Он сидел в ресторанчике на острове Сен-Луи, рассматривая балкон, заставленный цветочными горшками. На балкон вышла женщина, возможно, чтобы просто полюбоваться на реку и голубое небо. Она была очень красивая, все окна ее квартиры распахнуты, впуская свежий осенний воздух. Он вспоминает, что она пахла лавандой. Он действительно был в этом уверен. — Она твоя после того, как я закончу, — произносит Джей, потягивая «Кло-де-Без». Это вино имеет вкус миндаля. Он осторожно покачал стакан с красным бургундским, и вино закружилось в стакане, словно облизывая его стенки. — Я знаю, ты тоже хочешь, — засмеявшись, Джей поднимает стакан. — Но ты ведь знаешь, что с тобой будет после этого, monfrere[22]. — Ты слушаешь меня, волосатик? Три чертовых дня, всего лишь за неделю до тебя. Я прослежу за тем, чтобы ты получил там всех сучек, каких захочешь. Я приведу тебе их, только сначала сам с ними повеселюсь, если ты не против. Раз уж ты не можешь, почему бы не поделиться, так? Тишина. — Ты меня слушаешь, волосатик? Свободные, как птицы, — голос Зверя становится зловещим. — Ну что, поехали, — подмигивает Джей. Он ставит на стол стакан, говорит, что скоро вернется. Жан-Батист, чисто выбритый, в надвинутой на глаза бейсболке, не должен ни с кем разговаривать, пока Джей... Нет, он не может называть его Джеем. Жан-Поль, пока Жан-Поль не придет. Через окно Жан-Батист видит, как его красавчик-брат окликнул женщину и начал показывать руками в разные стороны, словно спрашивая, как пройти куда-то. Она поддается его чарам и смеется над его представлением, потом исчезает в квартире. Затем его братец уже сидит в ресторанчике. — Уходи, — говорит он Жан-Батисту. — Ее квартира на третьем этаже, — кивком головы он показывает на балкон. — Ты видишь, где это. Спрячься где-нибудь, пока мы с ней немного выпьем. С ней будет довольно легко. Ты знаешь, что делать. А теперь иди отсюда и смотри, не напутай никого. — Ты, вонючий волосатый кусок дерьма, — злобный шепот Зверя проникает в камеру Жан-Батиста. — Ты же не хочешь умереть, так ведь? Никто не хочет умирать, кроме тех, кого мы кончаем. Они уже не могут выносить и умоляют прикончить их, да? Свободные, как птицы. Только подумай, свободные, как птицы. В голове Жан-Батиста возникает образ доктора Скарпетты. Она уснет в его руках, он будет смотреть на нее, останется с ней навечно. Он разглаживает письмо, которое она прислала, напечатанное, коротенькое письмо, где просит разрешения его увидеть, просит его помощи. Жаль, что она не написала от руки, тогда он смог бы изучить каждую буковку, каждую черточку ее чувственного почерка. Жан-Батист представляет ее обнаженной и начинает сосать язык. 53 Гром грохочет, словно литавры где-то вдалеке, облака быстро плывут мимо тусклой луны. Бев не собирается возвращаться в Голландскую заводь, пока не закончится шторм, если он вообще доберется так далеко на юго-восток, в любом случае, по радио об этом пока не говорили. Она еще не готова вернуться на пристань. За последние два часа ее ягненок на темно-зеленом «форде» исколесила полгорода, выбирая непонятные для Бев маршруты. Она кружила по разным улицам, часто заезжала на стоянки, это выглядело довольно странно. Бев догадалась, что ягненок поссорилась с мужем и не хочет сейчас возвращаться домой, заставляет его немного поволноваться в ее отсутствие. Маленькая женская хитрость. Бев была очень осторожна, держалась на расстоянии от «форда», сворачивала на соседние улицы, сбрасывала и снова набирала скорость. Несколько раз Бев обгоняла «форд» слева, уезжая вперед и двигаясь так примерно десять миль, затем сворачивала с трассы и ждала, пока ее добыча снова не вырвется вперед. Скоро они уже проезжали маленький городок Бейкер, названия магазинчиков которого всегда удивляли Бев. Городок исчезает, словно мираж, и