— Вероника? — поинтересовался он. Она промолчала. Проскочили оцепление, Борис круто взял влево, спрыгнули с бордюра, не вписавшись в радиус поворота, правым передним колесом машина ударилась в противоположный бордюр, автомобиль подпрыгнул так, что они стукнулись головами в потолок, девушка схватилась рукой за ручку вверху дверного проема и от неожиданности вскрикнула. — Виноват, — ничего не оставалось, как пошутить, Борис мельком глянул на заложницу. — Но это только начало. Вероника? На этот раз девушка ответила. Посмотрела в окно на промелькнувших мимо бойцов спецподразделения, затем на Бориса: — А вы что, не знаете? Вы же директор. Да, Вероника. — Был директором. Костюм да туфли только и остались. Что делать дальше, куда ехать, как выкручиваться из этой ситуации, Борис не знал. Пока просто ехал. Пересек один двор, затем другой, выскочил на какой-то проспект, повернул направо, поддал газку. Сзади пристроился белый «хендай». Не отставал, но и вперед не прорывался, пока осторожничал, сел на хвост и прилип. Телефон звонил беспрерывно, Борис знал, донимал все тот же мент, отвечать не хотел, слушать его не имело смысла, выбор он сделал, заложница в салоне, а так как вела себя хорошо, была надежда, что проблем не доставит. Борис посмотрел на девушку, зачем-то заметил: — Менты на хвосте. Как думаешь, оторвемся? Вероника, склонив голову, посмотрела в боковое зеркало, затем на Бориса: — Может, и оторвемся, — и, немного подумав, добавила: — Но не от дяди моего. Борис не понял о каком дяде шла речь, сообразил только через некоторое время: — Дядя это кто? Студебеккер, что ли? — С огнем играешь. Директор. Последнее слово прозвучало презрительно насмешливо Борису это не понравилось: — Так ты племянница, значит. Ай да Студебеккер, везде своих людей рассадил. Стреляный тоже родственник? — Тебе какое дело. Что могу сказать с уверенностью, положение твое, парень незавидное, причем со всех сторон. — Я бы такие громкие заявления не делал, пока по одной дорожке мы с тобой катим, и чем закончится она, не могу сказать. — Зато я могу. Борис опять посмотрел на девушку ее активность и самоуверенность его немного настораживала. То, что оказалась племянницей Студебеккера — было неожиданно, но и ничего уже не значило. Ее дядя был мертв, она этого пока не знала, потому так и держала себя. — Не ту в заложницы ты взял. Имей в виду, каждый упавший волос с моей голову только в копилку твою предсмертную и ложится. Борис незаметно улыбнулся, притормозил перед выездом на более оживленную дорогу, посмотрел в боковое зеркало: «хендай» последовал его маневру, вперед не вырывался, еще две полицейские машины с мигалками на крыше пристроились сразу за ним: — Так, может, вернемся, поменяю на другую, не племянницу? Или такой нет, одна родня? — Тебя, директор уже ничего не спасет. Пока дров не наломал, тормози, выходи из машины, руки за голову и на асфальт ложись. — А ты, часом, в полиции не служила? Со знанием излагаешь. Девушка на это промолчала. Сдаваться он не собирался, причем ни властям, ни соратникам Студебеккера, а значит, нужно было отрываться, во дворах этого сделать не мог, теперь на дороге, это было возможно: — Тогда держись. «Мерседес» резко ускорился, взвизгнув резиной и оставив на время позади своих преследователей. Девушка опять ухватилась рукой за ручку, она понимала, плевать он хотел на ее высказывания, попала, что называется. Исход этого неожиданного приключения был пока неясен, от нее ничего не зависело, как-то повлиять на ход событий не могла, оставалось только взять себя в руки, запастись терпением и ждать. Обгоняя попутные автомобили, Борис неожиданно из левого ряда повернул вправо на улицу Симиренко, затем по кольцу и в сторону Кольцевой. По Кольцевой сплошным потоком автомобили двигались в сторону Одесской трассы. Без проблем уступили «коробочке» место, втиснулся и, не уходя из крайнего левого ряда, стал понемногу теснить впереди идущих. Борис видел, как слева от него к Кольцевой подъехал «хендай» и полицейские «приусы». У него была фора. Пока они доедут до разворота, затем вольются в поток, было время, хотя не столько время, сколько запас по расстоянию, протиснуться в таком потоке не так-то просто, будут тянуться как все. Метров четыреста в общей