Нелл взяла бокал и молча подняла его, приветствуя Елену. А Тристан начал вновь увлекать всех к низкому столику, за которым все это время оставалась Элеонора, лишь теперь заметившая появление внучки. – Нелл! Иди ко мне. А где Том? – В постели, – слегка напрягшись, ответила Нелл. – В постели? – с явным недоумением переспросила Элеонора. – А кто за ним присматривает? – Доминик, – после небольшой паузы ответил Тристан. Пауза показалась Айзенменгеру неловкой и напряженной, и он начал гадать, с чем это могло быть связано. Он взглянул на Елену как раз в тот момент, когда она повернулась к нему. В ее взгляде читался испуг. Айзенменгер вопросительно приподнял брови, и она пожала плечами, словно говоря ему: «Я тоже ничего не понимаю». – Я бы на твоем месте сжег это дерево, Джек. Чтоб оно не мучилось, – промолвил высокий краснолицый мужчина с короткими курчавыми волосами и ярко-голубыми глазами, указывая на рождественскую елку, которая успела приобрести жалкий и облезлый вид. Хозяин «Танцующей свиньи» Джек Дауден проигнорировал это предложение и продолжил подсчет миксеров, записывая результаты на грифельной доске. – Да и с украшениями я поступил бы так же, – продолжил краснолицый. – У них такой вид, словно ими пользовались еще Мария и Иосиф. Ну вот, например, эта фея… – Он указал большим мозолистым пальцем на пластмассовую куколку, облаченную в белую юбочку и белую же кофточку, к который были приделаны разорванные крылышки. – Ну разве подобает смотреть на такое в день рождения Господа нашего Иисуса Христа. Грифельная доска с грохотом опустилась на стойку, усеянную кругами от стаканов. – Послушай, Майкл. Я понимаю, что сегодня здесь для тебя слишком тихо, но, может быть, ты все-таки заткнешься?! Я пытаюсь подвести баланс. – Я всего лишь хочу тебе помочь, – с обиженным видом откликнулся Майкл. – Не надо. – Просто если ты купишь новые рождественские украшения, то сможешь привлечь этим новых посетителей. Джек, уже вернувшийся к своим подсчетам, снова был вынужден их оставить. – В это время года народу всегда мало. – Когда хозяйничал Барни, все было наоборот. Джек, который уже три года как владел «Свиньей» и которому по меньшей мере дважды в день сообщали о том, что он в подметки не годится прежнему владельцу, отделался невнятным: «Да пошел этот Барни». Майкл тем времени допил свою пинту. – Повторим, хозяин. Джек вздохнул, вновь опустил доску на стойку, на этот раз уже нежнее, и взял стакан, стоявший перед единственным его посетителем. Однако Майкл не намерен был отступать от своей темы: – Конечно, это маленький паб, и сюда необязательно нагонять целый стадион, но все же один посетитель – это слишком мало. Паб действительно был маленьким, не больше обычной гостиной. – Еще рано. – Нет, не рано. Джек поставил стакан на стойку и вытянул руку ладонью вверх. Он даже не удосужился назвать цену – Майкл разбирался в этом лучше, чем он. – Иногда мне нравится, когда здесь тихо, – зажимая монеты в кулаке, промолвил Джек. – По крайней мере, можно отдохнуть. Майкл помолчал и сделал большой глоток. – В поместье пожар. – Да, я слышал. – Машина загорелась. – Да. – Все понаехали – и полиция, и врачи. – Правда? – откликнулся Джек, который не знал подробностей. – Невилл видел, – кивнул Майкл. – Говорит, полиции было как грязи. – Думаю, можно не спрашивать, что он делал в поместье. Оба ухмыльнулись. У Невилла и его жены Дженни была своя конюшня, но кроме седел у Невилла было еще и оружие, и он любил скрашивать свои трапезы дичью. – А больше он ничего не видел? – Не-а. Близко подойти он не мог. Там был