Но хорошо мне не было. Мы молчали, тягостная пауза затягивалась, я встала и, извинившись, ушла к себе в комнату. Глава пятая Экскурсия по дому В девять утра сестра стояла в дверях моего кабинета, лицо прикрыто вуалью. – Лили, заходи. Давай я возьму твою шляпку. – Не хочу, чтобы меня кто-нибудь увидел. – Здесь никого нет. Грета повела сына в школу. Датч опустилась на диван, не произнеся ни слова. Просунула руку с носовым платком под вуаль и вытерла глаза. – Милая моя Лили, – я села рядом с ней, – позволь мне помочь тебе. – Я не могу пройти через это. Она приподняла вуаль. Голубые глаза покраснели, но в устремленном на меня взгляде читалась решимость. – Я не люблю Элиота. Но я не брошу его. Мистер Пиккеринг такой… Но не оставит жену и не уйдет ко мне. А я… что я… Она сглотнула и хотела продолжить, но не успела и слова произнести, как зазвонил колокольчик. – Боже! – Датч опустила вуаль. – Успокойся. Никто тебя не увидит. Посиди здесь, а я их спроважу. Я открыла дверь. Передо мной стоя знакомый господин с рыжими бакенбардами. Пятна на лацкане тоже знакомы. – Снова вы? – спросила я дружелюбно. – Ведь пару дней назад вы тут были, не правда ли? – Да. А теперь пришел с другом. – Пригласите даму войти, если она не против, – мягко сказала я. Женщины часто пугаются невесть чего. – Не надо бояться! – крикнула я за спину визитеру. Он отступил, достал носовой платок и взмахнул им, вроде как подавая сигнал: путь свободен. Но откуда-то сбоку появилась вовсе не дама. К моему ужасу, по ступенькам затопал огромный бородатый полицейский. – Да, вижу, у вас есть большой друг, – сказала я. И тут появились еще пятеро. Двое в форме, остальные в штатском. А потом еще двое. Эти с блокнотами. – О, так вас тут целая компания, – удивилась я. – А в одиночку духу не хватило? – Я Энтони Комсток, – объявил толстяк с бакенбардами. – Специальный агент Почтового управления и Общества по борьбе с пороками. – Я слышала о вас. Любитель собирать похабные картинки, так ведь? Один из полисменов подавил смешок. – Ничего непристойного вы здесь не найдете. – У меня ордер на обыск всех помещений, – каркнул мой Враг. – С какой целью? – Сами знаете, – процедил он. – Я не ясновидящая. Просветите меня, пожалуйста. Голосом, полным елея, мистер Комсток зачитал ордер. – Я конфискую все товары, целью которых является предотвращение зачатия, а также все непристойные материалы, равно как любые инструменты, предназначенные для осуществления аборта. – Таких товаров в доме нет. – Это нам судить, мадам, – сказал один из фараонов. Из-за моей спины сестра попыталась проскользнуть мимо незваных гостей, но один из полицейских остановил ее: – Куда вы так торопитесь, мэм? – Ох, сжальтесь. – Из-под дрожащей вуали донеслись сдавленные рыдания. Два типа с блокнотами в мгновение ока оказались рядом. Они записывали все, что говорила я или сестра, они изучили корешки всех книг на полках, а кое-кто даже брал книгу в руки и тряс. – Кто эти джентльмены? – спросила я. – И что они постоянно записывают? – Мистер Синклер из «Ворлд» и мистер Тиббетс из «Трибун», – ответствовал мистер Комсток. – Какая отчаянная смелость, – сказала я. – Пригласить прессу, чтобы они засвидетельствовали, как вы незаконно высаживаете дверь. Из-под вуали донесся глубокий вздох. – Позвольте репортерам поговорить с вашей гостьей. – Пожалуйста, – всхлипнула Датч. – Мне нечего им сказать. Я здесь исключительно как подруга. Я замужняя дама. Мой муж – процветающий предприниматель из другого города. Я не могу… Тут она разрыдалась окончательно. Мистер Комсток положил пухлую руку ей на плечо. – Ну же, ну, моя дорогая. Мы не чудовища. Вот кто чудовище, – он указал на меня. – Умоляю, не отдавайте меня под полицейский суд, – лепетала Датч. – Одно лишь упоминание моего имени в связи с… – Она мотнула головой в мою сторону. – Позор… я не вынесу. – Хорошо, – сказал мой Враг, скребя бакенбарды. – Мы обязаны записать ваше имя, а потом вам придется подтвердить свои показания. – Нет, нет, нет, – рыдала Датч, – прошу, не спрашивайте, как меня зовут. – В противном случае мы должны препроводить вас в участок. После долгой-долгой паузы Датч едва слышно прошелестела: – Лиллиан Ван Дер Вейл. Ох ты ж господи! Покорная душа взяла и выложила свою фамилию, определив свою дальнейшую судьбу. А ведь я за спиной мистера Комстока трясла головой, шептала беззвучно: «Нет! Нет!» Видимо, что-то все-таки дошло до нее, и на вопрос Комстока «И где вы проживаете?» Датч ответила: – В «Астор Хаус». – Запишите адрес, – протянул ей блокнот Комсток. Ручка у нее в руке дрожала. – Я слишком нервничаю, сэр. Простите. – Ступайте, – сказал толстяк, словно сам Иисус. – Ступайте и не грешите больше. – Пожалуйста, не нарушайте своего обещания, – взмолилась Датч. – Если меня выставят на всеобщее обозрение, это меня убьет. Сестра торопливо сбежала по ступеням, шурша бархатом. Она пропадет в этом городе. Не выживет. Но сейчас у меня были более неотложные заботы. – Сперва обыщите эту комнату, – велел мистер Комсток прихвостням, указывая на мой кабинет. – Вы не смеете! – закричала я. – Я не нарушала никаких законов. Вы не имеете права врываться и творить все, что вам заблагорассудится. – У нас ордер, и мы должны выполнить свой долг, – сказал гориллоподобный полисмен. – Это богоугодное дело. И они принялись за это боугодное дело: выдвигали ящики, поднимали подушки дивана, заглядывали под мебель, потрошили шкафы. Шакалы, прикинувшиеся орудием правосудия.