Глава 16 Больше всего мистера Смита в России раздражал мелкий, колючий осенний дождь с ветром. От него не защищал ни черный кожаный плащ с подстежкой, ни широкополая шляпа. Куртка с капюшоном была слишком коротка, и за каких-то полчаса джинсы промокали насквозь. О модном демисезонном пальто из настоящего английского сукна не могло быть и речи, оно тоже промокало и делалось тяжелым и неподъемным. Что уж говорить об обуви! По лужам и грязи в новых микрорайонах можно было передвигаться разве что в тех страшных высоких сапогах, в которых ходили строители. Мистер Смит, которого мама с раннего детства приучила держать ноги в тепле, купил себе теплые черные сапоги-«камелоты». Но стоило ему показаться с заправленными в них джинсами и куртке на одном из московских вокзалов, как его чуть не избила местная шпана. Пришлось ему вернуться к кроссовкам, которые каждый раз после сушки скукоживались так, что в пять минут натирали мозоли. То есть получилось, как поется в их русской песне, которая часто звучала в машине, «от осени не спрятаться, не скрыться». Мистер Смит мок, мерз и, как в далеком детстве, хлюпал носом. А при этом встречи чем ближе ко времени «икс», тем чаще были такие, что их не проведешь ни в кафе, ни в машине. Только лично, и только подальше от посторонних глаз, в каком-нибудь тихом московском дворике или на дальней аллее парка. В гостинице, где их поселили, одежда и обувь сушились сутками, и что такое настоящая русская осень, мистер Смит узнал на собственной шкуре. Мелкий острый дождь со снегом, пронизывающий ветер и непроглядная темень, потому что почти во всех фонарях в тех дальних двориках лампочки то выбивали, то выкручивали. И это в то время, когда в Майами, где осталась его семья, можно было бы с наслаждением нежиться на мягком осеннем солнышке и плескаться в бассейне или океане. Но мистер Смит прекрасно понимал: для того, чтобы его жена и трое сыновей могли круглый год нежиться и плескаться, ему придется еще минимум дня три терпеть эту мерзкую погоду и вести двойную игру. Двойная игра раздражала его не меньше ноябрьской измороси. Интерпол командировал его, как одного из самых опытных консультантов ЦРУ, сопровождать в Москве террориста номер один Ахмеда, контролировать все его действия и сообщать о возможных планах. Но, поскольку мистер Смит давно, еще во время своей первой командировки в Париж, был завербован тем самым Ахмедом, он отлично знал о его планах. Ахмед ехал в Москву по своим личным делам. Что же касается «общего дела», в его задачу входило лишь наблюдать, как будет готовиться запланированная акция. Что именно и где должно произойти, мистер Смит узнал уже в России, и не от Ахмеда. Самым неприятным поворотом событий стал арест того агента, который руководил организацией теракта в Москве. И неожиданно всю ответственность возложили на Ахмеда. Это было более чем рискованно: ведь Ахмед был под колпаком и у Интерпола, и у русских спецслужб. Однако те, кто руководил операцией из-за границы, посчитали возможным поступить именно так. И мистеру Смиту не преминули сообщить, что вся надежда на него. Он, мистер Смит, обязан обеспечить Ахмеду прикрытие. Ультиматум, который выдвинули ему террористы, был более жесток: если Ахмед не сможет довести дело до конца, семья мистера Смита будет жестоко наказана. И мистер Смит сделал все возможное, чтобы именно к нему стекались все сведения о передвижении и действиях Ахмеда. А он уже тщательно отфильтровывал полученную информацию. Но контролировать действия русских по отношению к Ахмеду никак не получалось. Русские, похоже, каким-то образом узнали то, о чем не знал еще и мистер Смит, — где именно должна произойти запланированная акция. А парижские кураторы Ахмеда тут же почему-то решили, что информация просочилась из Интерпола, то есть через мистера Смита. И сейчас ему необходимо было реабилитироваться, во что бы то ни стало убедить их в своей преданности. То есть в задачу мистера Смита входило так «контролировать» ситуацию, чтобы серьезно не нарушать планы террористов. Будучи убежденным атеистом, мистер Смит не задумывался, что косвенно может стать виновником нескольких десятков, а то и сотен невинных жертв. Его даже не волновало то, что в результате теракта будет разрушен уникальный памятник русской архитектуры. Он абстрагировался от живой жизни и настроил себя на вполне приемлемую, как ему казалось, для патриота-американца волну: если американцы так серьезно пострадали 11 сентября от террористов, почему русские должны остаться в стороне? Все теракты, которые происходили на территории России, как казалось многим его американским и европейским коллегам, не могли идти в сравнение с разрушенными нью-йоркскими башнями-близнецами. Как агент ЦРУ, мистер Смит отлично знал, что русские, занимаясь решением своих внутренних проблем, не настолько активно, как следовало бы, участвуют в международных программах по борьбе с терроризмом. А взрыв в центре Москвы