– Вы сунули в аквариум что-то живое? – спросил Фрэнсис. – Конечно, нет, – ответила Мавис. – А в чем дело? – Ну я увидел, как там что-то шевельнулось, вот и все. Все столпились вокруг аквариума и вгляделись внутрь сквозь стеклянные стены. Конечно, кроме песка, травы, ракушек, камешков, георгинов и маленькой подвешенной на нить золотой рыбки там ничего не было. – Наверное, золотая рыбка немного качнулась, – сказал Бернард. – Вот и все. – Нет, не похоже, – ответил Фрэнсис. – Скорее похоже на… – На что? – Не знаю… Не заслоняйте свет. Давайте посмотрим еще разок. Он наклонился и снова всмотрелся сквозь стекло. – Это не золотая рыбка, – сказал он. – Рыбка неподвижна, как снулая форель. Нет… наверное, тень или что-то такое. – Расскажи, как оно выглядело, – попросила Кэтлин. – Оно было похоже на крысу? – поинтересовался Бернард. – Ничуть. Скорее на… – На что, к примеру? – спросили три раздраженных голоса. – На Сабрину – только очень-очень маленькую. – Куколка Сабрина, – воскликнула Кэтлин. – Как чудесненько! – Она совсем не была похожа на куклу, и это вовсе не чудесненько, – огрызнулся Фрэнсис. – Только мне хотелось бы, чтобы она появилась снова. Но ничего подобного не случилась. – Послушайте, – сказала Мавис, осененная новой идеей, – а вдруг аквариум волшебный? – Давайте играть, что он волшебный, – предложила Кэтлин. – Давайте играть, что через его волшебное стекло мы можем увидеть все, что захотим. Я вижу сказочный дворец со сверкающими шпилями из хрусталя и серебра! – А я вижу футбольный матч, и наши выигрывают, – медленно сказал Бернард, присоединяясь к новой игре. – Заткнись, – велел Фрэнсис. – Никакая это не игра. Там и вправду что-то было. – Предположим, это волшебство… – снова начала Мавис. – Мы так часто играли в волшебство, и никогда ничего не случалось, – напомнил Бернард. – Даже когда мы развели костер из ароматной древесины, восточной камеди и тому подобного. Нет, лучше с самого начала только вообразить, будто мы что-то видим. Все равно в конце концов всегда приходится притворяться. Волшебство – пустая трата времени. На самом деле никакого волшебства нет, правда, Мавис? – Заткнитесь, говорят же вам! – только и ответил Фрэнсис, снова прижавшись носом к гладкому зеленому стеклу. И тут на лестничной площадке послышался голос тети Энид: – Младшие, в постель! Ее тон не терпел возражений. Двое заворчали, хотя и тихо, но умолять тетю Энид было бесполезно, и они послушались. Их ворчание становилось все слабее, пока они шли по комнате, и сменилось безнадежным молчанием, когда они внезапно столкнулись с тетей Энид на верхней площадке лестницы. – Закрой дверь, – напряженно велел Фрэнсис. Мавис послушалась, хотя он и не добавил: «Пожалуйста». Она и вправду была прекрасной сестрой. В минуты слабости Фрэнсис заходил так далеко, что признавал: она не так уж плоха. – Послушай, – сказала Мавис, когда щелчок замка дал знать, что они остались одни, – откуда здесь взяться волшебству? Мы же не читали никаких заклинаний. – И ничего такого не делали, – подтвердил Фрэнсис, – разве что… Кроме того, все это чепуха, конечно, насчет волшебства. Мы просто так играем, верно? – Да, конечно, – с сомнением согласилась Мавис, – но что ты имел в виду, когда сказал «разве что»? – Мы не произносили никаких заклинаний, правда? – Конечно, мы… Мы ничего такого не говорили… – Когда это случилось, я говорил. – Что говорил? Когда? – Когда все произошло. – Что произошло? Трудно поверить, но тетя Энид выбрала именно этот момент для того, чтобы приоткрыть дверь достаточно широко, чтобы сказать: – Мавис – в постель. И Мавис пришлось послушаться. Но, уходя, она снова спросила: – Так что же произошло? – Это, – ответил Фрэнсис, – чем бы оно ни было. Я как раз говорил… – МАВИС! – позвала тетя Энид. – Да, тетя Энид… И что же ты говорил? – Я говорил: «Сабрина, прекрасная», – напомнил Фрэнсис. – Как думаешь… Но, конечно, ничего подобного не могло быть… И ведь в аквариуме сухо, ни капли воды. – Может, волшебство как раз и должно быть сухим? – задумалась Мавис. – Иду, тетя Энид! Хотя магия обычно заключена в горящих предметах и, конечно, она не сработала бы в воде. Так что ты там увидел? – Оно было похоже на Сабрину, – ответил Фрэнсис, – только очень маленькую. Не маленькую куклу, понимаешь, а живую – как будто я глядел через неправильный конец телескопа. Хотелось бы мне, чтобы ты тоже ее увидела. – Скажи еще раз, быстренько: «Сабрина, прекрасная», а я посмотрю. – Сабрина прекрасная, меня услышь из… Ох, Мавис, да! Получилось! Там действительно что-то есть. Смотри! – Где? – спросила Мавис. – Я не вижу… Ой, дай-ка взглянуть. – МАВИС! – позвала тетя Энид очень-очень громко, и Мавис оторвалась от аквариума. – Надо идти. Ничего страшного, завтра еще посмотрим. Ой, Фрэнс, если это и вправду оно… Волшебство, в смысле… Вот что я тебе скажу… Но она так ничего и не сказала, потому что тетя Энид влетела и вылетела, утащив Мавис прочь – так сказать, в вихре нетерпеливого раздражения. На ходу, едва приостановившись, тетя задула четыре свечи, а в дверях обернулась и бросила: – Спокойной ночи, Фрэнсис. Твоя ванна уже готова. Не забудь хорошенько вымыть за ушами. Утром у нас будет мало времени. – Но Мавис всегда купается первой, – возразил он. – Я же самый старший. – Ради бога, не спорь, дитя мое, – отрезала тетя Энид. – Мавис для экономии времени помоется в тазу в моей спальне. Ну же, без глупостей, – сказала она уже из-за порога. – Дай мне увидеть, как ты уходишь. Быстро, развернись – и шагом марш! И мальчику пришлось подчиниться. «Если ей обязательно надо изображать сержанта, могла бы хоть научиться команде: «Кругомм!» – размышлял он, борясь с пуговицей воротничка в полной пара ванной. – А, ладно. Завтра я встану пораньше и, может, снова увижу русалку». Так он и сделал – но, хотя пришел очень рано, тетя Энид и слуги побывали здесь еще раньше. Аквариум был пуст: чистый-чистый, сверкающий и совершенно пустой. Тетя Энид никак не могла понять, почему Фрэнсис за завтраком так мало ест.