– А у меня тётя как раз такой специалист, работает в НИИПП в кадрах! – Ну-ка, расскажи о ней подробнее, – заинтересовался я. – Ну… это мамина сестра. Вообще-то она уже старая, ей под сорок лет, – совершенно серьёзно начала Люся, а мы с Олегом не удержались и фыркнули – нашла старуху! – Она одинокая, ни мужа, ни детей, – продолжила Люся. – Всё меня поучает: “Бросай свою науку, а не то старой девой, как я, останешься!” Всю свою энергию направляет на работу, регулярно повышает квалификацию на различных курсах… естественно, НИИПП всё это оплачивает. Вообще она инициативная – ввела анкетирование для персонала, чтобы выявить потенциальных руководителей. А на некоторых нынешних руководителей подразделений дала отрицательную характеристику, то есть человек честный и бескомпромиссный. Мне кажется, что она отлично справится с отбором нужных кадров для нас, выявит потенциальных соратников. – Отлично! – обрадовался я. – Людмила, переговорите с ней, пожалуйста, как можно скорее, предложите вакансию начальника отдела кадров. Кстати, как зовут вашу тётю? – Мария Егоровна Серёгина. – Может быть, у кого-то есть ещё кадровики на примете? – спросил я. Ответом мне была тишина – слишком далека кадровая сфера оказалась от сферы науки, в которой вращалось большинство из нас. И всё-таки, потихоньку-полегоньку, наша работа начала раскручиваться. Лаборатория постепенно наполнялась сотрудниками, а общежитие – новыми жильцами. Начальник отдела кадров Мария Егоровна оправдала наши надежды: отбор персонала проводился строго по заданным канонам, на научной основе. Кстати, в жизни она оказалась не такой уж старухой, как уверяла Люся, а вполне симпатичной девицей с нашей с Олегом точки зрения. Просто Мария Егоровна была слишком увлечена своей психологией и не особо-то следила за собственной внешностью. Нам с Олегом она напоминала прилежную отличницу старших классов. Несколько раз возникали спорные моменты. К примеру, Гоша порекомендовал Игоря как хорошего специалиста и перспективного для наших задач работника; Мария же его безжалостно отбраковала. Разбирались в ситуации вчетвером – Гоша, Мария и мы с Олегом. – Игорь свой в доску, весельчак, постоянно на позитиве, лёгок на подъём, на работе всегда проявляет инициативу! – горячился Гоша. – И вообще отличный парень! – Видишь ли, “отличный парень” или “свой в доску” – это не профессия, – справедливо заметил я. – Однако психологические тесты показали, что профессиональные интересы у него стоят на последнем месте, а первоочередная задача – карьера любым способом, – вмешалась Мария. – Как говорится, “он за ценой не постоит”. Поэтому я бы его даже на должность дворника не рекомендовала, а не то, чтобы иметь дело с производственными секретами. Далее Мария разложила перед нами результаты тестов Игоря и мотивированно, в подробностях, обосновала каждый пункт. Мы все были поражены – даже Гоша перестал возражать. С кадровиком нам по-настоящему повезло. *** Мы начали развивать технологии использования порталов для промышленности. Я установил первый изготовленный «шпиндель» с порталом на фрезерный станок ЧПУ вместо высокооборотного шпинделя, Олег для «шпинделя» станка сделал программу вращающегося окна портала. Это был прямоугольник размером от одной десятой до шестидесяти миллиметров в диаметре, а длиной от пятидесяти до двухсот миллиметров. Всё это устанавливалось оператором на пульте управления шпинделем из смартфона при ручной смене инструмента. Скорость вращения окна была от тысячи до шестидесяти тысяч оборотов в минуту, как у штатного высокооборотного шпинделя. Я сам начал его испытания — ну интересно же! Для начала на смартфоне — мне на него Олег поставил программу управления шпинделем — установил размер инструмента — диаметр двенадцать, длина сто миллиметров. На станке как раз стояла заготовка радиаторного корпуса — плита 40 мм толщиной, внутри которой все выбиралось, оставались стенки 3 миллиметра. Немного отредактировал программы. Убрал все промежуточные проходы, оставил только финишные, скорость обработки установил как у холостого хода. Начал выставлять ноль по осиZ, да не тут то было — наша то «фреза» все порежет. Вспомнил — у нас расстояние выхода луча отсчитываться от фальшивого сопла — выставил по нему ноль при выключенном шпинделе. Запустил программу, вокруг станка собрались наши операторы ЧПУ и мастер-технолог Григорий. Под общий вздох «Ох...