— Я встретился с тем, кто звонил на горячую линию. Генерал Воронцов резко изменился в лице и побледнел: — То есть? — Ну, с парнем, который позвонил и сообщил о готовящемся теракте. — А, понятно, — кивнул генерал Воронцов. — А как ты на него вышел? — Да он в моем доме живет. Я случайно его утром засек. Но времени не было связываться. — Ясно, — кивнул генерал Воронцов. — Ну и как, что тебе удалось у него узнать? — Одно могу сказать точно: сообщение это действительно существовало. И оно, скорее всего, не липа, — проговорил Серов. — Да я сам знаю, что не липа. Но вот время-то, даже если оно парижским было, подходит, а действий никто никаких не предпринимает. — Да, какая-то просто зловещая тишина, — согласился Серов. — А что ваш подопечный делает? — поинтересовался генерал Воронцов. — Мы думали, что спит. — сказал Серов, понимая, что нет смысла водить генерала Воронцова за нос. — То есть как это «вы думали»? А на самом деле? — А на самом деле он исчез. — Кто исчез? — переспросил генерал Воронцов. — Ахмед, — покачал головой Серов. — То есть ты хочешь сказать, что человек, с которого ты должен был не спускать глаз, сбежал?! — сорвался генерал Воронцов. — Сбежал, или его выкрали. — проговорил Серов. — Как, кто, зачем выкрал? — взволновался генерал Воронцов, нервно поглядывая на часы. — Ну вы, ребята, даете! — Капитан Кошель сейчас в отеле, он все выясняет. — Вот это сюрприз. — проговорил генерал Воронцов. — Сегодня просто день сюрпризов. — А как подземный ход, вы его не искали? — попытался перевести разговор на другое Серов. — Ищем, — сухо сказал генерал Воронцов. — Только боюсь, кое-кто может найти его раньше нас. — Разрешите, я тоже попробую посмотреть. — попросил Серов. — Еще успеешь, насмотришься, — сухо сказал генерал Воронцов и, снова взглянув на часы, добавил: — А теперь, дорогой, пойдем отсюда. Попрошу всех покинуть помещение! — крикнул он, зайдя в храм. Серов нехотя отошел вместе с генералом Воронцовым и несколькими спецназовцами, которые осматривали храм, на безопасное расстояние. Генерал Воронцов достал сигареты и предложил Серову: — Закуривай. Выкурим по сигарете, и как раз время «икс» истечет. Вот тогда и будем думать, что делать дальше. Когда часы на Спасской башне пробили половину третьего, генерал Воронцов затушил сигарету и нервно бросил ее прямо под ноги. — Ничего не понимаю! — пожал он плечами. — Подумал бы, что глупый розыгрыш, если бы в этом деле не была замешана. — он замолк на полуслове. — Если бы в этом деле не была замешана ваша дочь. — продолжил Серов, пристально глядя на генерала Воронцова. — А ты откуда знаешь? — спросил генерал Воронцов. — Знаю. Но не собираюсь ни с кем это обсуждать, — проговорил Серов, отводя взгляд. — А кто еще знает? — строго спросил генерал Воронцов. — Никто. Я сам пришел к этому выводу путем простых умозаключений. — объяснил Серов. — Ах! Как я забыл! Ведь ты встречался с этим, как это моя говорила. Липинским, кажется. Ну, тем горе-хакером, который выудил эту информацию. Это он тебе о моей Кнопке сказал? — спросил генерал Воронцов, пристально глядя на Серова. — Нет, — покачал головой Серов, — вот Липинский как раз мне ничего не говорил. Но это теперь не имеет никакого значения. Давайте лучше ход поищем, — предложил Серов, доставая карту. — А я думаю, что ты должен не ход, а Ахмеда искать, — проговорил генерал Воронцов. — Можно и Ахмеда, — кивнул Серов, но тут отозвался его мобильник. На нем высветился незнакомый номер. Однако голос звонившего Серов узнал сразу. Это был Ахмед. — Меня похитили, — проговорил он сдавленным голосом. — Это американцы или англичане. Они вывезли меня куда-то за город. Богатый дом. Высокий кирпичный забор, белый маленький автобус во дворе. Я на втором этаже. Убежать не могу. Сообщите куда нужно. Меня будут искать. Могут быть неприятности. И здесь связь оборвалась. — Кто это? — строго спросил генерал Воронцов. — Вы не поверите, это Ахмед, — сказал Серов и добавил: — Его похитили. Нужно немедленно ехать в отель, чтобы зацепиться хоть за какой-то след. — Езжай, — кивнул генерал Воронцов. — Я дам распоряжение снять оцепление и тоже приеду. Серов бросился к своей машине. События запутывались все больше. Глава 9 Когда Мила Вахрудинова пришла в себя после того, как ее похитили с крыльца собственного салона, ее больше всего испугало не столько то, что ее куда-то везут в машине трое незнакомых мужчин, сколько то, что они, эти незнакомые мужчины, говорят на непонятном, явно не европейском языке. Людей с Востока Мила боялась. Прожив несколько лет с Вахрудиновым, она хорошо усвоила, что восточные мужчины непредсказуемы, даже