— Приятель, я не знаю, что тут у вас за правила, — я развел руками. — Провалился, а тут сразу стрельба. — Это хави, — сержант повернулся ко мне. — Они любят шарить у бункеров, ловят пленных. Если их застают там, то они вне закона. Их входы дальше к югу, не здесь. Так что все в норме, самооборона. Их айди поищу, — он обошел кузов. — Или вы нашли уже? Про машину и трофеи он ничего не говорит, так что это радует. — У меня с них вот это есть, — я выудил из подсумка те самые «смартфоны» под отпечаток пальца. — Оно? — Да, давай сюда, — сержант протянул руку. — Вычеркнем их из базы. — Что это вообще? Документы? — Документы. Кошелек. Все сразу. Вам такие же дадут, — он вытащил из сумки на боку что-то вроде планшета в мягком корпусе, включил один из «смартфонов», провел над экраном. Потом кивнул удовлетворенно. — Он самый, — и даже показал мне фото «пухлого», появившееся на экране. Даже не фото, а трехмерное изображение, похоже. Затем подошел к трупу и прижал большой палец его правой руки к айди. На экране планшета прямо на портрете появился красный диагональный крест. Вычеркнули, то есть. Второй боец, с одной лычкой, в это время осматривал сумки. С любопытством поворочал «калаши», заглянул везде, но ни к чему не придрался. Потом кивнул старшему: «Чисто». — И как, он богатый? — поинтересовался я у сержанта. — Этого мне не видно. Но его списали и счет обнулился. Деньги с трупа у нас не возьмешь, — он усмехнулся. — Давай второго тоже в расход спишем, — он проделал все те же процедуры со вторым «смартфоном». — Вот и все, два хави доигрались. — Хави? — Они себя «хавийя» зовут или как-то так. Даже не знаю, что за народ, в моем слое таких не было. Даже не мусульмане, солнцепоклонники какие-то. Сюда их много сыплется. Кстати, хороший грузовичок ты с них взял, — он постучал по борту. — Освоил уже? — А что тут осваивать? — удивился я вопросу. — Это точно, — сержант хмыкнул. — Мой «шеви» и то сложней был. Ладно, проезжайте, тут сразу налево и до стоянки, — показал он. — Учти, правда, что ты пока в запретке, дальше не пропустят все равно. Там по стрелке иди. Оружие в машине оставь, туда с ним нельзя. И да, по городу любое оружие можно носить только без магазина и патрона в стволе. Не нарывайся. — Понял. А что за звание? — показал я на лычки. — Сержант. Знаки как у вас, русских. Или в вашем слое другие? — Нет, такие же, — пожал я плечами. — Просто на русского ты не похож. — Будут тебе дальше и русские. Тут все вперемешку. Давай, езжай, дальше все объяснят. — Эй, а трупы куда? — Да, — сержант задумался. — Вот что, езжай обратно, по дороге и через километр сверни направо. Там еще пара километров и свалка будет. Там их заберут, я по радио предупрежу. И сюда возвращайся, пропустим. Вернулись мы минут через двадцать. Свалка напоминала большой карьер, возле которого дымила печь, в которой мусор жгли. Думаю, что тела «хави» в ту же печь и пойдут. Двое мужиков в светлых комбинезонах перекинули их в ковш погрузчика и сразу повезли в ту сторону. Вопросов никто никаких не задал. Затем мы вернулись к воротам, и нас действительно без лишних вопросов пропустили дальше. Вторые ворота шлюза отъехали, мы оказались на дороге, ведущей вдоль забора. Как-то я худшего ожидал. Ареста, допросов, а тут как-то так. Но нас, как я понял, уже с беспилотников засекли и поняли, откуда мы едем. Если все эти бункеры подконтрольные, а они такие и есть, а эти самые хавийя имеют привычку там разбойничать, то картина ясна как день, что тогда время терять? Но вообще сразу следует записать себе в память то, что плохие люди тут тоже случаются. И, кстати, зачем им пленные? Настя сидела молча, вид до сих пор настороженный. А дорога оказалась на удивление долгой. Похоже, что мы половину города объехали. Забор из плит ничего не давал рассмотреть, сверху по нему вилась колючка. Затем мы все же выехали на какую-то площадку, где я присвистнул. С десяток машин перед зданием с закругленными углами, а кроме них еще и несколько мотоциклов на широких колесах. Прямо оживленно тут. Люди, все сплошь без брони, одеты по-разному, на крыльце даже курят, то есть здоровый образ жизни тут не доминирует. На нас никто особого внимания не обратил, зато мы увидели большую черную стрелку на желтой табличке, показывающую на дверь. — Сюда? — спросила Настя. — Похоже на то. Давай, разгружаемся. Вон камер сколько, не уворуют, я думаю. Даже броню сняли, чтобы выглядеть как можно более «провалившимися», это уже Настя посоветовала. Оставили все в машине, стало вроде как даже прохладней, хотя на самом деле пекло… думаю, что под сорок, наверное. В здании оказался офис. Холл с пластиковыми штампованными диванами, напоминающими садовую мебель, два стола, за которыми сидят люди в одинаковых светло-бежевых майках. Мужчина и женщина, женщина пьет что-то из белой кружки, а