сложности у него было, да, но если менты воспользуются своим преимуществом, включат сирены и мигалки, тогда смогут и добраться, опять же не сразу, все же была фора. Где-то позади завыли полицейские сирены. Борис стал легонько напирать в бампер движущего впереди него автомобиля. Почувствовав толчок, водитель удивленно посмотрел назад, в боковое зеркало, на давивший на него «мерседес», хотел остановиться, выйти и устроить разборку по поводу образовавшейся вмятины и царапины на бампере его автомобиля, но «мерседес» стал напирать еще сильнее, понимая, что остановиться не получится, водитель опустил стекло и, выставив руку, стал требовать непонятно чего, Борис опустил стекло в своем окне и рукой посоветовал водителю принять правее. Ничего не оставалось, как надавить в задний бампер сильнее. Несмотря на то что водитель пытался тормозить, «мерседес» был значительно мощнее, автомобиль уткнулся передним бампером в впереди идущий и, наконец был вынужден взять правее, зацепив при этом соседнюю машину. Борис рванул в образовавшуюся расщелину, оттолкнув по сторонам автомобили, как справа, так и слева дружно загудели клаксоны, некоторые машины остановились. Не обращая на это внимания, Борис принялся за следующий впереди него автомобиль, опять получилось. Разогнаться, к сожалению, он не мог, каждый автомобиль был препятствием, но других вариантов не было. Водитель «мицубиси аутлендера» оказался достаточно упертым и строптивым малым, сопротивлялся как мог, дорогу не уступал, да и понятно, сделать это можно было, только примяв бок соседнего автомобиля, ну и своего тоже. После третьего, уже достаточно ощутимого удара в его задний бампер и безуспешных попыток притормозить или остановиться, похоже, в безнадеге, резко повел руль вправо, машину развернуло, отрезав Борису путь к движению вперед. По инерции надавил на «аутлендер», заднее крыло у того с хлопком, а затем скрежетом смялось, машина под давлением «мерседеса» наклонилась, и казалось, при дальнейшем напоре перевернется на бок, а затем на крышу. Борис чертыхнулся, нажал на педаль тормоза и остановился, не катить же «аутлендер» впереди себя. «Вот и все, — досадливо подумал он, — не стоило выезжать на Кольцевую». Борис теперь это понял, но, к сожалению, поздно. Пешком ему не уйти, не вариант — не догонят, так подстрелят, посмотрел на девушку, та молчала, опустив глаза, получилось по ее, теперь боялась, мало ли что на уме у этого парня, обвинит, что накаркала, да злость свою на нее выплеснет. Водитель «аутлендера» ко всему прочему оказался еще и со слабыми, неуравновешенными нервами, а в дополнение к своему грузному, крупному телу и несколько самоуверенным, из машины вышел, под стать сложению, неторопливо, но уверенно, посмотрел на помятый бок своего внедорожника и соседнего справа автомобиля, водитель которого, изумленно вращая глазами, тщетно пытался открыть ободранную и заклинившую дверь, затем осмотрел задок своей машины, безобразно скошенный слева, попытался открыть заднюю дверь, она не поддалась, приложил силу, но опять никак, ударил снизу по ней, как кувалдой, тяжелым кулаком, не поддалась, затем еще раз, после чего его, видимо, взорвало, он на удивление достаточно резво отпрыгнул чуть назад и с размаху ударил по ней, словно средневековым тараном, ногой, потом еще два раза, уже в приступе легкого бешенства, затем опять рванул дверь, и она вдруг пошла, нехотя, с трудом и скрипом поднялась вверх. Здоровяк выхватил из багажника монтировку и, не снижая уровня своего исступления набросился на «мерседес». Два раза ударил монтировкой по лобовому стеклу, но, толстое, пуленепробиваемое, оно только слегка выщербилось и оцарапалось. Не получив подсознательно должного удовлетворения, здоровяк переключился на капот, фары, боковые зеркала, здесь, его разрушающие действия оказались более продуктивными, а поскольку увлеченность процессом могла затянуться и иметь в результате нехорошие последствия для «мерседеса», Борис тяжело вздохнул, посмотрел на девушку, отстегнул свой ремень безопасности и со словами «С этим надо что-то делать» вышел из машины. Увидев перед собой виновника всего этого безобразия, здоровяк, в надежде справедливого удовлетворения, отвел для замаха монтировку, но получив в тот же момент два