ть можно!» в заготовке на всю глубину началась формироваться выемка, струей охлаждающей жидкости очень мелкая стружка вымывалась из корыта заготовки. Пять минут и станок остановился. Быстро вычистили заготовку от стружки, продули воздухом - сияющие стенки. Продолжил работу — на очереди была обработка фрезой шесть миллиметров — между выступами нужно было фрезеровать рельеф корпуса. Выставил на смартфоне фрезу шесть мм и запустил станок — тут и минуты не прошло, станок остановился. Народ был в полном ступоре — фреза диаметром шесть мм на глубину 50 мм с одного прохода прорезает металл! Следующий цикл — снятие фасок специальной фрезой — тоже минута, мастер Григорий хмыкнул — ну и обычной фрезой также. На что Андрей, оператор станка ЧПУ, указал, что смена инструмента произошла быстро, как на больших станках ЧПУ. И проблем с заточкой инструмента не будет. Далее по техпроцессу была сверловка отверстий — я тут своим приготовил сюрприз — вместо сверления отверстий поставил сразу нарезку резьбы М3. После этого следовала обрезка торцов заготовки, что тут говорить, я их обрезал фрезой толщиной один миллиметр, чтобы стружки меньше было. Народ весело переговаривался — производительность станков подскочила на порядок, будет больше заказов, будет больше зарплата. Григорий тут же спросил меня — зарплату операторам повышать будем? Я согласился — выход продукции будет больше, будет и зарплата больше. Мы с Григорием еще целый час обсуждали применение новых «шпинделей» - назвали мы их «шпиндель ПЭР». Он записал все тонкости разработки программы для станков ЧПУ, как создавать инструмент в библиотеке, как заносить его в смартфон. Это касалось, конечно, только простых станков ЧПУ без смены инструмента, которые работали у меня, на большие станки пока у нас не было денег, да и заказов. Да и четвертый этаж нашего здания, где был размещен мой цех, поставить такой станок было проблематично. Оставил Григория переписать программы наших деталей под новый шпиндель, пошел к Олегу — надо обсудить модификацию программного обеспечения станка. Олег, тут задача наклевывается не хилая с программой, а это твоя сфера ответственности. Надо бы в АртКам внести изменения, чтобы инструмент можно было менять по своему желанию.Да ну на фиг — нам это точно не под силу. Это надо нанимать крутую фирму, которая подобными задачами занимается — ответил он. Посмотри, какие фирмы в России подобные продукты делают, с ними и надо договориться, чтобы включили возможности наших шпинделей в состав своего продукта. Еще же необходимо будет внести в программное обеспечение стоек ЧПУ работу с нашим шпинделем, а это еще более проблемная проблема договариваться с японцами и немцами!Ты прав — согласился я - это проблема проблем насчет ЧПУ договариваться! Ладно, прорвемся. Первый этап — это лазерные и гидроабразивные резаки, там, в программах ничего не изменяется. А как народ дойдет до того, насколько это выгодно применять, тогда сами производители ЧПУ прибегут к нам, чтобы интегрировать наш шпиндель в их станки — успокоил я его и себя. Для себя приблуды на коленке сделаем, чтобы наши станки работали. Наша задача — поставлять на рынок шпиндели, а уж их в станки сами люди пристроят, не такая это и сложная задача. У меня простые станки ЧПУ без смены инструмента, поэтому установка наших шпинделей для них как переход на станки нового поколения!Придется вам пересмотреть технологию изготовления всей номенклатуры деталей у себя — новый инструмент кардинально все меняет — предположил Олег.