мужик, довольно молодой, тощий, в очках, говорит с кем-то по мобильному. И говорит по-русски, чисто. — Language? — спросила женщина, увидев нас. — Русский, if possible, — я показал на парня. Она просто кивнула и показала на два стула у того перед столом, мол, садитесь пока. Мы сели. Парень, не прерывая разговора, нам совершенно непонятного, пересыпанного сленгом, улыбнулся и кивнул. Постучал себя по часам и показал два пальца. Две минуты? О’кей, не проблема. Стул подо мной, кстати, хоть и легкий, но не такой, как зыбкая в своем прямостоянии штампованная садовая мебель, посолидней, поустойчивей. И уже знакомое покрытие из мягкого пластика на нем. Кстати, в офисе прохладно, где-то кондиционер работает. Нет, все же цивилизация, все не так плохо. На столе компьютер, что-то вроде планшета на стойке и клавиатура беспроводная, рация вроде той, что мы взяли с хави, только цвет другой. Кстати, мы так рации и не проверили. На стенах полки. Что удивило — с бортиками, на морской манер. Странно. Пара шкафов, явно пластик, причем ярко-синий. Разнообразили песчаную гамму. Женщина пьет и что-то смотрит на экране, щелкает мышкой, причем мышка похожа на кусок изогнутого аркой пластика. Светильники интересные, на потолке целая гирлянда крошечных светодиодов, или что это такое, выложенная в форме концентрических кругов. Настольные лампы — тонкая трубка, на конце крошечная чашечка. Да, у парня и у женщины на груди, на майках, эмблемы. Круг, в нем силуэт вала, с торчащими над ним антеннами, или что там на самом деле торчит. Парень закончил разговор, отложив телефон, повернулся к нам. — Извините, это важно было. Вы новые здесь? — Новые, — кивнули мы хором. — Шокированными не выглядите, — он чуть вскинул брови. — У нас это уже третий мир, не считая своего, — ответила Настя за нас обоих. Мы это еще по пути обсудили, решили не прятаться. Надоело просто, начнем с открытых карт. — Даже так? — парень удивился, но не сильно. — Такие редко попадаются. По два мира чаще. А я так только сюда успел. Мы переглянулись, синхронно покачали головой и снова уставились на него. Это уже интересно. — Откуда изначально? — Россия. Московская область, — ответила Настя. — Россия, Москва. — Из одного слоя? — парень забивал наши ответы в компьютер, печатая быстро, вслепую. — Нет, — ответила Настя. — Встретились во втором. — Понятно, — кивнул интервьюер, — может поэтому и сюда. С людьми из разных слоев так часто случается. Кто по профессии? — Оба пилоты, — опять Настя ответила. — Я на самолетах, разные типы, он на вертолетах. — Это неплохо, — парень с уважением кивнул. — У нас тут есть на чем летать. Хоть и не много. Что думаете делать дальше? — А что тут вообще можно делать? — я откровенно поразился вопросу. — Мы тут ничего не знаем пока. Кстати, отсюда в другие слои проходы есть? Раз уж так мы по-простому, так и вопрос прямой. — Нет, — он покачал головой. — Говорят, что мы вроде как тупик, конечная станция. В самой Цитадели этим занимаются, но пока ничего не нашли. — А что это вообще за валом? — Долго рассказывать, я вам всю информацию в айди загружу. Давайте фотографироваться сначала. — Он поднялся. — Вон туда, — показал он на боковую дверь, — по очереди. Кто первый? — Иди ты, — сказал мне Настя. — Я, получается. — Пойдемте. В комнате стояло высокое кресло, а вокруг него несколько камер. И столик в углу, с компьютером. Парень усадил меня в кресло, сам сел за стол, покликал мышкой, затем сказал: — Не шевелимся и никакой мимики… начали… Прошло секунд десять, прежде чем он сказал: — Готово. Смотрите, — он развернул монитор ко мне. А что, вполне себе похоже. Правда, чуть странно наблюдать, как модель моей головы медленно вращается. — И пальцы давайте откатаем, — он показал на плоскую, матово светящуюся панель. — Протрите сначала, — он кивнул на стопку салфеток, — чтобы сбоев не было. Мы вышли из офиса примерно минут через тридцать, за это время пройдя все формальности и получив каждый по «смартфону». — Это еще и коммуникатор, — объяснил нам парень, выдавая приборы, — но только в зоне действия станций. То есть, Цитадель и несколько городков. Номер на обороте, — он повернул айди другой стороной. — А так кошелек, документ и даже компьютер. Лучше не терять, за новым сюда возвращаться придется, больше нигде не получите. — Кошельком как пользоваться и что туда класть? — спросила Настя. — Там уже лежит тысяча биткойнов, — ответил он. — Это подъемные, всем даем. Пользоваться просто: или через машинки в магазинах, там надо просто палец прижимать, или с айди на айди деньги перекидываются. Тогда надо приблизить их вот так, — он показал, — и ввести еще и пин на каждом. Появится значок, что связь установлена. И дальше простая менюшка. Пин только не забудьте. — И что, если я где-то далеко, у вас здесь информация обновится? — не очень поверил я.