их активизирует. Так что, как ни крути, даже сотрудничая с террористами, он, отводя удар от США, приносит видимую пользу родной стране. Но вести двойную игру было крайне опасно. При этом мистер Смит отлично понимал, что отступать ему некуда. Стоит сделать один неверный шаг — и он поставит под угрозу не только и даже не столько самого себя, сколько своих родных и близких. Если его двойную игру рассекретят ЦРУ или Интерпол, ему грозит тюремное заключение. С помощью опытного адвоката можно повернуть дело так, что коллеги поверят, что он специально дал себя подкупить и стал двойным агентом, чтобы в интересах дела владеть дополнительной информацией. В таком случае из преступника он может превратиться в героя. А вот люди Ахмеда, если узнают, что КПД его деятельности в пользу ЦРУ выше, чем в пользу террористов, первый удар нанесут его родным: жене, детям, родителям. Для этих людей не существует ни женщин, ни стариков, ни детей, есть только неверные, которых, как они считают, всегда можно подкупить и заставить работать на них. Мистер Смит отлично осознавал, что ходит по лезвию ножа. И нож этот обоюдоострый. Встречаться с Ахмедом, которого и день и ночь пасли русские, в Москве не представлялось никакой возможности. Когда седьмого ноября неожиданно перекрыли весь центр Москвы и пройти через оцепление стало невозможно, весь до того обговоренный план рухнул как карточный домик. Мистер Смит почувствовал себя сидящим на пороховой бочке. Ему нужно было срочно встретиться с Ахмедом. Хотя бы для того, чтобы убедить террористов, что это не от него русские узнали о готовящемся взрыве. Встречаться с Ахмедом тайно означало вызвать подозрение. И тогда мистер Смит не придумал ничего лучшего, как организовать похищение или, точнее, временное задержание Ахмеда. Таким образом интерполовцы, которые участвовали в похищении, стали свидетелями того, как жестко обращался мистер Смит с Ахмедом, они всегда подтвердят, что один на один те не оставались. А на самом деле мистер Смит, отлично зная психологию молодых ребят-интерполовцев, мастерски манипулировал их вниманием. Несколько раз он отсылал их из дома — проверить, как там на улице. И этого времени хватало, чтобы обменяться с Ахмедом нужной информацией. Хотел он того или не хотел, он теперь вынужден был служить прежде всего Ахмеду. Он должен был доказать, что это не он слил русским информацию о теракте. Ахмеду же, как понял Смит, необходима была его помощь и дельный совет. Террористы, как показалось мистеру Смиту, увидев, что русские окружили место будущего теракта, растерялись, а может, даже испугались не меньше мистера Смита. Главное, что беспокоило людей, которых теперь представлял Ахмед, как сбить со следа тех, кто, несомненно, не спустит с них глаз. И мистер Смит со своей стороны взялся помочь. Он подключил нескольких опытных в электронных штучках ребят из Интерпола, и те на определенное время перепрограммировали домофоны указанных Ахмедом подъездов. Сигнал кода поступал не в квартиру, а на переносное устройство. Люди брали груз и, захлопнув двери, доставляли его наверх. Интерполовцы и не подозревали, что под чутким руководством мистера Смита работают на террористов. Если бы русские были повнимательней, они сразу бы заметили, что во всех домах, куда приходили агенты с сумками и колясками, обязательно имеются чердаки. И хотя это было очень опасно, весь груз доставлялся не в подвал, а на чердак. — Главное — действовать алогично, — поучал он Ахмеда. — Искать будут в квартирах, подвалах, но никому и в голову не придет, что груз будет доставляться так высоко — прямо на чердак. Да и спрятаться на чердаке значительно легче. Там полно разного хлама, а света нет. Даже если кого-то застанут, от света фонарика всегда можно увернуться. Таким образом, хотя район и был оцеплен, все необходимое для проведения теракта было на месте. Или, точнее, близко к месту. Потому что все необходимое нужно было каким-то образом опустить под землю, в подземный ход, который вел к храму Василия Блаженного. А поскольку вход под землю, как было показано на карте, находился во дворе, а двор, ясное дело, просматривался, предстояло решить, каким образом можно спуститься под землю, не выходя из подъезда и не вызывая подозрений. Переговорив с Ахмедом, мистер Смит дал возможность тому бежать, сам отправился за ним в погоню, а потом еще получил нагоняй от интерполовского руководства за самодеятельность. — Вы можете спугнуть его! — кричал генерал Штук. — Русские недовольны! Они боятся, что полномочия Ахмеда передадут кому-то третьему, тому, кого мы не знаем. — Да не волнуйтесь вы, — попытался успокоить его мистер Смит. — Все будет в порядке. Я уверен, что человека такого уровня, как Ахмед, в данный момент в Москве нет и, кроме него, никто не справится с поставленной задачей. — Ты, Смит, слишком плохо знаешь террористов. Если их человек засветился, его попросту убирают. — Но людей такого уровня, как Ахмед. — начал