ласка у них может быть жестока. А если они задумали что-то жестокое, то меры этой жестокости не будет. И надежды на снисхождение у нее нет. Главное сейчас — каким-то чудом усыпить бдительность черноглазых молодчиков и вырваться из плена. Ситуацию усугубляло то, что, как уже поняла Мила, у нее не было ни денег, ни мобильника. Линин плащ с пустыми карманами и шляпа, которую она примеряла перед тем, как на нее напали, приводили ее в отчаяние. Мила понимала, что похитившие ее люди только между собой говорят не по-русски, и, поглядывая сквозь прикрытые веки в окно, прикидывала, с чего можно начать с ними разговор. Машина уже выехала за город, и, поскольку туман немного рассеялся, была возможность запомнить хотя бы какое-то название на дорожном указателе. Поэтому Мила, притворяясь спящей, не спешила начинать разговор. Но тут у одного из сидящих рядом с ней парней зазвонил мобильник. И он заговорил по-русски. Мила сразу поняла, что звонит тот, кто заказал и оплачивает похищение. Выслушивая указания, парень реально напрягся, а потом, окинув Милу оценивающим взглядом, проговорил: — Да с нами, с нами она, чего сомневаешься, дорогой! Пиковые не подведут. Спит еще. Ты же сам дал то, чего ей занюхнуть нужно. Дрыхнет еще, не волнуйся. Не знаю. Если просишь, разбудим. Да жива она, жива твоя Лина. Раз заплатил, чтобы живой была, то живой и будет. Готовь бабки, те, что обещал. Никто нас здесь не тормозил. Это в Москве хай. В Москву не пускают. А из Москвы езжай — не хочу. — Это он? — спросил у говорившего по телефону тот, что сидел впереди, делая знак, что ему нужно переговорить со звонившим. — Да, — кивнул, не отрывая от уха трубки говоривший и добавил в трубку: — Тут с тобой Туз говорить хочет. — Але! — отозвался Туз. — Там, на даче, у тебя точно никто не тусуется? А то нам западло пушки доставать и светиться. Мы твою кралю запрем, одного часового с ней оставим, а ты дальше сам с ней разбирайся. У нас своих дел по горло. Нет, бумаги сам подписывай. Прикатывай и разбирайся. Дорогой, за бумаги ты нам не платил. Я сказал, с бумагами сам разбирайся. Ни в какие столы и ящики мы лазить не будем. Как знаешь, дорогой. Но с нами расплатись. Он отключил мобильный и грубо выругался. Машина резко повернула, и Мила, качнувшись, чисто механически ухватилась за спинку переднего кресла. — О, а красавица-то наша проснулась! — проговорил сидящий с ней рядом парень по-русски и, заглядывая ей в лицо, усмехнувшись, проговорил: — Ну, и как себя чувствует наша прелесть? Мила, пока что слабо понимая, что с ней происходит, куда и зачем ее везут эти незнакомые мужчины неславянской внешности, интуитивно чувствовала, что биться, кричать, требовать, чтобы ее отпустили, бесполезно. Единственное, чего бы она добилась, это еще одной дозы усыпляющего, от которого до сих пор кружилась и болела голова. Да и чего кричать на пустой проселочной дороге? И Мила решила приберечь свой звонкий голос и острый маникюр для более подходящего момента. Теперь разумнее было притаиться и получить как можно больше информации. Ведь не зря говорят: кто владеет информацией, тот владеет миром. К тому же Мила знала, что у нее есть более действенное оружие — томный взгляд, полуулыбка и мягкое «Где я?». С этого она и начала. И обезоружила сразу всех, похоже даже водителя, потому что машину резко качнуло в другую сторону. — В машине. — проговорил, не спуская с нее глаз, парень, что сидел рядом. — А куда мы едем? — едва преодолевая страх, но продолжая ворковать, расспрашивала Мила, при этом не забывая поглядывать в окно. — Сейчас все узнаешь. — сказал с сильным кавказским акцентом тот, что сидел впереди и кого называли Тузом. Машина сделала еще один поворот, и Мила с удивлением узнала один из загородных домов Лининого мужа, дом, о котором, как в свое время утверждал Фатеев, Лина не знала. Да. Так получилось, что Мила провела здесь однажды ночь с Лининым мужем. И ее подруга Лина об этом до сих пор не знала. Машина затормозила у высокого кирпичного забора, за которым белел современный двухэтажный коттедж. Один из парней, тот, что сидел ближе к дверям, разобрался с воротами и сигнализацией, и они въехали в пустой двор. Ворота за ними захлопнулись. — Ну что ж, Лина, выходи, — проговорил Туз, распахивая дверцу и подавая руку, а потом добавил: — Здесь, в тишине, тебе есть о чем подумать и одуматься. — Лина? — переспросила Мила, пристально глядя на Туза. Она только теперь поняла, что сопровождающие ее мужчины думают, что похитили Лину. Но вместо того, чтобы разочаровать их, она решила продолжить игру и, закатив глаза, вылезая из машины, проворковала: