— Я так понимаю, после случившегося на рынке Сипа негодовал и допросил всех, кто хоть что-то видел или знал? — Вроде того. — Слушай, не в службу, а в дружбу: что-нибудь у Сипы есть на этого стрелка, какие-то результаты? Дмитрий пожал плечами: — Не знаю. Своим он наказал найти и к нему притащить, но о том, отыскали, или нет — не слышал. — Хочу попросить тебя, — Валентин достал из кармана визитку и протянул официанту. — Звони, если что будет. Может, вспомнишь детали какие, вдруг его увидишь где. Кстати, узнать сможешь, если на улице встретишь? — Думаю, да. — Хороший ты парень. Простой, без заморочек. Молодец. И еще, — Кордыбака хищно прищурил глаза. — По возможности за Сипой присмотри. Лады? Дмитрий неуверенно поморщился: — Это как? — Ну как. Учить тебя, что ли. Может, выйдет Сипа на стрелка того — дашь знать. — Да кто же мне скажет об этом. — Слушай, ты серьезно, что ли? Ну в кафе твоем разговоры разные бывают и об этом деле, и о Сипе, и о многом другом. Ты прислушивайся, запоминай, о чем люди говорят, а я уж сам потом отфильтрую. Дмитрий кисло, с натугой улыбнулся и кивнул. — А лучше продиктуй-ка мне свой телефон, а то, я смотрю, парень ты стеснительный, а я нет. А вообще могу мыслями своими поделиться. Будь моя воля, обязал бы вашего брата, всех официантов во всех кафе Киева, фотографировать своих клиентов незаметно и хранить базу в течение месяца, потом можно удалить. Как считаешь? — Ну если надо… Я могу… — Да ладно, — Кордыбака махнул рукой и улыбнулся, записывая телефон официанта Дмитрия в свой блокнот. — Давай-ка мы сейчас пройдем к тебе в кафе, поглядим на месте, как и где наблюдал ты собеседника Букета. Оружейный магазинчик активно разоружали. После неожиданной и трагичной смерти хозяина павильона и его сотрудника, очевидно, помещение было продано, прежнее содержимое из него вывозилось, и теперь новый хозяин переоборудовал магазинчик на свое усмотрение. Внутри что-то сверлили, пилили, прибивали, тянули провода, крепили новую вывеску. — И что теперь? — то ли спросил, то ли сказал Кордыбака, и сам не знал зачем. И так было понятно, пустовать не будет. А вот почему он их убил? Мыслей по-прежнему не было. В электрощитовой как-то еще объяснялось, пусть с трудом, с натяжкой, но вязалось, за что-то избил, потом убил, была, видимо, причина, но оружейников просто зашел и застрелил. Ну никаких зацепок, ни намека, ни подсказки, пустота, словно вакуум. Дмитрий посмотрел на бывшую оружейную мастерскую: — В смысле что здесь будет? Не интересовался. — Да так, вообще. Они вошли в кафе. То, что это не был «Фудзияма», стало досконально понятно с первой же секунды пребывания там. Кордыбака замер и поморщил нос: — Чем у вас тут кормят и поят? Дмитрий даже не стал отвечать, указал рукой на стол, за которым Букет встречался с Чужаком: — Вот там сидел незнакомец, а напротив него Букет. — Да уж, — Валентин обвел неторопливым взглядом помещение. За сизой пеленой табачного смога и бледного, «а-ля интим» освещения смутно просматривались полутрезвые физиономии немногочисленных клиентов за кружками пива и горками разбросанной по столам шелухи от пересушенной тарани. — Заведеньице не первый сорт. И клиентура соответствующая, надо так понимать. Дмитрий опять промолчал, затем кивнув в сторону барной стойки неуверенно спросил: — Ну, я все? Пойду? Кордыбака повернулся к двери: — Давай выйдем на пару слов. Официант вздохнул и пошел следом. Вот когда с полной глубиной понимания, ощущения и осязания можно было оценить чистоту и свежесть воздуха даже на Святошинском рынке, особенно для такого человека, как Кордыбака Валентин, который не пьет, не курит и подобные заведения не посещает. Они вышли из кафе. Отпускать официанта он пока не хотел — не все было сделано, проверено, осмотрено. Да и потом, ходить самому по незнакомой территории, не имея в наличии