— Почему им? — Они были… они мне нравились. Я хотел подружиться с ними. Это были самые крутые и популярные девушки в школе. В моей груди разливается холод, к горлу подступает комок. Мне хочется задать следующий вопрос, но я не уверена, что готова к ответу. Я слышу голос Люка возле моего уха так ясно, как если бы он находился рядом, в этой комнате, и держал меня за руку. Следуй за правдой, Рэйч. Даже если это больно. Даже если ты попадаешь туда, куда не хочешь. — Почему вы солгали о краже камеры и пленки, Лайам? — Мэдди попросила меня об этом. Я закрываю глаза и пытаюсь успокоить гулко стучащее сердце. — Почему? — тихо выдавливаю я. — Она сказала, что мистер Пелли не хочет огласки о его присутствии у костра. — Когда она обратилась к вам? — На следующее утро после костра. — Это был выходной день. Суббота. — Она приехала к нашему дому на велосипеде. Постучалась в дверь. Я подарил ей отпечаток, а она велела мне избавиться от остальных, уничтожить катушки с пленкой и притвориться, что я потерял фотоаппарат. По ее словам, полиция пронюхала о незаконном празднестве в честь Улльра, и теперь копы начнут расспрашивать детей, поэтому мы не должны никому рассказывать о мистере Пелли. В то время я ничего не понял, по крайней мере, пока не узнал об исчезновении Лиины. Но в то время я верил ей, потому что она была дочерью полицейского, и я полагал, что у нее есть внутренняя информация. Она также обещала, что если я выполню ее просьбу, то Чейенна пойдет на выпускной бал вместе со мной. Я медленно выпускаю воздух из легких. — Значит, у вас до сих пор есть негативы? — Да. Хотите посмотреть на них? Или мне нужно отнести их в полицейский участок Твин-Фоллс? А может быть, обратиться в RMCP? Я действительно не знаю, могут ли эти материалы сейчас представлять интерес для полиции. Но, как я уже говорил, я не собираюсь отдавать их Тринити Скотт. Я снова смотрю на фотографию девочек. У меня есть то, что мне нужно. У меня всегда это было. Оно было у меня перед глазами, хотя я отказывалась увидеть и принять это. Я думаю о том, как можно будет интерпретировать передачу пленок в мои руки. Особенно в нынешних обстоятельствах. Я снова думаю о Мэдди. О правде и лжи. О том, как невысказанные тайны и подавленное чувство вины могут ожесточить человека и искалечить его. Я думаю о разрыве в наших отношениях. Гниющие тайны… Они похожи на этот проклятый рак. — Вам нужно обратиться в RMCP, Лайам, и передать им материалы. Скажите им, что вас принудили ко лжи. Я резко прерываю связь и опускаюсь на стул. Возможно, я сделала ужасную, ужасную вещь. Но как далеко может пойти мать в защите своего ребенка? Когда нужно остановиться? Что, если попытка защитить дочь повредит всем остальным, в том числе ее ближним? Что, если не того человека упрятали за решетку почти на четверть века? Даже если это отвратительный и злой человек? Я тру лоб ладонями. Клэй во всем сознался. Мне нужно пересмотреть прошлое и определить, где произошел системный сбой. Я купилась на его показания. Все мы поверили ему. Почему бы и нет? Криминалистическая экспертиза подтверждала это. Я поднимаюсь на ноги и начинаю расхаживать по комнате. У Клэя не было возможности точно узнать, как умерла Лиина, если он только не был там и не сделал это своими руками. Я хожу взад-вперед до тех пор, пока фраза из подкаста не вторгается в мои мысли. Хватаю телефон и нахожу нужный эпизод. Прокручиваю вперед и нажимаю кнопку воспроизведения. Клэйтон: …Другая, логическая часть понимала, что мои желания были дурными и неправильными. Она побуждала меня обращаться к профессионалам, чтобы избавиться от нездоровых пристрастий. Но все было бесполезно. Я снова ставлю на перемотку и слушаю. Клэйтон: …Мне хотелось умереть. Но при этом я не хотел умирать, потому что это было бы слишком просто. Я… это та часть меня, которая обращалась за помощью. Я громко ругаюсь и слушаю еще раз, для вящей уверенности. Потом откладываю телефон, роюсь в архивных папках и нахожу копию нашего допроса Клэя. Я внимательно читаю его. Клэй ни разу не говорил нам, что обращался за помощью для избавления от