сногсшибательных удара в челюсть, оказался в горизонтальном положении раньше, чем металлический прут несколько раз со звоном подпрыгнув на асфальте, успокоился под колесами соседнего автомобиля. Борис посмотрел вокруг. Если впереди автомобили медленно, но как-то двигалось, то сзади, благодаря ему, замерли основательно, образовалась пробка. Менты, завывая сиренами и моргая маячками, все же умудрялись продвигаться, но медленно. Только справа, выезжая на обочину можно было хоть как-то двигаться вперед, некоторые, так и делали, вот туда Борису и нужно было, но мешал «аутлендер». Он сел за руль чужого автомобиля, включил передачу и, надавив на газ, впечатал внедорожник в металлическое ограждение разделения трассы, теперь путь для «мерседеса» был свободен. Водитель «аутлендера» очнулся и, поднявшись на колени, принялся разыскивать утерянную монтировку. Недолго думая Борис извлек из-за пояса кольт, ударил неугомонного здоровяка рукояткой по темечку, тот, рухнув, окончательно потерял сознание, затем передернул затвор и выстрелил в воздух. Клаксоны стихли, те из водителей, кто пострадал и проявлял активность недовольства, быстро сникли, Борис опять окинул вокруг взглядом, неожиданно навскидку выстрелил нескольким автомобилям по колесам, не пряча пистолет, достаточно громко крикнул: — Заткнулись все и дорогу дали мне к обочине. Несмотря на вечер, жара на улице не спадала, в салоне автомобиля это не ощущалось, кондиционер свою функцию выполнял исправно и добросовестно. Борис сел за руль «мерседеса», посмотрел вправо рядом с собой, девушки Вероники на пассажирском сиденье не было. Закрыл глаза, затем открыл, посмотрел на заднее сиденье, там тоже никого, вернее ничего, опять закрыл глаза глубоко вдохнул воздух и медленно сдерживая крик отчаяния и безысходности с тяжелым хриплым стоном выдохнул. В машине не было ни девушки, ни сумки с деньгами. Нет, не могла она далеко уйти, где-то рядом, вот же сучка. Борис выскочил из салона, всматриваясь в пространства между машинами и поверх крыш, оббежал вокруг «мерседеса», нигде, как в воду канула, и вдруг увидел, она уходила уже за Кольцевой, через полоску зеленой зоны в сторону жилого массива, то шагом, то легкими перебежками, удалялась, с сумкой, для нее большой и тяжелой, изредка поглядывая назад. Бежать за ней, но куда, менты увидят. Стрелять? Нет, не достанет, не попадет, для пистолета расстояние большое, метров триста — четыреста. Как же он так, не привязал, не предусмотрел. Все, значит, ушла, вот стерва студебеккерская. Уходить, прорываться, шкуру, спасать свою шкуру, это все, что осталось. К обочине пропустили, попробовали бы нет, минут через пятнадцать добрался до развязки, ушел вправо, на восьмерку и в сторону города. На Воздухофлотской движение тоже было плотным, но не в сравнении с Кольцевой. Ехал максимально быстро. Правильно ли сделал, что возвращался в город? До Одесской трассы не дотянул бы, менты настигли бы, в Вишневом делать нечего, там не спрячешься, значит, обратно в город, там надежда была. Хорошо, Студебеккер машину добротную для него выделил, другая не выдержала бы той толкотни и боданий в пробке. Посмотрел назад в боковое зеркало, вот и нарисовались, однако не заставили долго ждать, уже не две полицейские машины, завывая, неслись по Воздухофлотской, больше, не считал, «хендай» впереди, остальные за ним. Справа, слева складские помещения, ангары, заборы, уйти бы в переулок какой, но знать надо, может быть тупиковым, один железнодорожный переезд, второй, поворот вправо, поворот влево, Борис гнал, насколько мог, если попутные не торопились уступать дорогу, толкал в сторону, нагло и жестко, в ответ возмущенно сигналили, тормозили, останавливались, плевать, «мерседес» почти что танк. И все же, какой выход, как, куда? И вдруг шибануло, молния, вспышка, как там еще бывает — Жуляны, через несколько сот метров, аэропорт. Значит, и приехали. Самолет. Другого варианта просто и не найти, и не придумать, захватывать самолет, будут пассажиры, еще лучше, брать в заложники. Оружие у него было, под сиденьем пистолеты Стэпа, Виктора и ПМ его, а главное, кольт при нем, и патронов достаточно. Значит, Жуляны. Не сбавляя скорости, «мерседес» ушел вправо, еще сто метров, и полосатый пластиковый шлагбаум