– Ты не собиралась надевать сегодня красное? Я прижимаю руки к подолу, надеясь, что он не заметит, как сильно я стараюсь побороть дрожь в пальцах. Разве он не знает, кто я? Разве он не понял, что я человек? Если он решил поиграть со мной, то мне остается лишь подыграть ему в надежде, что удастся сбежать отсюда. – Нет. Мне нравится красный цвет. Но не потому, что он принадлежит двору вашего брата, а потому, что этот цвет красив сам по себе. Это не совсем правда, но не стану же я говорить, что Наоко всегда носила красное. Кто знает, может, этого хватит, чтобы удовлетворить его интерес. Принц приподнимает бровь, словно пытается разоблачить мой блеф. «Будь сильной, как Наоко», – вздергивая подбородок, твержу я себе. – Не просто красив. Он… эффектный. И смелый. Из всех цветов в мире красный самый пугающий. Надевая красный наряд, ощущаешь себя так, словно надел доспехи. С мгновение принц молчит. А я ничего не могу прочесть в его глазах. И, возможно, для этого есть причины. – Ты в герцогстве Победы, – наконец говорит он и слегка склоняет голову вбок. В воздухе слышится запах дерева и холода, принадлежащий ему. – Здесь нечего бояться. «Если ты не человек», – мысленно продолжаю я. Но поскольку я не могу так ответить ему, то выбираю ложь: – Я не боюсь. – Даже своего принца? – Уголок его рта изгибается, и я пытаюсь понять, он дразнит меня или стоит опасаться его еще больше. Адреналин бежит по телу, и остается лишь надеяться, что румянец на щеках не выдаст меня. – Вы сами сказали: здесь нечего бояться, – возвращая ему улыбку и стараясь говорить ровно, отвечаю я. Принц выпрямляется, его глаза сияют, как полная луна. И через мгновение с его губ срывается смех. Поначалу он едва слышен, а затем становится громче, и в нем появляются властные нотки, отчего я невольно расправляю плечи и встаю словно по стойке «смирно». – Мне говорили, что моему герцогству чего-то не хватает, – наконец говорит он. Я пытаюсь распознать угрозу в его голосе, но не нахожу ее. Поэтому продолжаю разговор, молясь, чтобы любопытство не сгубило меня: – Вы говорите так, будто не согласны с этим. – Не согласен. Это же Победа. – Он вскидывает руки. – Существование без страха – наш приз за Победу в войне. Я послушно киваю в ответ, хотя в груди разгорается огонь. Он замолкает на мгновение, а его руки опускаются по бокам. – И все же я иногда задаюсь вопросом, должны ли мы знать, что такое страх. Принц переводит взгляд на прогуливающихся Колонистов и их слуг-людей, которые двигаются по спиральной улице. Герцогство Победы переполнено роскошью, но при этом выглядит однообразным. Предсказуемым. Может, поэтому принц Келан выглядит скучающим? – Мир предлагает нам так много. И мы должны хотеть испытать все это на себе. – Он вновь переводит взгляд на меня. – Разве есть эмоция, более естественная, чем страх? Мне следует опустить голову, согласиться с ним и держать язык за зубами. Но я чувствую, как балансирую на тонкой проволоке, растянутой на большой высоте, и мне сложно понять, что безопаснее – отступить или довести разговор до конца. Я выбираю последнее: – Может, любовь? – Разве любовь не выражается привязанностью к чему-то, что мы боимся потерять? – Он поджимает губы. – Любовь невозможна без страха. – Я замолкаю и прикусываю губу. Если он играет со мной, уверена, я уже проиграла. Но если он действительно не знает, кто перед ним… Возможно, я смогу избежать еще больших неприятностей, если буду думать быстрее. И проще. Мне следует больше походить на Офелию, какой она была при моей жизни. Я дергаю подол платья. – Мне нравится это платье, но я не боюсь его лишиться, потому что смогу подойти к одному из прилавков и создать новое. – Я встречаюсь взглядом с его серебристыми глазами. – Может, в этом и заключается красота Бесконечности – мы никогда не сможем лишиться того, что любим. Его улыбка слегка тускнеет: – Это логично, но, возможно, в лишениях есть своя красота. Я тут же вспоминаю свою семью, и эмоции берут верх: – Нет ничего красивого в том, чтобы лишиться чего-то любимого. Принц замирает. Во время нашего разговора он выглядел так, словно не видел меня по-настоящему. И от понимания этого в груди все сжимается. Неужели я зашла слишком далеко? Сказала то, что не следует? Но вместо того, чтобы упрекнуть меня, он коротко кивает, чтобы показать, что наш разговор окончен: – Тогда, полагаю, хорошо, что нам никогда не доведется это выяснить. Я переминаюсь с ноги на ногу, сомневаясь, могу ли уйти прямо сейчас. И не уверена, что готова это выяснять. – Ваше Высочество, – зовет глубокий голос. Я поворачиваюсь и вижу Колониста в подогнанном по фигуре парадном костюме. У него узкое, как у лисы, лицо с резкими чертами и коротко стриженные черные волосы. Сложив руки вместе, он низко кланяется принцу: – Простите, что прерываю вас. – В чем дело, Валлис? – В голосе Келана появляются царственные нотки, словно те чувства, что появились у него на мгновение, снова заморозились и застыли. Валлис бросает на меня взгляд и вновь поворачивается к принцу. – Я бы хотел поговорить с вами. Наедине. – Я приехал за картиной, а не решать проблемы двора, – спокойно говорит Келан. – Уверен, все, что ты собираешься сказать, может подождать до сегодняшнего заседания совета. – Боюсь, что нет, – взволнованно отвечает Валлис. – Речь о вашем брате и его визите в Столицу. На лбу Келана появляется заметная морщинка: – Понятно. Валлис смотрит на меня, не скрывая своего раздражения. – Возможно, ваша гостья согласится подождать вас в ландо, пока… – предлагает он, но принц Келан взмахом руки прерывает его: – В этом нет необходимости. Ты занимаешь должность моего советника не первый день, так что я прекрасно знаю, что твои срочные вопросы никогда не решаются быстро. И мне бы не хотелось, чтобы меня кто-то ждал все это время. – Уверен, ваши подданные ценят такую заботу, Ваше Высочество, – отвечает Валлис. Келан морщится, но затем коротко кивает мне, разрешая удалиться. После чего они с Валлисом поворачиваются к ландо спиной, чтобы уйти. Я тут же приседаю в реверансе, а когда поднимаю глаза, принца словно след простыл. Я обвожу взглядом рынок, пытаясь отыскать Шуру. Хочется надеяться, что она еще где-то здесь. Может, она поможет мне понять, что только что произошло в Четырех герцогствах. Но ее нигде не видно, и на это есть уважительная причина. Каждое мгновение, проведенное здесь в ожидании, когда я закончу разговор с принцем, – в ожидании, когда меня закуют в цепи или начнут мучить прямо на улице, – она подвергала себя опасности. И как бы мне ни хотелось это признавать, она приняла верное решение, оставив меня здесь. Я иду по спиралевидной тропинке, с каждым шагом приближаясь к стене. Шура сказала, если что-то пойдет не так, отправляться к пирсу и ждать ее там. И именно туда я иду. Колонистка в платье, расшитом драгоценными камнями, и с цветами в волосах делает комплимент моему платью. Я любезно киваю, но продолжаю идти, потому что не понимаю, какую роль мне следует играть. Да и не уверена, что это вообще сейчас имеет значение. Может, принц обо всем догадался, а я оказалась слишком наивна, чтобы понять это. Может, скоро за мной отправятся гвардейцы.