позади остается лишь темная полоса дороги. Ничего нет, даже фонарей, только деревья и вывеска: Вам нужен Бог. 54 Глаза аллигаторов напоминают Бев перископы, они пронизывают насквозь и быстро исчезают в мутной воде. Джей говорил, что аллигаторам нет до нее дела, пока она их не трогает. То же самое он говорит и про змей. — Ты что, спрашивал у них? Почему тогда змеи так и норовят выскользнуть откуда-нибудь и попасть в лодку? Помнишь фильм, который мы однажды смотрели? Как он назывался?.. — "Лики смерти", — на этот раз ее вопросы даже позабавили Джея. — Помнишь того парня, который свалился в реку? Его сожрал огромный аллигатор. — Змея не попадет в твою лодку, если ее не пугать, — объяснил Джей. — Аллигатор сожрал парня, потому что тот сам к нему лез. Это прозвучало довольно убедительно, и Бев почувствовала себя увереннее. Но от ее уверенности не осталось и следа, когда Джей улыбнулся своей заговорщицкой улыбочкой и начал рассказывать, как можно узнать является ли животное или рептилия хищником, то есть агрессивным и бесстрашным охотником. — Это в глазах, детка. Глаза хищника находятся впереди, как у меня, — говорил он, показывая на свои красивые голубые глаза. — Как у аллигатора, змеи, тигра. Мы, хищники, всегда должны видеть нашу жертву. У нехищников глаза расположены по бокам, потому что как, черт возьми, кролик сможет защититься от аллигатора, правильно? Маленькому кролику нужно боковое зрение, чтобы увидеть опасность и удрать со всех ног. — У меня глаза хищника, — довольно произнесла Бев, хотя вовсе не обрадовалась, узнав, что аллигаторы и змеи тоже считаются хищниками. Бев поняла, что те, у кого такие глаза, вечные охотники, выслеживающие свою добычу. Хищники, особенно рептилии, не боятся людей. Черт! Она сама вряд ли сможет тягаться с аллигатором или змеей. Если она упадет в воду или наткнется на змею, кто выиграет? Уж точно не она. — Люди — хищники самого последнего вида, — говорил Джей, — мы сложнее. Аллигатор — это всегда аллигатор, змея — всегда змея. А человек может быть волком и ягненком. Она волк. Бев чувствует, как закипает ее волчья кровь, когда лодка скользит у подножий кипарисов, выступающих из воды, словно скелеты морского чудовища. Симпатичная блондинка, связанная, лежит на полу, щурясь от еще несмелых, тонких лучей восходящего солнца. Там, где корни кипариса торчат из воды, глубина довольно маленькая, поэтому Бев правит лодкой очень осторожно, направляясь к хижине. Пленница пытается найти удобное положение, чтобы не так болели суставы, она часто дышит, от усилий ее ноздри раздуваются, но лента, которой замотан рот, остается неподвижной. Бев не знает ее имени, она сразу предупредила, что не хочет ничего знать. Это было несколько часов назад, когда они еще ехали в джипе. Ягненок наконец поняла, что ей не удастся открыть переднюю дверь, перелезть на заднее сиденье она тоже не могла, Бев ее пристрелила бы. Тогда ягненок стала такой разговорчивой, стараясь понравиться Бев, даже хотела узнать ее имя. Они всегда так делают, а Бев всегда отвечает: — Мое имя не твоего ума дело, о тебе я тоже ничего не желаю знать, ни имени, ни всего остального. Женщина беспомощно замирает, понемногу осознавая, что не сможет заговорить Бев, что ей уже не спастись. У имен две цели: можно использовать их, давая понять, что человеческая жизнь имеет ценность, и отказываться от них, демонстрируя тем самым, что жизнь не имеет никакой ценности. Кроме того, Бев и так узнает многое про этого маленького симпатичного ягненка, когда Джей поймает новости на своем приемнике. — Пожалуйста, не причиняйте мне вреда, — умоляет ягненок. — У меня есть семья. — Я не слушаю тебя, — говорит ей Бев. — Знаешь, почему? Потому что ты просто улов, попавший сегодня ко мне в сети. Бев смеется, наслаждаясь собственной силой, очень