Грошонг. – Неудивительно. – Небось изображает из себя хозяина. – Само собой. Майкл отхлебнул из своего стакана. – Интересно, а что там делали врачи? – задумчиво промолвил он. – Может, пострадал кто-нибудь из пожарных? – Может быть. Их праздные размышления были прерваны стуком входной двери. В паб хлынул поток холодного воздуха, а следом появилась фигура в грязной и рваной куртке, обмотанная толстым шерстяным шарфом. Сзади шел еще один человек. Шарф вокруг его шеи был замотан настолько высоко, что почти скрывал лицо, и тем не менее Майкл мгновенно напрягся и, когда человек подошел к стойке, помрачнел совсем. Джек дернул его за рукав. – Майкл, пожалуйста. Майкл не отреагировал на просьбу хозяина и продолжил сверлить взглядом вошедшего. Человек подошел к стойке и встал у противоположного ее конца. Он тяжело дышал, приоткрыв рот, и даже фея на елке понимала, какое он производит на всех впечатление. – Пинту, пожалуйста, – хриплым, дрожащим голосом произнес он. Джек почему-то тоже напрягся, хотя, казалось бы, в этой просьбе, обращенной к хозяину паба, не было ничего странного. Он глубоко вздохнул и не спеша двинулся к крану. Майкл продолжал пристально смотреть на посетителя. Джек наполнил стакан, поставил его на стойку и получил пять фунтов, которые посетитель протянул ему дрожащей рукой. Он положил их в кассу и достал сдачу, меж тем как посетитель уже подносил стакан к потрескавшимся губам. Джек положил сдачу на стойку, а Майкл продолжал пялиться на посетителя. Тот уже двинулся было прочь от стойки, но внезапно остановился: он словно принял какое-то отчаянное решение, повернулся лицом к Майклу, выпрямился и уже собрался открыть рот, когда Майкл односложно проронил: – Не надо. Посетитель вновь развернулся и двинулся к дальнему столику у двери. – Чертова скотина! – прорычал Майкл, поерзав на своем табурете. – Майкл, пожалуйста. Только не здесь. Но Майкл прикинулся глухим. Он сделал большой глоток пива и выпрямился, словно намереваясь слезть с табурета. – Майкл, – повторил Джек и снова схватил его за рукав, на этот раз уже крепче. – Я же просил тебя, – с силой добавил он. – У тебя есть все основания испытывать к нему неприязнь, но я не хочу, чтобы вы выясняли свои отношения в пабе. С мгновение казалось, что разборки не избежать, но потом Майкл вновь опустился на место, опустошил свой стакан и громко стукнул им о стойку, что свидетельствовало о градусе сдерживаемой им ярости. – Еще? Однако Майкл наградил Джека таким взглядом, который можно было перевести лишь с помощью нецензурных слов. – Больше не хочу. Я вообще больше не хочу пить здесь. Раз ты наливаешь всякому отребью. – Ну ладно, брось… Но Майкл уже поднялся. – Не волнуйся. Я не буду ничего затевать. – Он двинулся к выходу, кинув по дороге взгляд на сгорбленную фигуру, ютившуюся в углу. Дойдя до дверей, он остановился и громко добавил: – По крайней мере здесь. И он вышел из паба, оглушительно хлопнув дверью. Посетитель за все это время ни разу не пошевелился – он не отреагировал ни на крик Майкла, ни на поток холодного воздуха, ворвавшегося внутрь, когда тот открыл дверь, ни на стук двери, от которого вздрогнули стены. Фетр не нервничала так со времени сдачи экзаменов. Едва открыв большую ярко-красную дверь морга, она почувствовала, что ноги ее не держат и она либо вот-вот упадет, либо взлетит на воздух. Ее встретил крепкий улыбавшийся мужчина с мощным телосложением, густой седой шевелюрой и такими же усами. На нем был синий комбинезон и белые бахилы на ногах. И Фетр бессознательно отметила про себя, что у него добрые глаза.