Да, это так, Григорий уже сидит и переписывает программы. Он мужик инициативный и умный, ожидаю от него предложений по радикальному изменению техпроцессов — сообщил я. Пойду смотреть, что там у Григория получается — и я пошел к себе на фирму. Григорий сидел за компьютером и, записав программу на флешку, встал со стула — - Вы не представляете Владимир Иванович, какой рывок у нас в производительности станков! Я взял из программы обработки только финишную программу с фрезой восемь миллиметров, она быстрее всю поверхность обработает, чем я буду менять программы и инструмент в смартфоне. Всего пять минут работы!!! А мы раньше семь часов этот корпус фрезеровали! Еще и резьбу практически вручную нарезали. А тут за пять минут все удовольствия! Просто фантастика! Сейчас поставлю на станок программу, убрал все лишние проходы. С этими словами Григорий пошел в цех. Я потянулся за ним — интересно же посмотреть! Заготовка уже стояла на станке, Григорий вставил флешку в пульт и запустил программу. Вокруг станка опять собрались операторы – интересно ведь! Станок начал гонять шпиндель по детали с высокой скоростью, но не как на холостом ходу. Через четыре минуты станок остановился — фрезеровка закончилась, Григорий переустановил инструмент и запустил программы нарезки резьбы и снятия фасок. Еще пара минут на это ушло. Дольше инструмент меняю и программу запускаю, чем станок работает — с досадой выговорился Григорий.Ну что вы переживаете, вы же в шесть минут вписались вместо четырех часов — пока половину корпуса обработали, с одной стороны — успокоил его я. А почему вы скорость снизили до рабочей — можно ведь на скорости холостого хода обрабатывать деталь? - Все просто — дело в инерции станка, при скоростной обработке шпиндель вылетает за зону обработки по инерции примерно на две десятки, поэтому мы сначала обрабатывали с припуском три десятки на высокой скорости, а потом делали чистовые проходы на низкой скорости — объяснил Григорий. А поскольку я сразу делаю чистовой проход, то приходится делать его на рабочей скорости. Но результат ошеломительный! - весело ответил Григорий, было видно, что он очень доволен новой техникой. На следующий день с утра зашел на фирму и тут же на меня Григорий налетел: Я мучаюсь с установкой центра на новом шпинделе, надо было диски фрезеровать, там ноль в центре патрона. Пришлось центр грубо по четырем отверстиям выставлять. А мы уже привыкли по микрометрической головке устанавливать. А тут это невозможно — ничего вращающегося нет на шпинделе!Проблему уяснил. Надо подумать — завис я. Надо идти обратно к Олегу, выяснять, как они центр шпинделя задают.Давно не виделись однако — встретил меня удивленный Олег, он ночевал у меня.Скажи, как вы в шпинделе ноль устанавливаете, вы же монтировали платы с кристаллами, я как то не обратил внимание. Стоит в центре и ладно — спросил я.Это целая «пестня» была, пока я не придумал радикального решения — похвалился он. Чего тут не предлагали, чтобы попасть точно лучом в отверстие сопла! Там в головах уже возникла целая система из прецизионных винтов, с помощью которых плату с кристаллом относительно сопла перемещали. Но я, как Александр Македонский, разрубил этот Гордиев узел! Дал команду приклеить плату намертво к соплу, после этого вырезал с помощью этой же платы отверстие в сопле примерно по центру. Зато теперь отклонение луча от отверстия в сопле у нас по нулям!А относительно внешнего диаметра сопла какое отклонение? - спросил я.Ну мы не измеряли, на глаз по центру — это уже не принципиально — ответил он.Не совсем так, столкнулись с проблемой установки шпинделя по центру патрона. В классическом варианте вместо фрезы зажимается микрометрическая головка и прокручивается вокруг калиброванного цилиндра, зажатого в патроне. У нас же ничего вращающегося нет. Я подумал об установке прецизионного подшипника на внешний диаметр сопла, а он у вас от фонаря установлен относительно луча — посетовал я.Так давай мы и внешний диаметр обработаем как и сопло своей платой — тогда отклонение по нулям будет — предложил Олег.