такого помощника, было не то что не обязательно, но и неправильно. И рациональнее и разумнее было до конца воспользоваться услугами Дмитрия, тем более что тот особо не возражал. — Давай, чтобы я не плутал, пройдем к электрощитовой, хочу своими глазами посмотреть, ощутить на местности. Не откажешь следственным органам? А, Дмитрий? Дмитрий согласно вздохнул. — Вот и хорошо. — Кордыбака посмотрел вокруг. — Буду только благодарен. Да, что еще хотел сказать. Мысль возникла у меня насчет тебя не совсем хорошая. Официант вытянул лицо, не столько от удивления, сколько от интереса: — И что? — А то, братец ты мой. Выходит, практически только ты видел преступника, вот как меня сейчас, и запомнил его внешность. Скажем так, теоретически запомнил. Лицо у Дмитрия вытянулось еще сильнее, теперь уже скорее от испуга: — Что значит — теоретически? Вы хотите сказать, искать он меня будет? Захочет убрать как свидетеля? — Не то что захочет, а, я думаю, уже давно хочет. А что тебя искать, вот он ты, тут весь. Ну веди. Они шли через рынок кратчайшим путем в сторону автоэстакады. Дмитрий впереди, Валентин чуть позади, иногда немного отставал, заглядывая на прилавки торговых павильонов, да и так, по сторонам, в проходы между рядами и улочек, заодно запоминая дорогу. У последнего ряда перед выходом на дорогу Дмитрий остановился. Кордыбака тоже, вопросительно глянув на парня. — Вон электрощитовая, — официант Дима указал рукой на другую сторону дороги, где в бетонную стену эстакады была вмурована с первого взгляда малоприметная ржавая металлическая дверь. — Спросить можно? — Да. — Вы действительно думаете, может убрать меня как свидетеля? Кордыбака посерьезнел, ответил, но не сразу. Теперь, после посещения рынка и общения сначала с авторитетом, а затем и с этим пареньком, понял, что была такая вероятность. Более того, возникал вопрос, почему преступник до сих пор этого не сделал? Или уже и не сделает? А может, просто по каким-то причинам пока исполнить это у него не получалось. Официант реально был в опасности, это факт. Что-то нужно было предпринимать для его безопасности, и, похоже, еще вчера. Конечно, надо доложить и обсудить с Аранским, но главное понять, насколько вопрос критичный. — Исключать подобное, конечно, нельзя, но, с другой стороны, если бы хотел, уже пришел бы. Подумаем об этом обязательно. Дмитрий подошел к ближнему к ним павильону и оперся левым плечом о ребристый профиль боковой стенки, посмотрел на Валентина и кивком головы предложил подойти: — Вот так стоял он минут пятнадцать, наблюдая за дверью в электрощитовую. Кордыбака подошел и стал рядом, оценивающе прострелив взглядом впереди себя пространство. Для наблюдательного пункта место было выбрано правильно, объект просматривался хорошо, при этом наблюдатель оставался оттуда, с другой стороны дороги, незамеченным, эта деталь была неожиданностью и, насколько помнил Кордыбака, нигде в следственных материалах не упоминалась. — Ты что, следил за ним? Дмитрий казался немного возбужденным: — Брать его надо. — Нет, погоди, с чего ты взял, что он здесь стоял, да еще и пятнадцать минут? — Видели его. — Кто? Дмитрий кивком головы указал назад, за спину. Кордыбака повернулся: в третьем от них ряду рядом с проходом в открытом павильоне за прилавком с разложенным товаром сидела девушка, периодически посматривая в их сторону. — Так, так. Вот так дела… И кто такая? — Оля. — Девушка твоя? — Вроде как, — неуверенно ответил Дмитрий. — Так да или нет? — А вам зачем? Иногда встречаемся. — Где живет? — Здесь недалеко квартиру снимает с подружками, тоже на рынке работают, втроем живут. Сама из Коростеня. — Почему раньше молчал? — Не думал, что важно, — Дима замялся и потупил взгляд. — Да и впутывать не хотел ее. — Конечно, важно, все важно, любая мелочь. Ну-ка напрягись, может, еще что вспомнишь?