разлетелся на куски, Борис вдавил педаль газа до пола, мотор взревел, отдавая лошадиные силы до последней. Услышав шум непонятного происхождения, встречающие прилетающих на парковке обратили свои удивленные взоры к автоматическому въездному шлагбауму, остатки которого разлетелись и рассыпались в мусор от удара о кенгурятник ворвавшегося на территорию аэропорта черного бронированного «мерседеса». Мысли работали быстро, четко и лаконично. Впереди был прочный сетчатый забор и такие же ворота. От удара тяжелого «мерседеса» забор мог устоять. Наклониться, но устоять, а вот ворота, замок на воротах мог не выдержать сильного удара и разлететься, тогда ворота просто распахнутся, и дорога к самолетам свободна. Борис так и сделал, въехал на полной скорости в ворота, те наклонились, закачались, но не распахнулись, сбросил газ, включил заднюю передачу, отъехал метров десять назад, педаль в пол и в ворота. И опять те не поддались, еще раз сдал назад и ударил машиной по воротам, те устояли и на этот раз. Борис выскочил из машины посмотрел назад: мимо разбитого шлагбаума уже пронеся «хендай», а следом вереница завывающих «приусов». Вскочил на капот «мерса», оттуда на край ворот и спрыгнул на бетонку аэропорта. А вон и самолеты, один, чуть дальше другой, еще дальше третий. Бежать к ним, но добежит ли? Менты уже рядом. Слева, в пятидесяти метрах топливозаправщик, в него садится водитель, открыл дверь и поставил ногу на подножку. К нему. Быстрее. Водитель бензовоза не успел закрыть дверь, как Борис уже оказался около него, схватил того за ворот и выбросил из кабины, запрыгнул на сиденье, завел машину и включил передачу. Кордыбака оказался проворнее, на капот «мерседеса» забрался первым: — Сергей Викторович, это Мельник, не Беккер! Будь он неладен! — Вижу, Валя, — Аранский спрыгнул с ворот на бетонку рядом с Кордыбакой, выхватил свой любимый, пристрелянный ПМ и навел прицел на бензовоз. — Бей по колесам, пешком не догоним, не просто уйдет, улетит гад. Валентин передернул затвор короткоствольного полицейского автомата и одиночными несколько раз выстрелил по колесам. Бензовоз уходил, летел на своей предельной скорости в сторону самолета, Аранский выпустил всю обойму, но бензовоз уверенно мчал к воздушному лайнеру Кордыбака опустил автомат, посмотрел вдоль забора, где-то должен был быть еще въезд на летное поле. Но пока получат команду, найдут ключи от ворот, откроют: — А что, самолет готов к вылету? — Да бес его знает, куда он прет. И вдруг бензовоз завилял, затем его понесло влево и прямо на самолет, на полной скорости он снес переднее шасси лайнера, медленно наклонился, сокращая радиус поворота и вдруг, с грохотом и скрежетом завалился на бок, вращаясь на бетонке и разбрасывая вокруг себя пучки искр и стеклянную крупу разбившихся окон, протащился юзом еще метров десять, пока не зацепил шасси под левой плоскостью самолета. Нос самолета склонился вниз, крыло опустилось на бетонку, прогнулось, напряглось и с треском переломилось сразу в двух местах, из баков хлынуло топливо обильно поливая бензовоз, и летное поле. — Только этого нам и не хватало, — Аранский выхватил из кармана рацию. — Срочно пожарные бригады на поле. Срочно. Кордыбака не знал, что делать, смотрел то на развалившийся самолет, то на Аранского: — Может, успеем Виктор Сергеевич, вытащим Мельника? — А если жахнет? Думаешь, можно рискнуть, думаешь успеем? Метров двести они не добежали, огонек возник небольшой и незаметный в поломанном крыле, затем, в один момент, сразу охватил всю поврежденную половину самолета и бензовоз. Раскаленный пожаром воздух жаром ударил в лицо, резко и плотно. Закрываясь руками, Кордыбака с Аранским попятились назад. Огромный, серый шар дыма поднялся вверх и устремился в небо. Языки пламени быстро охватили весь самолет, бензовоз скрылся в огне, легко и быстро распространявшемся вместе с растекающимся по бетонке керосином. Воздух гудел, неистово, ужасающе, в пожаре что-то трещало и свистело, разбрасывая густые снопы искр и пламени. Пожарные машины уже мчались по полю, огонь бушевал вовсю. 25 Тополев вышел из-за стола и прошел Аранскому на встречу, крепко пожал руку: — Поздравляю, сказать больше нечего. А где молодое поколение? Аранский кивнул в сторону двери: — В коридоре.