вены в ванной, засунуть дуло пистолета в рот... – Прекрати, – остановила ее Эйвери, представляя себе каждый эпизод. – Извини. Но ты знаешь, о чем я. Мам... Господи, прости меня. Я не знаю, чем думала в этот момент. – Зато я знаю, – ответила Блэк. – Ты считала, что твой отец погиб из-за того, что убийца, за которым гонялась твоя мать, добрался до него. Ты считала, что твоя мама всегда выбирает карьеру, что и привело к случившемуся. И самое дерьмо заключается в том, что я не могу отрицать это. – Нет, это не так. Не совсем так. В последние несколько месяцев бывали такие дни, когда я скучала по тебе не меньше, чем по отцу. А это намного сложнее, поскольку ты еще здесь, понимаешь? Я просто... Я не знаю, что происходит, мам. Я бы очень хотела... За ними зажужжал телефон Эйвери. Она отключила звонок еще прошлой ночью и так и не включила его. Он издавал вибрации, оповещая о входящем вызове. Блэк полностью проигнорировала его, но Роуз посмотрела на стул. – Все в порядке, мам. Я знаю, что ты вряд ли поверишь в это, но мне нравится, что ты так привержена своей работе. Это очень важно. Я это понимаю и уважаю. Ты на самом деле крута. Просто я ревную. И я в курсе, что ты вернулась на работу. Уже видела фрагмент новостей, где ты бежала в участок. Судя по всему, у тебя новый напарник? Конечно же, не настолько симпатичный как Рамирес. – Это правда. Извини, Роуз. Я должна была позвонить. Должна была выслушать твое мнение. Но... Работа это единственная вещь, которую я умею делать. Я должна была вернуться, чтобы понять, могу ли я восстановить свою жизнь хотя бы до того момента, пока он не умер. – Я понимаю, мам. Все хорошо. Правда. Я понимаю. – Учти... Я не хочу, чтобы тебе даже в голову приходило, что я могу поставить тебя на второй план. – Мам... Я не слепая. Я прекрасно видела, как ты старалась исправить наши отношения. Ты несколько раз пыталась, а я просто обрубала это на корню. Я вела себя, как маленькая наивная девочка, обиженная на тебя за разрыв с отцом. Я никогда не ощущала себя на заднем плане из-за твоей работы, несмотря на то, что говорила. – Ты просто замечательный ребенок, – ответила Эйвери. – А ты достаточно дерьмовый детектив, – сказала Роуз, кивая в сторону стула, где лежал ее телефон. – Ответь на звонок. Судя по новостям, ты работаешь над каким-то не самым приятным случаем. – Ты гораздо важнее, Роуз. – Да, это мы уже выяснили, – произнесла дочь, целуя Эйвери в щеку. – Теперь иди и найди этого козла. Останови его, чтобы он не убил кого-то еще. Они обменялись взглядами. Ничего особенного сказано не было, но все было предельно ясно. «Иди, останови убийцу... Не опускай руки. Отец умер, но ты поймала ублюдка, который сделал это. Не останавливайся и сейчас. Делай свою работу. Спасай жизни». – У нас все получится, Роуз, – произнесла Блэк, слегка взъерошив дочери волосы и поцеловав в лоб. – Да, уверена в этом, – ответила она. – И я обещаю тоже работать над этим. – Аналогично, – кивнула Эйвери. Она встала с кровати, испытывая несколько странное чувство, и взяла телефон. Позже Блэк поняла, что это было ощущение благославения со стороны Роуз, которая, по сути, болела за нее. Странное чувство... Но приятное. Пропущенный вызов был от О’Мэлли. Эйвери попыталась перезвонить, но была переведена на голосовую почту. Она набрала номер Келлэвей и та, как всегда всячески желая угодить Блэк, ответила на втором гудке. – О’Мэлли звонил мне буквально пять минут назад, – сказала Эйвери. – Ты в курсе, что происходит? – Да, – ответила Кортни. – Я сейчас еду на место происшествия. У нас еще одно убийство. И это, похоже, гораздо хуже пауков. – Где? – поинтересовалась Блэк. Она обернулась на дочь, чтобы убедиться в ее поддержке, и получила в ответ гордую улыбку. – Детектив Блэк... Не стоит. Оставайся с дочерью. Я не хочу, чтобы... – Давай адрес, – перебила она. – Я уже еду. ГЛАВА 24 Так сложилось, что больница оказалась намного ближе к месту преступления, нежели участок А1. Поэтому Эйвери приехала туда практически сразу после Келлэвей. Они с Финли стояли чуть сгорбившись из-за дождя, который только начинал идти. Блэк вышла из машины, накинула легкое пальто и присоединилась к остальным. Дом находился на узком участке у проселочной дороги, которая ответвлялась от центрального шоссе. Здания были расположены на приличном расстоянии друг от друга, разделенные лишь землей. Подобное местечко скорее можно было назвать пригородом, нежели частью Бостона. Детективы вошли в дом через частично открытую дверь, в проеме которой стоял коп.