Отличный вариант. Только придется сделать комбинированным материал сопла, на меди подшипник недолго продержится. Надо поставить по крайней мере нержавеющую сталь. Я подумаю над конструкцией сопла, а ты пока программы обработки внешнего диаметра отработай — после этих слов я пошел в свою фирму. На фирме я, недолго думая, озадачил этим Олега Цыганова — он конструктор, ему и голову над этим ломать. Через полчаса Цыганов принес мне чертежи сопла с подшипником. Дал добро на изготовление — сказал, чтобы он передал чертежи Григорию. К концу рабочего дня Григорий принес мне полуфабрикаты сопел, финишную обработку на них сделают ребята Олега после установки платы. Дал команду своему заму Евгению купить подшипники для шпинделей. У маленькой фирмы есть свои преимущества — высокая скорость выполнения опытно-конструкторских работ. К концу следующего дня Григорий уже испытывал новую модель шпинделя с подшипником для крепления индикаторной головки — все получилось замечательно. Его лицо лучилось от удовольствия — очередная партия деталей слетала со станка с высокой скоростью. Он тут же выдал мне рекламацию — новый шпиндель не улучшил параметры точности позиционирования в станке. Так он это и не должен был делать, за это отвечает механика, перемещающая шпиндель — удивился я.Ну шпиндель то нагрузку с механики снял, поэтому хотелось бы точность повысить — выдал Григорий свои пожелания. Но инициатива Григория была неутомима — он тут же предложил установить на наш старый станок новый шпиндель ПЭР — с ним нагрузка очень маленькая, такой режим позволит на этом станке делать все наши детали. Я взглянул на этот «синий» станок, как мы меж собой его называли — он был покрашен синей краской, размер рабочего поля у него был самый большой 600*900 мм, высота подъема инструмента 170 мм. Отличные характеристики смазывал один существенный недостаток — станок был сварной конструкции и из-за этого не имел достаточной жесткости. На нем можно было раскраивать листовой материал, делать предварительную обработку деталей, на другой он не был способен. Новый шпиндель мог вдохнуть в него новую жизнь — надо над этим подумать, решил я для себя. Всё с этим было замечательно, однако точность самого станка оказалась невысока – погрешность составляла одну десятую миллиметра, да и у остальных моих станков была в два раза лучше, в то время как современные фрезерные центры обеспечивали погрешность в пределах пяти микрон — в десять раз лучше, чем мои станки. Вечером вместе с Олегом мы всячески мудрили и прикидывали, как улучшить параметры этого станка, но от нас мало что зависело. Внезапно меня осенила новая мысль: – Олег, а сделай-ка мне перемещение самого инструмента программным! – То есть? – не понял он. – Зачем нам вообще система ЧПУ станка, если ты можешь задавать все перемещения окна в кристалле? – пояснил отец. – Давай поставим кристалл в ноутбук, будем подсвечивать окно инструмента лазером – оператор выведет его в нулевую точку по всем координатам, а от неё уже будем двигать инструмент по программе. - Действительно, и как мне это сразу в голову не пришло? - Олег высказал свою мысль вслух. Какой-то месяц работы Олега – и новая программа зашла на ура. Правда, пришлось использовать аппаратно-программные блоки от станков ЧПУ для формирования управляющих сигналов. В станке же не просто указывается нужная координата, в которую нужно переместить инструмент, а формируется его пошаговая траектория. Ещё три месяца нам пришлось потратить на отлаживание программы совместно с аппаратурой. Однако достигнутый результат стоил всех ожиданий! Погрешность у станка – единицы микрон, производительность ещё на порядок выше. Ничего не тормозит перемещение нашего инструмента, он летает как лазерный луч. И мы наконец то сделали для своих станков программную смену инструмента! Но проявилась другая проблема – передача на станок вибрации от окружающей среды; колебания были в десятки микрон. Для обеспечения заданной точности нужна была жёсткая конструкция стола, мощный фундамент или хорошие виброопоры под станок. Посовещавшись, мы решили закупить виброопоры: всё равно на четвёртом этаже здания никакой фундамент не поможет, а производство виброопор в России, к счастью, налажено. Плату с кристаллом пришлось крепить к столу станка, иначе высокой точности невозможно было достичь. Но поставить в цех наш аппарат из лаборатории мы не рискнули – непосвящённые могли сразу что-то заподозрить, слишком уж необычным и непривычным он был. Для заработка мы решили сделать участок таких станков, чтобы оказывать услуги по точной мехобработке и изготовлению деталей для заказчиков со стороны. Кстати, именно в этой