Ксейн замер. – Я не хотел этого. Он получил удовольствие от битвы. Хотя обучение было сущим адом, и он был здесь помимо своей воли, эти ребята во многом были с ним схожи. К тому же сейчас он впервые почувствовал удовольствие от тренировки с достойным противником. Да, он не любил проигрывать, но и не хотел, чтобы кого-то наказывали из-за него. Ксейн сделал шаг вперёд, но остановился и посмотрел на Шестого. Оголив спину, тот молча ждал наказания, и Ксейн вспомнил, что с ним случилось накануне, когда он встал на защиту Третьего. Сжав кулаки и отведя взгляд в сторону, он услышал, как Ульрикс нанёс три удара по спине его поверженного противника. – Ты привыкнешь к этому, – пробормотал Первый, который в этот момент находился рядом (или это был Четвёртый?). – Никто не должен привыкать к такому, – ответил Ксейн таким же тоном. – Это ненормально. Шестой поднялся, лицо его было бледное, но безмятежное. Он надел рубашку и протянул руку Ксейну. – Хорошая работа, – сказал он. Юноша уставился на протянутую ему руку и покачал головой. – Вы все с ума посходили, – в который раз сказал он. К его удивлению, мальчики ответили на это весёлым смехом. До конца дня Ксейн получил ещё только две порки. Благо занятия были теоретическими: а он довольно много знал о монстрах, отчасти из собственного опыта, отчасти из разговоров с Акслин. Наказаний оказалось не много ещё и по той причине, что часть времени перед ужином была посвящена не тренировкам, а общественным работам в саду. Так Ксейн узнал, что курсанты по очереди выполняют обязанности по уборке территории и уходу за посадками точно так же, как это делалось в анклавах вдали от Цитадели. Когда вечером Ксейн упал на кровать, уверенный, что утром он точно не встанет, к нему подошёл Третий и сказал: – Не унывай, всё не так плохо. Через неделю ты будешь защищаться гораздо лучше и уже не будешь побит после каждого упражнения. – Менее, чем через неделю, – поправил его Четвёртый (или, может быть, это был Первый). – Он же обыграл Шестого. Шестой, тебе не стыдно, что новичок сделал тебя в первый же день? – Да я просто пожалел его, – произнёс тот дружелюбным тоном, и мальчики улыбнулись. Все они видели последний раунд и хорошо понимали, что оба выкладывались на полную. – Я не протяну тут и недели, – пробормотал Ксейн. – Я ненавижу этот хлыст. Мне надоело это место. И я не хочу привыкать к тому, что какой-то сумасшедший будет пороть меня по поводу и без. Курсанты переглянулись. – Следи за своими словами, – посоветовал Шестой. – Об инструкторе можно говорить только уважительно. Ксейн встал и внимательно посмотрел на него. – Собираешься выдать меня? – с вызовом спросил он. Шестой замолчал, и на лице его отразилось сомнение. – Нет, – наконец сказал он. – Но если ты продолжишь дерзить и бунтовать против начальства, никто здесь тебя не поддержит. Ксейн отвернулся. – Я понял, можешь не переживать. Тут к Ксейну подошёл Третий с банкой бальзама. Новичок протянул к нему руки. – Дай, я сам. Обрабатывая раны бальзамом, Ксейн подсчитал, что в этот день он получил больше ударов, чем в предыдущий. Но перенести их оказалось куда проще, чем вчера, потому что он получал их не все сразу, а с промежутками, по три хлыста за раз. Юноша вздохнул. Одна часть его сознания говорила, что он не выдержит этот ритм. С другой стороны, если то, что рассказывал Шестой, было правдой и все его товарищи прошли через такой же ужас в начале своей учёбы… И вот они. Сильные, здоровые… «И покорные», – добавил он про себя. В любом случае ему нужно было бежать отсюда. Ксейн закончил обрабатывать раны и, накрыв спину тканью, с облегчением вздохнул. Ощущая, как лекарство постепенно убаюкивает боль, юноша прикрыл глаза. Немного расслабившись, он, наконец, вернул себе способность трезво мыслить. На ум Ксейну приходили только два способа сбежать: спрятаться в какой-нибудь повозке, которая направлялась в сторону Цитадели или воспользоваться случаем во время вылазки бригады во внешний мир. Однако пока Стражи будут следить за ним так же внимательно, как сейчас, оба этих плана будут обречены на провал. В очередной раз Ксейн спросил себя, стоит ли ему продолжать бороться, или лучше последовать советам своих товарищей и сдаться без боя? Если он сделает вид, что принимает правила этого места, возможно, это поможет ему собрать необходимую для побега информацию и перехитрить Стражей. «Я должен быть сильным, – сказал он себе. – Мне надо продержаться до тех пор, пока не представится подходящий случай. И быть готовым воспользоваться им». На следующий день Ксейн без разговоров встал, оделся, умылся и вышел на площадь. Подразделения уже построились, и он примкнул к их рядам. Как и накануне, Ульрикс внимательно осмотрел собравшихся и, удовлетворившись увиденным, отдал приказ бегать вокруг площадки. И Ксейн без возражений подчинился. Как и накануне, он пришёл последним. Но на этот раз он не стал сопротивляться и кричать при виде хлыста, а сам снял с