Она не могла ответить на вопрос в его взгляде. Сирша знала, что море хотело его. Хотело забрать его в глубины, чтобы его тело кормило детей моря, а его дух блуждал в потоках вечность. Ее лицо смягчилось, она робко провела пальцам по морщинам на его лбу. — Я не хотела, чтобы море тебя забрало, — она не должна была так говорить, но не сдержалась. Он нахмурился. — Почему? — Я хотела сначала встретиться с тобой. Он нахмурился сильнее, морщины двигались под ее пальцами. Сирша улыбнулась и прикусила губу. — Я всегда была эгоисткой. Я хочу того, что не могу получить. — Ты можешь спасать меня, сколько хочешь, красавица, — его голос вызывал дрожь на ее коже, низкий и чувственный. Ее щеки покраснели. Она заболела? Она коснулась подушечками пальцев жарких щек, быстро поняла, что это была реакция на его слова. Она смущалась? Так реагировали тела людей? — Мне нужно идти, — быстро ответила она. — Будь здоров, принц. — Идти? — он попытался сесть. — Где мы? Она не могла позволить ему сесть. Он поймет, что она — русалка, и все ее планы рухнут. Люди не знали, что делать с фейри, особенно с теми, что были из моря. Она толкнула его на песок. Теплая ладонь легла на ее спину, удерживая ее близко к жару его кожи, исходящему волнами. Она смотрела в его странные глаза и сглотнула. — Ты чуть не умер. И она не могла вынести мысль об этом. Она хорошо знала скорбную песнь смерти. Она не хотела петь такую песню о нем. — Сейчас мне намного лучше. — Я это вижу. Его пальцы двигались по бугоркам на ее спине. — Я не заметил, что ты была почти без одежды. — Почти? — на ней не было одежды. Русалки не носили одежды. Тела были телами, и они не смущались. — Твои волосы, — прошептал он. — Похоже, я еще не до конца очнулся. Твои волосы прикрывали тебя, и я подумал, что это какой-то головной убор. — Я же сказала, тебе нужно отдохнуть. — Это мне снится? — он чуть отклонился, приподнял ее мокрую прядь волос к свету. — Я еще не видел такие волосы. — Никогда? — она покачала головой, убирая его теплую ладонь и смущающие чувства, которые от этого возникали. — Мне нужно уйти. Сирша выбралась из его рук. Ее ноги не слушались, и это не удивляло, ведь она так и не привыкла к ним. Но рядом с ним управлять ими было еще сложнее. Колени дрожали. Она заскулила, поднимаясь. Это смущало. Вся ситуация смущала. Он посчитает ее слабой, не способной даже встать самостоятельно. — Постой. От его слов она замерла у воды. Дрожа, она прижала ладони к сердцу и смотрела на море. — Да? — Ты вернешься? — Я хочу, — больше всего на свете. Ее душа уже болела от мысли, что она будет без него, хоть она не понимала, почему. Мужчины еще не задевали ее так. — Это не «да», — сказал он. От изумления его голос был как сладкое вино. — Я не знаю, позволят ли мне. — Ты всегда делаешь, как тебе говорят? От тона его голоса она обернулась, ей было интересно, что предлагал этот человек. Он лежал на песке с рукой под головой, ноги были скрещены в лодыжках. Его акулья улыбка вызвала у нее дрожь. — Ну? — спросил он. — Ты всегда следуешь правилам, моя подруга-незнакомка? Она покачала головой. — Нет. — Покажи. Она согнулась, вытащила камень из-под воды и бросила изо всех сил. Он попал по его голове со стуком, лишив мужчину сознания. Облачко песка поднялось, когда он упал. — О, — пробормотала она. — Похоже, я перестаралась. Дыхание задело ее ладонь, когда она прижала руку к его рту. Он был живым, и она все еще была глупой. Сирша прижала пальцы к губам. — Ты не можешь знать, что я фейри. Тебе нельзя ничего знать обо мне, иначе ты не заберешь меня с собой, когда будешь уходить. Люди знали, что русалы были опасными. Украсть у них русалку было как подписать смертный приговор. И хотя она ощущала вину за то, что обманывала его, она не думала, что он возразил бы. Она оглянулась еще раз на интересного мужчину, скользнула под волны и устремилась в сердце моря. 3 Остров фейри Манус бился в подлеске, проклиная листья на своем пути. Что за странные растения? Он еще не видел, чтобы растения посреди океана росли так высоко и широко. Но тут так было. Листья с его голову размером тянулись к небу, били по нему, когда он пытался их обойти. Это его замедляло, а он хотел просто осмотреться. Остров не хотел открывать свои тайны. Манус много раз обошел его за дни с тех пор, как проснулся. Он за половину дня вернулся туда, где впервые открыл глаза. Он знал, потому что оставил линию камней от края джунглей до воды, набегающей на белый песок. А толку? Он знал лишь, что за половину дня обошел весь остров. Каждый раз, когда он пытался пройти внутрь, его останавливали растения. Огромные листья, странные цветы и жуткое рычание были против него. Он боролся с растениями, пока солнце не ушло за горизонт. Только потом он ушел к своей линии камней. Каждый вечер его ждало немного еды и графин свежей воды. Он недовольно выдохнул, развернулся и смотрел на волны. Солнце почти задевало горизонт. Тот, кто приносил еду, вот-вот себя раскроет, или он не поест. Вряд ли его оставили бы голодным. Этот некто потратил много усилий, чтобы сохранить ему жизнь. И он помнил загадочную женщину. Видел ее глаза во снах. Большие и черные, как глубины океана, но добрые, от этого горело в груди. Он еще не видел такой женщины. Он не видел женщины, что вызывала у него такие чувства. Манус полагал, что она жила на острове, и первые дни он искал ее. А потом понял, что ее не было рядом, как и других живых существ, и что она могла быть с острова неподалеку. Проблема была в том, что он сомневался, был ли остров неподалеку. Он забрался на пальму и часами разглядывал горизонт. Неподалеку не было суши, только волны. Он оглянулся снова.