было мистер Смит. — Ты что, знаешь уровень Ахмеда? — перебил его генерал Штук и добавил: — Ты вот что, иди к русским и попытайся узнать, что им конкретно известно о готовящемся теракте. Знают ли они, где и в какое время он должен произойти. И еще, откуда к ним просочились эти сведения. — Я попытаюсь. — проговорил мистер Смит. — Не попытаюсь, а ты обязан это сделать! Ведь террористы могли пустить ложную информацию, — высказал предположение генерал Штук. — Мы все силы тратим на то, чтобы предотвратить теракт в центре Москвы, а в это время, возможно, в небо уже поднялись самолеты, которые будут штурмовать Нью-Йорк или Вашингтон. — Да не может этого быть! — покачал головой мистер Смит. — А почему ты так уверен? — У меня есть надежные агенты, — ответил мистер Смит. — Надежные? — вдруг хмыкнул генерал Штук. — А вот у меня есть сведения, что с террористами в данный момент сотрудничает кто-то из наших. — Это исключено, — поспешил заверить генерала мистер Смит. — Да нет, это точно. — Ну, если только какой-то сотрудник низшего звена, не владеющий важной информацией. — Да нет, надежные люди передали мне, что нужно искать среди высшего командного состава. Так что под подозрение попадают все. В том числе и мы с тобой. — И каким образом вы собираетесь выявить эту крысу?! — спросил мистер Смит, придав своим словам побольше страсти. — Ну, этого я тебе не скажу. — Вы что, и мне не доверяете? — возмутился мистер Смит. — Доверяй, но проверяй, — кажется, так говорят русские, — проговорил генерал Штук. — Ну, если вы, генерал, начинаете цитировать русских. — обиделся мистер Смит. — Да ладно, не обижайся, старина, — попытался успокоить его генерал Штук. — Да нет, мне даже интересно. — В общем, я рассказал это все тебе для того, чтобы и ты был бдительным. Как ты выражаешься, «крыса» может ползать совсем рядом. — Хорошо, я буду более внимательным, — кивнул мистер Смит. — И не забудь разузнать у русских, каким образом они получили информацию о теракте. Если у тебя возникнет хотя бы малейшее подозрение, что это дезинформация, тут же сообщи мне. Хотя я уже приказал установить слежку за всеми находящимися под подозрением субъектами. — Ну и как результат? — поинтересовался мистер Смит. — Пока что ничего подозрительного. — Значит, сосредотачиваем внимание на Москве? — Пока что да. Мистер Смит хотел уже отключиться, но потом не выдержал и добавил: — У меня есть к вам личная просьба. — Да, я слушаю. — Нельзя ли усилить охрану моих родных — жены, детей, родителей? — Мы уже это сделали, — проговорил генерал Штук и каким-то другим, встревоженным голосом добавил: — Дело в том. Я не хотел тебе говорить, ну, в общем, в последние дни возле твоих родных стали крутиться какие-то подозрительные личности. Они их не трогают, но сопровождают повсюду. Возможно, террористы что-то пронюхали или ты что-то пронюхал, и они хотят взять кого-то в заложники, чтобы потом диктовать свои условия. — Может, есть смысл установить круглосуточное дежурство? — предложил мистер Смит, чувствуя, что у него по спине побежали мурашки. — Да, я тоже об этом думал, но без твоего согласия. Позволить, чтобы у твоей жены в доме жили посторонние мужчины. — О чем вы сейчас говорите! Немедленно прикажите поставить охрану. — А может, твою семью вообще вывезти из Майами. — предложил генерал Штук. Мистер Смит на минуту задумался, а потом уверенно сказал: — Нет, никаких резких движений делать нельзя. — Хорошо, тогда ограничимся круглосуточной охраной, — согласился генерал Штук. — Спасибо. — А ты, Смит, иди к русским, лучше всего к генералу Воронцову. Он руководит этой операцией и владеет всей информацией. Вынуди его поделиться с тобой необходимыми сведениями. И скорректируйте там ваши действия. — Хорошо, — сказал мистер Смит, прокручивая в голове все последние разговоры с террористами. В конце концов он пришел к выводу, что теракт готовится все-таки не в Нью-Йорке, а в Москве, и решил приложить все силы для того, чтобы он состоялся именно здесь и сейчас. Но мысль о ложном месте и времени теракта мистеру Смиту понравилась. Он еще не знал как, но ему казалось, это можно использовать. К генералу Воронцову мистера Смита пропустили сразу. Казалось, генерал ждал этой встречи. Они пожали друг другу руки, и генерал Воронцов, предлагая мистеру Смиту сесть, сразу спросил: — Чай? Кофе? — Кофе, и покрепче, — кивнул мистер Смит и добавил: — Без сахара. — Вы так прекрасно говорите по-русски, — проговорил генерал Воронцов и, переключив телефон на приемную, передал: — Зиночка, принесите, пожалуйста, два кофе: один без сахара, а один, как всегда, для меня. — У вас уютно, — начал мистер Смит, осматриваясь. — Что, не похож на кабинеты монстров из ваших фильмов про КГБ и ФСБ? — улыбнулся генерал Воронцов, стараясь создать непринужденную атмосферу. — Ну, почему вы считаете, что мы воспринимаем вас как монстров? Мы ведь с вами всего лишь коллеги, не так ли? — дежурно улыбнулся мистер Смит.