области я и зарабатывал деньги. На новый участок также требовалось найти доверенных людей, так что мы озадачили этим вопросом нашу кадровую службу. Затем мы с Олегом всерьёз задумались, где взять чугун на столы, причём не простой, а состаренный в течение десяти, а то и двадцати лет. – Па, а что, если использовать для стола гранит? – осенило Олега. – Так когда плита шлифованная, гранит даже дороже чугуна выходит! Да и хрупкий он, – возразил я. – А мы сами его отшлифуем, – воодушевился Олег. – Прикрепим к нему плату с кристаллом и отполируем поверхность до зеркального блеска. – Точно! – обрадовано воскликнул я. – И пазы вырежем. А с хрупкостью можно бороться: будем использовать в крепеже прокладки из мягкого алюминия, тем более, что при обработке детали у нас на крепление не возникает нагрузки. На том и остановились. Связались с гранитным карьером, заказали плиты самого ходового размера – метр на два, толщиной восемь сантиметров. Потом принялись обсуждать с Олегом возможность продажи станков с нашими порталами. – Нужно подумать, как сделать их более привычными, чтобы вопроса “как работает?” даже не задавали. Может, сделаем закрытую камеру? – предложил я. – Установили заготовку, закрыли люк, вжик – и готова деталь, — сказал Олег. Хотя кто мешает открыть люк и посмотреть, как идёт рабочий процесс? – засомневался он. – Нет, пожалуй, станки мы пока продавать не сможем. Хотя... – его лицо приобрело задумчивое выражение. – Что, если предварительно создать шумиху в промышленных кругах об изобретении плазменно-эрозионной резки? Управляемый аналог шаровой молнии, все дела… такое может пройти. Для себя мы собрали два десятка таких фрезерных станков — надо было наращивать свои производственные мощности по производству шпинделей для станков ЧПУ и прочей аппаратуры порталов. Разместили их в арендованном ангаре, стоящем отдельным строением в пригороде Томска – в посёлке Зональный, где у меня был дом. Работали там обычные операторы, а вот сама работа была организована в три смены. Первая смена устанавливала на станки заготовки. Вторая смена (наши доверенные лица – технологи) проверяла установку заготовок и запускала станки. Третья смена через несколько часов снимала готовые детали, отгружала их к нам, убирала стружку. Сотрудники разных смен не были знакомы между собой, да и оформлены были на разные предприятия. Резку заготовок делала первая смена на станке большого размера для раскроя листов. Вместо плазмотрона был установлен наш кристалл – «плазменно-эрозионный» резак. Глава 10 Олег мечи "джедаев" Отец прикупил ещё помещений на третьем этаже нашего здания, которые решено было отдать под творческий центр. Там наша команда занималась мозговым штурмом. На очередном совещании отец ещё раз подчеркнул, что наши приборы, как бы кому-то этого ни хотелось, ни в коем случае нельзя выносить за пределы лаборатории. – Ну, допустим, исчезнете вы с помощью «меча джедая» при возникновении опасности – сразу пойдёт молва, – говорил он, – наша конфиденциальность вылетит в трубу. И отберут у нас тогда и наше изобретение, и все наши мечты. А вот если вы воспользуетесь сотовым телефоном и сообщите нам об опасном инциденте, мы сами вытащим вас из него с минимальными издержками для проекта. Исчезнуть с помощью этого прибора было достаточно просто: над головой открывалось окно портала диаметром в метр и падало ниже уровня ног, а другое окно вело в подвал нашей лаборатории. На случай падения на полу были постелены маты. Главное, о чём нужно было помнить во время перемещения: встать по струнке, чтобы без рук не остаться. После бурного обсуждения наши сотрудники согласились с доводами отца и обязались «мечи джедаев» из лаборатории не выносить, попутно предложив сделать на них метки, которые дезактивировали бы их при выходе из разрешённой зоны с помощью системы контроля положения по спутникам. Это была очень интересная идея, и мы использовали её на полную катушку! Заказали у смежников – в НИИ АЭМ ТУСУРА – разработку контроллера и программ для него вместе с контролем местоположения по спутникам GPS и ГЛОНАСС. Были заданы также зоны координат работоспособности и самоликвидации. Кроме