нездоровых пристрастий. Мое сердце так громко стучит в грудную клетку, что это отдается во всем теле. Если Клэй прошел профессиональную медицинскую терапию в Твин-Фоллс — крошечном городке, где в то время почти никто не занимался подобными вещами, — то это значит… В этом деле много свободных концов, Рэйч. Я снова читаю протокол допроса, и сцена оживает в моей памяти. Я снова ощущаю этот запах и напряжение в комнате. Вижу странное выражение на лице Клэя. Слышу его монотонный, бесстрастный монолог. Он говорил таким же тоном, когда перечитывал свое признание для Тринити, только его голос стал хриплым и скрипучим. Я снова тянусь к телефону и нахожу другой фрагмент подкаста. Тринити: Как вы смогли узнать все эти подробности, которые называете ложными, если не совершали убийства? Клэйтон: Это… просто пришло ко мне. Прямо в голову. И я хотел это сказать. От начала до конца. Я пишу на доске: Кто лечил Клэйтона от пристрастия к детской порнографии? Потом снова смотрю на часы. Возможно, если после стольких лет я найду Лэйси Пелли, она поговорит со мной. Она может рассказать, кто лечил Клэя в 1997 году. Я сажусь перед ноутбуком и начинаю поиск в Google. Но мне попадаются лишь оцифрованные статьи из старых газет. Судя по ним, Лэйси Пелли вернулась в Террас со своим ребенком. Я нахожу заметку, где упоминаются имена родителей Лэйси: Джослин и Харрисон Уиллоуби. В одной из статей есть старая фотография, которая попала в общенациональные новости: Лэйси, несущая маленькую Джейни. Какой-то фотограф-папарацци сделал снимок, когда она поспешно выходила из автомобиля и направлялась в супермаркет, заслоняя лицо рукой. И тут мне приходит в голову другая мысль: как насчет Джейни? Где она сейчас? Знают ли Лэйси и Джейни об этом подкасте? Где Уиллоуби, родители Лэйси, и живы ли они? Знают ли они о подкасте Тринити Скотт? Если Джасвиндеру, Ганешу и Даршу так тяжело слышать этот подкаст, то каково приходится им? Я беру телефон и звоню старому знакомому, который тоже когда-то служил в полиции. Он отвечает почти мгновенно. — Джо Манчини, «Расследования и поиск пропавших без вести». — Джо, это Рэйчел Харт… бывшая Рэйчел Уолкзек из полицейского участка Твин-Фоллс. — Матерь божья, Рэйч! Сколько лет, сколько зим! Мы обмениваемся шутливыми любезностями; потом я перехожу к причине моего звонка и рассказываю ему о подкасте. — Мне хотелось бы воспользоваться твоими услугами, Джо. Я хочу найти Лэйси Пелли, поговорить с ней и, возможно, с ее дочерью Джейни. Я ничего не могу найти через интернет, но знаю, что у тебя есть доступ к хорошим поисковым инструментам. Мне нужен быстрый результат. И я полагаю, что они больше не пользуются фамилией Пелли. Как я сама больше не пользуюсь фамилией Уолкзек. — Ну да, понятно. — В девичестве она была Уиллоуби; возможно, сейчас она вернула себе старую фамилию. — Предоставь это мне. Я свяжусь с тобой, как только что-то получу. Если перемена фамилии была оформлена юридически, это не займет много времени. Я отключаюсь и пробую еще раз позвонить Мэдди. Она не берет трубку. Как и Даррен. Я пожевываю ластик карандаша и задаюсь вопросом, слышали ли они третий эпизод подкаста. Гадаю о том, что Клэй собирается рассказать Тринити в следующий раз. Потом я слышу рев мотоцикла Грэйнджера, приближающегося по гравийной дороге; звук становится громче, когда он сворачивает на подъездную дорожку. Через минуту он стучится в дверь моего кабинета и входит в комнату. Скаут поднимается с подстилки и виляет хвостом. — Прошу прощения за прошлый вечер, Рэйч. — Грэйнджер приседает, чтобы обнять пса и почесать его за ухом. Потом он поднимает голову, видит мою доску с фотографиями и медленно встает. Подходит к доске и читает мои вопросы. Его поза становится жесткой, словно окаменевшей. Он молчит, а я наблюдаю за ним. Потом он поворачивает голову и сталкивается с моим взглядом. — Это был ты? — спрашиваю я. — Что? — Ты знаешь, что. Двадцать четыре года назад в городе не было другого человека с такими же профессиональными навыками. Это ты лечил Клэйтона Пелли от пристрастия к детской порнографии? Рэйчел Сейчас