– Мы с мамой… – щекотливая формулировка дергает струну моего сердца. Она во многом еще такой ребенок, – …в следующем месяце собираемся отвезти в Марокко еще больше электровелосипедов, в этот раз поедем в центральную часть гор Атласа. Вы можете купить прекрасные предметы, изготовленные руками, в нашем онлайн-магазине. – И мы будем вас сопровождать. Оставайтесь с нами до конца выпуска, чтобы увидеть анонс шоу «Не забывай SPOKE», которое покажет, как Лайла и Келли продолжают дело Бретт. Я не поняла название нашего спин-оффа. Помощнице Джесси пришлось объяснить мне, что тут скрытый посыл, а после – что он означает. «Он означает «учитывать», – закатив глаза, ответила она. «Учитывать что?» – спросила я. «Социальную составляющую», – сказала она после приличной паузы. Джесси улыбается Лайле с явным подхалимством. – Лайла, Маленькая Большая Кей, не знаю, как отблагодарить тебя за то, что пришла сюда. Думаю, от лица каждой нашей зрительницы я могу сказать тебе спасибо за все, что ты делаешь. – Она показывает пальцем на потолок. На него попало яйцо. – Мы скучаем по тебе, сестра. Лайла с тарелкой в руках оголяет зубы в улыбке, пока звукорежиссер не объявляет: «Снято!» – Фух, – выдыхает Джесси, обмахивая лицо рукой. – Это было непросто, да? – смеется она. – Можно записать с вами сторис? – спрашивает Лайла. – Конечно, можно, милая. – Джесси подходит к Лайле, и та вытягивает руку с телефоном. Осветитель открывает дверь гостевой комнаты. Понадобится время, чтобы сложить все оборудование и убраться, сегодня был длинный день. Я пропускаю всех, чтобы они могли побыстрее приступить к работе. Покидая комнату последней, в дверях сталкиваюсь с Марком, который заходит внутрь. – Упс, – говорю я и отхожу в сторону, пропуская его. – Извини. Но Марк остается на месте. Оглядывается и, убедившись, что никто не смотрит, вкладывает мне в руку что-то маленькое и пластмассовое. – Возьми это, – просит он. Я смотрю вниз. Это черная флешка. – Я сделаю все, что ты скажешь. Ты знаешь, что я ее любил. Он прикрывает рот рукой, борясь с эмоциями. Я смотрю на человека, который безусловно заботился о Бретт, и меня срубает чувство вины. Что со мной не так, раз я не любила свою сестру так сильно? – Что на ней? – спрашиваю я. – В тот день в Хэмптонсе Лорен пошла наверх, когда у нее загорелись волосы. Она заснула с включенным микрофоном. Я единственный, кто это слышал. – Марк сжимает мою руку, в которой лежит флешка. – Это должно быть у тебя. Я не могу… Не мне решать, что с этим делать. – Он зажимает ноздрю пальцем. – Ты ее сестра. – Он говорит от всего сердца, но с зажатым носом выходит гнусаво. Глава 25 Келли, ноябрь 2017 года Ее крик обрывается. На третьем прослушивании я, лежа на кровати Бретт в ее квартире и прикрывая рукой глаза, понимаю, что кричала Лорен, а сестра ее усмиряла. Так и представляю себе Бретт, запрыгивающую на кровать Лорен и на секунду заглушающую ее подушкой. – Это я. Тсс. Это Бретт. Слышится шорох одеяла, затем голос Лорен, грубый и растерянный: – Что… – она прочищает горло… – почему ты?.. Пора ужинать? – Бормотание. Шорох простыней. – У тебя мой телефон. – Секунду. – Почему у тебя мой телефон? – Потому что Стефани разбила мой, и теперь у меня не работает кнопка с буквой «д». – Бретт тихо стонет. – У тебя нет номера Джесси? Лорен уже окончательно проснулась и говорит с некоторым смущением в голосе: – Это новый телефон. У меня есть номер Лизы. – Я не хочу разговаривать с Лизой. – И о чем тебе нужно поговорить с Джесси в… – снова шорох, вероятно, тянется посмотреть на часы… – три двадцать девять утра? Я знала, что вы совокупляетесь. – Лорен Элизабет Фан, – говорит Бретт, – это слово тебя старит. – Но люди до сих пор так говорят! – Старые люди. Вроде Стефани. Которая сейчас совершенно СБРЕНДИЛА. Знаешь, что она сегодня сделала? Поднялась на сцену в Talk House… – Вы ездили в Talk House? – После ужина. – Почему меня не позвали? – Эм. Потому что у тебя загорелись волосы, и ты поднялась сюда, чтобы исправить это, но, не знаю, очевидно, вырубилась? – Я не вырубалась. – Ты до сих пор в той же одежде. И из футболки торчит сиська. Пауза, в течение которой Лорен проверяет, так ли это. – Тебе это нравится, маленькая лесби. Что случилось в Talk House? – В общем, группа разрешила нам подняться на сцену и спеть с ними… – Какую песню? – Bitch. – Пошла ты. Бретт находит это недоразумение жутко смешным и долго смеется, а потом начинает петь: – Я стерва, я мама, я ребенок, я любовница… – Ох. Песня прям для нас. Очень соответствует. – А ты думаешь, почему я ее заказала? – Даже в последние часы своей жизни Бретт не могла не похвалить себя. – Так вот. Когда песня закончилась, я слезла со сцены и думала, что Стеф идет за мной. Но она осталась там, с микрофоном, и начала нести всякую хрень. Про нас. – Она что-нибудь сказала про меня? – Про всех нас! Что все придумано. Что мы спланировали нашу ссору, а вы с Джен это поддержали. – Вообще-то, Стефани не называла имен Джен и Лорен, но это Бретт, она, как всегда, вербует сторонников. – Наговорила кучу всего. Теперь мы выглядим такими алчущими. О! А потом… Она трахнулась за баром с подростком. Серьезно, с самым настоящим подростком. Я бы ОЧЕНЬ удивилась, окажись он совершеннолетним. – Она пыталась вызвать у тебя ревность. – Зачем ей… – Бретт замолкает. Она забыла собственную сюжетную линию. – Суть вот в чем. Джесси должна узнать об этом как можно раньше. Стефани нельзя пускать на бранч. Она вконец свихнулась, и я не хочу, чтобы она на камеру распускала обо мне слухи. – Просто расскажи Лизе. – Лизе плевать. Она на сто процентов поддержит все плохое, что наговорит обо мне Стеф. Ну да, зависть. Ты знаешь, что Лиза мне завидует. Лорен скептически молчит. – Не закатывай глаза. Ты знаешь, что это правда. – Я хочу есть. – Твоя сиська до сих пор торчит. Скидывает одеяло. – Идем. Если я голодна, тогда ты-то уж точно. – Я видела в гараже замороженную пиццу, – говорит Бретт. – И серьезно, спрячь ее. Меня уже тошнит от сисек. Раздается чпокающий звук, как от холодильника, когда открывают дверцу. А потом сарказм моей сестры: – Тебе просто нужно вино. – У меня волосы как у Кейт Госселин.