— Теперь у нас есть аббат, и я хочу как можно скорее приступить к строительству нового моста. — Хорошо, — ответил тот. Суконщик съел ложку супа и причмокнул: — Никогда не ел такого превосходного супа, леди Мод. Та даже зарделась. Мерфин был благодарен Эдмунду за такую учтивость по отношению к его родителям. Семья рыцаря болезненно переживала свое падение, и то, что у них за столом сидит олдермен города и называет их сэром Джеральдом и леди Мод, было как бальзам на раны. Хозяин поддержал разговор: — Я чудом женился на ней, Эдмунд, вы знали? Мерфин был уверен, что олдермен уже слышал эту историю, но тот ответил: — Боже мой, нет. Как же это случилось? — Увидел ее в церкви на Светлое воскресенье и влюбился сразу же. В Кингсбриджском соборе собралось, наверно, не меньше тысячи людей, но она была самой красивой. — Ну, Джеральд, не преувеличивай, — одернула Мод. — А потом она затерялась в толпе и я не мог ее найти! Даже не знал, как ее зовут. Всех спрашивал, кто эта милая светловолосая девушка, и мне отвечали, что все девушки милые и светловолосые. Мод улыбнулась: — Я торопилась после службы. Мы остановились на постоялом дворе «Остролист», моей матери стало нехорошо, и нужно было поскорее вернуться к ней. — Обошел весь город, но нигде не мог ее найти. После Пасхи люди разъехались по домам. Я жил в Ширинге, а Мод в Кастереме, но откуда же мне было знать. Думал, никогда ее больше не увижу. Мне она показалась ангелом, который спустился на землю проверить, все ли пошли на пасхальную службу. — Джеральд, прошу тебя. — Но сердце мое разбилось. На других женщин я и смотреть не мог. Уже было решил провести жизнь в ожидании кингсбриджского ангела, как увидел ее на турнире в Винчестере. — Представляете, подходит какой-то совершенно незнакомый человек и говорит: «Это вы. Прошло столько времени! Вы непременно должны выйти за меня замуж, прежде чем исчезнете опять». Я решила, что передо мной сумасшедший. — Удивительно, — покачал головой Суконщик. Мерфин решил, что добрая воля олдермена подверглась уже немалому испытанию, и прервал рассказ: — Ну, одним словом, я сделал пару чертежей — они на чердаке собора. Эдмунд кивнул: — Каменный, с разъездом для двух повозок? — Как вы говорили, и со спусками по краям. И придумал, как сократить расходы примерно на треть. — Потрясающе! И как? — Покажу, как только вы поедите. Эдмунд дохлебал суп и встал: — Я готов. Пойдем. — Гость повернулся к сэру Джеральду и слегка склонил голову: — Благодарю вас за гостеприимство. — Мы очень вам рады, олдермен. Мерфин и Эдмунд вышли на легкий дождик, но молодой строитель повел Суконщика не в собор, а к реке. Неровная походка олдермена узнавалась издалека, и каждый второй приветствовал его дружеским словом или почтительным поклоном. Фитцджеральд вдруг занервничал. Он работал над проектом моста несколько месяцев. Наблюдая в церкви Святого Марка за плотниками, которые стелили новую крышу, он все время думал о мосте. И вот теперь ему предстоит посвятить в плоды своих раздумий другого человека. Эдмунд пока даже не догадывается, насколько оригинален замысел. Грязная извилистая улица тянулась между домами и мастерскими. За два столетия мирной жизни городские укрепления разрушились, кое-где о них напоминали только возвышения, теперь служившие заборами огородов. У реки жили те, кому по роду занятий требовалось много воды, — прежде всего красильщики и дубильщики. Мерфин и Эдмунд прошли на илистую отмель между бойней, откуда исходил сильный запах крови, и кузницей, где молоты били по железу. За узким рукавом реки лежал остров Прокаженных. Олдермен спросил: — Зачем ты привел меня сюда? Мост стоит в четверти мили вверх по течению. — Стоял. — Юноша задержал дыхание. — Я думаю, новый нужно строить здесь. — Мост на остров? — А еще один с острова на тот берег. Два маленьких моста вместо одного большого. Намного дешевле. — Но людям придется пересекать остров, чтобы добраться от одного моста до другого. — Ну и что? — А то, что там прокаженные! — Остался один человек. Его можно переселить куда-нибудь в другое место. Болезнь, кажется, исчезла. Эдмунд