себя рубашку и, стиснув зубы, повернулся к начальнику обнажённой спиной. За всё время наказания Ксейн не издал ни звука. Когда всё закончилось, он встал, белый как мел, и, стараясь сохранять как можно более невозмутимое выражение на лице, надел рубашку. Ульрикс уставился на него, приподняв одну бровь. Ксейн знал, что сейчас ему нужно было покорно опустить взгляд, но заставить себя сделать это он уже не мог. Вместо этого он гордо поднял голову и с вызовом посмотрел на наставника. Ульрикс сделал вид, что не обратил на это внимания. Однако, когда Ксейн, направляясь к своим товарищам, проходил мимо наставника, тот остановил его и шепнул: – Я слежу за тобой, рекрут. Юноша ничего не ответил. И снова он лазал, прыгал, переворачивался, поднимал тяжести, каждый раз показывая худший результат и неизменно получая наказания. Однако теперь он принимал их покорно, без сопротивления. После завтрака курсанты вернулись к работе с оружием, после чего учились делать ловушки. Ксейну выпало оказаться в паре с Четвёртым (или, может, Первым), который покорно подчинился решению своего руководителя, явно не обрадовавшись. Новобранец быстро понял, почему: закончив упражнение последними, наказание получили оба. Ксейн почувствовал себя немного виноватым, увидев, как Четвёртый (а это был именно он, а не Первый, и после этого случая Ксейн больше никогда не путал их друг с другом) безропотно снимал с себя рубашку, готовясь пострадать из-за его, Ксейна, нерасторопности. Но Четвёртый не винил своего напарника. В полдень час до обеда был посвящён уборке бараков. Ксейн убедился, что жилища курсантов ничем не отличались друг от друга, причём даже женские были как две капли воды похожи на мужские. После еды курсанты продолжили изучать монстров. На этот раз занятие проходило не на улице, а в просторном помещении с полками, на которых были расставлены останки различных существ: черепа, когти, зубы, панцири… Были там и монстры целиком. Тушки самых маленьких из них были помещены в стеклянные банки, наполненные какой-то желтоватой жидкостью. Ксейн удивился тому, как хорошо они сохранились. Увидев в одной из ёмкостей труп пересмешника, он вдруг очень остро затосковал по дому. Ксейн вспомнил Акслин. Он представил, как она с блестящими глазами бродит, прихрамывая, мимо этих экспонатов, и решил, что ей бы очень понравилось здесь. Но потом представил, как она получает наказание за то, что не может быстро бежать, и от мысли об этом его затошнило. – Ты что, боишься этих тварей? – насмешливо спросил Шестой, неверно истолковав его выражение лица. Ксейн не обиделся. Он уже знал, что Шестой был не только самым высоким, но и самым опытным в группе. Хотя командование в бригадах осуществлялось инструкторами, в каждой группе были ещё и негласные лидеры. Как правило, они были выше других и пользовались у своих сверстников особым уважением. Шестой, достойно выполняющий свои лидерские обязанности, полагал, что Ксейну нужно как можно скорее ассимилироваться в группе. После случая с дракой на палках он понял, что лучшие свои результаты юноша показывает, когда его провоцируют. И поэтому частенько подкалывал его, одновременно теша и своё самолюбие, надломленное поражением и последующей унизительной поркой. Но Ксейн беспечно пожал плечами. – Это просто трупы, – ответил он и, пользуясь случаем, задал вопрос: – А когда мы будем сражаться с настоящими монстрами? Напрямую о миссиях во внешний мир Ксейн спрашивать не стал, чтобы не вызывать подозрений. Однако рассчитывал, что ответ на этот вопрос может найтись сам собой в процессе беседы. – Ты ещё совсем зелёный, Пятый, – рассмеялся Шестой. – Я уже сбился со счёта, сколько раз монстры сожрали бы тебя, если бы наши учения были настоящими миссиями. – Но ты хорошо работаешь, – добавил Третий, пытаясь подбодрить Ксейна. Ксейн был уверен, что все эти мальчики, выросшие в Цитадели, не знали, каково это – всерьёз сталкиваться с монстрами. Сам он годами защищал свою деревню безо всякой помощи и, вероятно, справился бы намного лучше их, окажись он в реальной опасности. Но он не стал ничего говорить, а просто кивнул Третьему в знак благодарности. 27 Акслин прибыла в Цитадель через две недели после того, как Стражи забрали Ксейна. Потеряв возможность ехать в караване Делегата, за которую она заплатила такую высокую цену, она договорилась с торговцем о месте в его повозке. В обмен Акслин предложила ему пузырёк с одним из своих ядов, который, видимо, трудно было найти в Цитадели и за который он мог получить хорошую цену на рынке. Акслин рассказывали о внушительных стенах Цитадели, но такого она не могла себе представить даже в самых смелых фантазиях. Когда повозка остановилась у ворот, девушка запрокинула голову назад, пытаясь рассмотреть самую верхнюю часть ограды. Но ей это не удалось: зубцы скрывались за облаками. Отделка стены тоже восхитила её: камни были настолько гладкими, что даже лазающий не смог бы преодолеть эту преграду.