А когда поняла ошибку, оказалось уже поздно. Вера пропала вместе с той конторой. Зато появились коллекторы. Меня просто выселили из квартиры, угрожая расправой. Дальше были суды, обращения в полицию… Но, как оказалось, доказать, что я не сознательно продала свое жилье по заниженной цене, было просто нереально. — Ну девушка, как же это вы не смотрели, что подписываете? У вас же в договоре черным по белому стоит «купля-продажа», а вы про какой-то залог говорите… До сих пор, когда я вспоминала об этом, мне становилось больно и горько. Я не сразу смогла оправиться от этого удара. Разочарование от того, что в мире есть настолько подлые люди, лишало желания вообще жить на свете. Зачем? Если человек человеку волк и все только и хотят, что урвать кусок побольше, неважно какой ценой. Но все-таки надо было идти дальше, снимать жилье, искать работу. И тут случайно попавшееся объявление о приеме на работу в «Алмаз фарм». Вместе с производством лекарств у «Алмаз фарм» был небольшой медицинский центр, куда требовались администраторы. Мое образование подошло. По сути — это был ресепшен, где нужно встречать клиентов, отвечать на звонки, выдавать по запросу результаты анализов и обследований. Естественно владельца компании на собеседованиях не было, познакомилась с ним я гораздо позже. В тот день передо мной собралась очередь из четырех или пяти человек. И тут один из них выплыл и нахально потребовал: — Доброе утро. Мне нужна распечатка по забору крови… — он не успел договорить. — Мужчина, вы не могли бы пройти в конец очереди? — хамов я никогда не любила, а учитывая, что это был испытательный срок и эта самая очередь скопилась как раз из-за моей медлительности, я еще и сильно нервничала. Красивые мужчины всегда считают, что им можно все. А этот определенно знал, что он не просто красив, а красив чертовски, и привык этим пользоваться. Легкая щетина придавала небрежности, волосы чуть встрепаны, верхняя пуговица на рубашке расстёгнута, вызывая желание неотрывно смотреть только туда. — Новенькая? — усмехнулся нахал, сверкнув необычайно яркими зеленым глазами. — Как зовут? Мое имя было указано на бейдже, прикреплённом к халату. Вот только халат я, как некстати, сняла, и он в тот момент висел позади на стуле. — Как только я закончу с теми, кто пришел раньше, то отвечу на все ваши вопросы, — у меня сводило лицо от улыбки, хотя ситуация мне совсем не нравилась. — Любительница правил, значит. Похвально, — подмигнул мне он и вдруг по-хозяйски сам зашел за стойку, принявшись рыться в каких-то бумагах. — Ладно, я сам. — Тут личные данные! — взвизгнула я, оттолкнув его в сторону. Еще одна моя коллега, сидевшая за второй стойкой, вскочила с места и, дернув меня за руку, зашипела: — Ты что творишь, дура?! Начальство надо в лицо знать! В тот раз я лишь поймала на себе его насмешливый оценивающий взгляд. Он забрал нужные документы и ушел. Я же весь день мучилась и вздрагивала от каждого звонка, боясь, что меня вызовут и скажут, что я уволена. На вечер у меня был куплен билет в театр. Состоялась премьера одной из пьес Шекспира, которую ставил наш городской театр. Я так ждала ее, но в тот день настроения идти не было абсолютно. «Дойду до кассы и попробую сдать билет», — решила я, выходя с работы. У кассы толпилась очередь, пытаясь урвать последние места. Можно было, конечно, просто громко, как зазывалы на рынках, покричать «Кому билет!», но для такого я была слишком застенчивой. А потому послушно ждала, стоя позади всех. И когда я добралась наконец до кассы, меня обогнул очередной хам: — Людмила, привет… — обратился он к продающей билеты девушке. — Мужчина, вы не могли бы пройти в конец очереди! — не выдержала я. Ну что за люди, в самом