того, самоликвидация должна была срабатывать при потере сигналов спутников, при вскрытии корпуса прибора или отключении питания. Попутно мы закупили для себя и сотрудников трекеры для определения местоположения, чтобы в случае чего вовремя прийти на помощь. Кстати, определение своих координат по спутникам помогло нам повысить точность окна эвакуации с помощью портала – место второго окна отсчитывалось от текущего положения до координат по спутнику. Раньше это делали с помощью лазерного гироскопа, который запускали у места эвакуации. Правда, пока ещё никому не приходилось использовать это в деле – только при испытаниях на разных дистанциях. После гибели наших мишеней-квадрокоптеров я решил попробовать объединить управление порталом с игрой, а точнее – управлять из игрового интерфейса окном портала. В Америке я трудился в фирме, разрабатывающей компьютерные игры. Одну из таких игр типа War II – с сюжетами Второй мировой войны – я знал изнутри очень хорошо изнутри. Мой ноутбук был буквально набит её исходниками. По рабочей необходимости я делал для себя разные ее варианты и сам играл в них для изучения полученного результата. К примеру, там были такие опции, как предварительный выбор целей – как воздушных, так и наземных (солдат или техники противника) – и последовательный их обстрел самолётом типа штурмовика ИЛ-2 или вертолётом «Чёрная Акула». Я привлёк к этому делу Жору и Гошу. Они собрали вместе пару кристаллов, подключили хорошую видеокамеру, через которую можно было наблюдать даже за километр от цели. Одно окно портала перемещалось в пространстве, имитируя самолёт, второе же было привязано к нему для нанесения ударов по выбранным целям. Я вывел из ноутбука управление самолётом и его оружием на оба окна, а затем мы собрали всё вместе и запустили процесс сканирования пространства. На мониторе вместо игрового пространства отображалось реальное, видимое через телекамеру. Вместо ударного окна портала мы поставили подсвечивающий лазер. Я начал пробовать управлять «самолётом». Делал это, сидя в лаборатории, а штурмовик-дрон на высоте в тысячу метров летал над городом. Выбирал цели – автомобили, давал команды на обстрел – и пятна лазера попадали точно в цель. Впрочем, в успехе я и не сомневался – в компьютерной игре мы достаточно долго отрабатывали этот алгоритм. Далее я попробовал групповую атаку – выделял мышкой целую группу целей, давал команду атаковать, и комп самостоятельно атаковал цели – от ближней к дальней. Затем я озадачил лаборантов: – Надо сделать несколько ударных дронов и попробовать групповую атаку – комп должен раздельно управлять дронами и распределять цели между ними. Ребята с нескрываемым энтузиазмом начали собирать «самолёты-штурмовики». В перерыве они самозабвенно играли в эту игру, набирая навыки управления дронами. Весной следующего года я поставил отца в известность о наших достижениях. Тот похвалил: – Очень нужное дело – как для нашей защиты, так и для прогрессорской деятельности. В Сирии испытаем в реальных боях. Соберите десять дронов, устроим испытательные бои на свалке металлолома или в заброшенном заводском комплексе. А затем обратился ко мне: – Купи игровые джойстики для управления дронами – это не тот случай, когда нужно экономить и пользоваться мышкой. Через месяц мы собрали десяток дронов. Я купил ещё пять ноутбуков для управления ими – по паре дронов на ноут. Неожиданно наши девушки тоже захотели поиграть в «войнушку». Мы начали тренировки с игры, а через месяц провели испытания на полигоне – вначале лазером, обозначая цели. Когда стали асами, запустили ударные порталы, настроив окна диаметром в миллиметр и длиной десять метров. Время установили в одну миллисекунду, чтобы следы таких пуль не были заметны для посторонних. Испытания прошли успешно. Наш «авианалёт» на склад Вторчермета крупного лома показал слаженность в работе команды – все выделенные цели были поражены в течение пяти минут. Отец остался весьма доволен этим результатом и попросил поискать где-нибудь в Африке или на Ближнем Востоке места былых боёв. Необходимо было потренироваться в реальных условиях с поражением остатков настоящей боевой техники.