скоро право голоса перейдет к Джею. Как только он получит ягненка, Бев больше нечего будет делать кроме того, что он велит. В основном Бев станет смотреть, и сейчас эта мысль наполняет ее желанием управлять и командовать, пока можно. Она связывает ягненка туже, чем это сделал бы Джей, привязывает запястья к лодыжкам за спиной, чтобы тело выгнулось, и ягненку было бы труднее дышать. — Вот что я тебе скажу, милочка, — говорит Бев, управляя лодкой. — Мы бросим якорь вот под теми деревьями, и я побрызгаю тебя спреем от насекомых, потому что мой мужчина не любит, когда все тело в укусах. Она смеется, глядя, как расширяются и наполняются слезами глаза ягненка. Она впервые услышала про мужчину. — А теперь хватит кричать, дорогуша. Ты должна хорошо выглядеть, а в данный момент похожа на кусок дерьма. Ягненок смаргивает слезы, часто и нервно глотая. Бев подплывает ближе к берегу, выключает мотор и бросает якорь. Она берет пистолет, всматривается в тени деревьев на берегу, проверяя, нет ли там змей. Удостоверившись, что единственная змея обезврежена и лежит связанная на полу, Бев убирает пистолет и бросает на пол подушку, которая приземляется всего в нескольких сантиметрах от ее «славного сегодняшнего улова», как она продолжает называть ягненка. Из пляжной сумки она достает пластиковый баллончик спрея от насекомых. — Сейчас я собираюсь снять кляп и развязать тебя, — говорит Бев. — Знаешь, почему я вдруг стала такой добренькой? Потому что тебе некуда больше бежать, только за борт, а если подумать, что водится в этой воде, ты вряд ли захочешь поплавать там. Как насчет трюма? Бев открывает крышку трюма, заполненного льдом. — Это тебя охладит, если вдруг захочешь посопротивляться. Но ты же не собираешься шуметь, правда? Женщина энергично мотает головой, и как только Бев снимает кляп, хрипло произносит: «Нет». — Спасибо, спасибо, — говорит она дрожащим голосом, облизывая сухие губы. — Наверное, у тебя адски болят суставы, — Бев не торопится развязывать ее. — Джей связал меня однажды, привязал запястья к лодыжкам за спиной так туго, что я согнулась в три погибели, примерно как ты сейчас. Это его заводило, представь, — она снимает веревку. — Хотя ты и сама все скоро узнаешь. Женщина потирает запястья, судорожно ловя ртом воздух. Она напоминает Бев одну из хорошо сложенных симпатичных блондинок, которых она видела на обложке журнала «Севентин». Аккуратные очки придают ей умный вид, по возрасту она тоже подходит, не старше сорока. — Ты ходила в колледж? — спрашивает ее Бев. — Да. — Хорошо. Это очень хорошо, — на полном обветренном лице Бев появляется задумчивое выражение. — Пожалуйста, отвезите меня обратно. У нас есть деньги. Мы заплатим вам, сколько хотите. В глазах Бев загорается жадность. Джей умен и у него есть деньги. Женщина умна и у нее тоже есть деньги. Воздух наполнен жужжанием москитов, где-то недалеко плещется в воде рыба. Солнце поднимается все выше, становится жарко и пляжная майка Бев уже насквозь пропитана потом. — Деньги здесь ни при чем, — Бев наклоняется ниже. Ягненок смотрит на нее своими светло-голубыми глазами, в которых тает последняя надежда. — Ты что, еще не поняла? — Я вам ничего не сделала. Пожалуйста, отпустите меня, я никому не скажу. Я никогда не попытаюсь причинить вам вреда, я даже вас не знаю. — Что ж, скоро ты узнаешь меня, дорогуша, — Бев проводит своей грубой рукой по шее женщины. — Скоро мы познакомимся поближе. Та моргает, облизывая запекшиеся губы. Рука Бев опускается ниже, проникая, куда хочет. Женщина вздрагивает, когда Бев просовывает руку ей под одежду, расстегивает лифчик, обрызгивает обнаженное тело ягненка спреем и втирает его, чувствуя, как она дрожит. Внезапно Бев вспоминает Джея, кровавое пятно возле кровати и с ненавистью толкает женщину к борту лодки. 55