задумался. — Значит, все приезжающие в Кингсбридж окажутся на том самом месте, где мы стоим сейчас. — Нам придется построить новую улицу и кое-что снести, но это небольшие расходы по сравнению с тем, что можно сэкономить на мосте. — А с той стороны… — Пастбище аббатства. Я видел все как на ладони, когда работал на крыше церкви Святого Марка. Там и додумался. Эдмунд кивал: — Вполне разумно. Странно, почему мост не построили здесь с самого начала. — Его строили сотни лет назад. Может быть, тогда течение было иным. Берега со временем меняются. Например, рукав между островом и пастбищем мог быть шире. В таком случае не было смысла строить здесь. Олдермен всмотрелся в даль, и Мерфин проследил за его взглядом. Лепрозорий представлял собой полуразвалившиеся деревянные хижины, разбросанные на трех-четырех акрах земли. Остров слишком каменист для сельскохозяйственных угодий; правда, здесь росли деревья и высокая трава. А еще развелось полно кроликов, которых горожане не ели, считая, что в них переселяются души умерших прокаженных. Когда-то изгои держали кур и свиней, однако единственному оставшемуся прокаженному было проще доставлять продукты. — Ты прав. За последние десять лет в городе не было ни одного случая. — Я вообще ни разу не видел больных проказой, — пожал плечами Мерфин. — В детстве думал, надо говорить «проказники». Был уверен, что на острове живут люди, которые только и делают, что играют. Эдмунд рассмеялся и, повернувшись к реке спиной, осмотрел постройки. — Потребуется тонкий подход. Людей, жилища которых придется снести, нужно убедить в том, что им выпала крупная удача — ведь они переезжают в новые, лучшие дома, а соседи нет. А остров, наверно, придется окропить святой водой, чтобы поверили, что он не опасен. Но все это можно устроить. — Я вычертил оба моста со стрельчатыми арками, как в соборе. Очень красивые. — Покажи. Торговец и строитель пошли к аббатству. От собора, мокрого после дождя, к низким облакам поднимался пар, как от не желающих разгораться сырых поленьев. Мерфину самому не терпелось посмотреть чертежи — он не был на чердаке около недели — и объяснить все Эдмунду. Фитцджеральд много думал о том, почему вода подмыла старый мост и как уберечь новый от той же участи. Миновав северный портал, они поднялись по винтовой лестнице. Мокрые башмаки скользили по истертым каменным ступеням. Эдмунд энергично приволакивал усохшую ногу. На чердаке каменщиков горело несколько светильников. Сначала Мерфин порадовался, что будет лучше видно, потом заметил на чертежном настиле Элфрика и напрягся. Война с бывшим мастером продолжалась. Тому не удалось отговорить людей брать дерзкого выскочку на работу, но он по-прежнему делал все, чтобы недоучку-подмастерье не приняли в гильдию плотников, и молодой человек жил на птичьих правах, на что, правда, все смотрели сквозь пальцы. Элфрик ведет себя глупо и мелко. Он испортит разговор с Эдмундом. Мерфин велел себе быть потверже. Почему именно ему, а не злопамятному учителю должно быть неловко? Фитцджеральд придержал Эдмунду дверь, пересек комнату к чертежному настилу, и у него потемнело в глазах. Элфрик чертил что-то двумя циркулями на свежем слое штукатурки. Бывший наставник замазал пол, полностью уничтожив чертежи Мерфина. Не веря своим глазам, молодой человек спросил: — Что ты наделал? Элфрик презрительно посмотрел на него и молча продолжил чертить. — Он замазал мои чертежи, — повернулся Мерфин к Эдмунду. — Эй, ты что же делаешь? — требовательно спросил олдермен. Не обратить внимание на тестя Элфрик не мог. — Да ничего. Время от времени чертежный настил замазывают новой штукатуркой. — Но ты уничтожил важные чертежи! — Правда? Аббат не поручал этому сосунку никаких чертежей, а он не просил разрешения работать на чердаке. Вызывающая дерзость Элфрика бросилась в голову вспыльчивому Эдмунду. — Не делай глупостей, — с угрозой в голосе произнес он. — Я просил Мерфина подготовить чертежи нового моста. — Простите, на это имеет право только аббат. — Проклятие, но деньги дает гильдия. — Аббатство вернет заем. — И все-таки он дает нам право голоса.