деле? Неизвестный мужчина обернулся, а у меня сердце ушло в пятки. Это снова был он. Владелец «Алмаз-фарм». — А, любительница правил. Привет, — усмехнулся он. — Здравствуйте… — Покупаешь билет? — Нет, у меня уже есть… — из-за охвативших меня эмоций я забыла, зачем пришла. Он ослепительно улыбнулся и оценивающе глянул на меня. — Составишь мне компанию, значит, — это не было вопросом, но я все же заторможенно кивнула. Я сама не заметила, как мы вышли из очереди, ноги были ватными, в ушах шумело от волнения. Я не была красавицей. Про таких, как я, в детдоме говорили «ни кожи, ни рожи». Тонкие волосы, по-мальчишечьи сухая фигура. Высокий рост был скорее минусом, ведь для того, чтобы не выделяться, постоянно приходилось сутулиться. Я не привыкла к мужскому вниманию и даже боялась его. — Так как там тебя зовут? — шепнул он, и у меня буквально ноги подкосились, когда дыхание коснулось моего уха. От этого мужчины исходил какой-то животный магнетизм, по крайней мере, ничем другим такую свою реакцию я объяснить не могла. — Ника. То есть… Вероника. — Я Виктор. — Виктор Альбертович, — повторила я, вспоминая, что было написано в документах о приеме на работу. — Просто Виктор. Он увел меня на небольшой балкончик, лишь посмеявшись над моей робкой попыткой сесть на положенное по билету место. Кроме нас, там сидел еще один мужчина, которому меня не представили, и весь первый акт эти двое вполголоса обсуждали какие-то свои дела. Я же сидела как на иголках, не понимая, зачем я вообще здесь. Актеры на сцене плакали и смеялись, страдали, любили и умирали. Вот только все это проходило мимо меня. Во втором акте собеседник Виктора ушел, оставляя нас наедине. — Я тут отвлекся, расскажешь, что я пропустил? — еще одна ослепительная улыбка, отказать ему было невозможно. Заикаясь, я начала пересказывать содержание пьесы, хоть и не была уверена, что на сцене все шло в точности по сюжету. Он внимательно слушал, и постепенно я расслабилась. После того, как Вера меня бросила, пропав вместе с аферистами, мне не с кем было поговорить о литературе, театре. Это было сродни облегчению, наконец найти того, кто будет тебя просто слушать. Разговор с Шекспира перетек на книги, затем мы принялись обсуждать последние поставленные в нашем городе спектакли. Оказалось, что Виктор бывал на каждом. Антракт быстро кончился, и мы вместе досмотрели спектакль. Он предложил подвезти, и я, недолго думая, согласилась. Мы продолжили начатый в театре разговор. Затем как-то плавно перешли на личные темы. Для меня, старающейся скрывать свое прошлое, это было сложно. Я невпопад отвечала на вопросы, но он казался таким искренним и заинтересованным, что быстро завоевал мое доверие. Так начались наши немного странные отношения. Холодная отчужденность на работе и встречи после нее. Я просто летала на крыльях, не понимая, почему мне так повезло. Заботливый, умный, харизматичный. От его улыбки в животе порхали бабочки, а ноги подкашивались. Коллеги стали шушукаться у меня за спиной. Стоило мне оказаться рядом, как медсестры язвительно бросали: — Видела Виктора Альбертовича вчера с какой-то блондинкой в центре. Наверное, опять новый роман. — Да, баб у него всегда много, — поддерживали другие. — Такого еще нескоро захомутают. — А я слышала, один из его братьев недавно развелся в третий раз… или в четвертый? Кажется, об этом в газете писали. — Это тот, который банкир? Или депутат? — Тот, который с компанией по разработке мобильных приложений. — Сколько же у него этих братьев? — А порода у всех одинаковая… Но мне было плевать. Я никогда не спрашивала Виктора ни о других женщинах, ни о его родственниках. Просто была на седьмом небе от счастья, и всего остального для меня не существовало.