— Не надо молний, — прошептала она. — Не надо молний. Крупные слезы покатились по ее щекам. Она до смерти боялась грозы. Мне кажется, это связано с авиакатастрофой, унесшей жизни ее родителей. Той ночью была ужасная гроза. Но Белла вряд ли об этом знала. Ее не было в самолете. — Ладно, — сказал я. — Без молний. Будто я мог хоть чуточку распоряжаться погодой. Я осторожно подхватил девочку на руки. Она снова обняла меня за шею, да так крепко, что я едва дышал. — Было ужас сколько молний, — прошептала она. — Ужас сколько. Я погладил ее по спине. — Когда, лапонька? Она дышала мне в ухо. — Когда я спала у дедушки и бабушки. Они сказали, это не опасно. А я очень испугалась. Я оцепенел. До сих пор Белла ни словечка не говорила о том, что произошло до или во время похищения. Мы думали, она ничего не помнит, из-за снотворного, которым ее накачали. И вдруг она рассказывает о молниях и громе. Что еще она может помнить? Краем глаза я видел, что Люси неотрывно глядит на нас. Мысленно я молился, чтоб Белла не почувствовала, до какой степени мы разволновались из-за ее рассказа. Ведь иначе она опять замкнется. — Не помнишь? Ты не говорила еще с кем-нибудь, кроме дедушки и бабушки? — спросил я. Белла не ответила. Мы сели за стол, но есть она отказывалась. Глаз не сводила с большого окна на террасу, с темного грозового неба. Когда вдали зарокотал гром и по стеклу застучали первые дождевые капли, я решительно встал: — Пойдем, Белла. Почитаем сказку. Мы сели на ее кровать. Я закрыл окно и опустил штору. В комнате стало темно, и я достал карманный фонарик. Белла обрадовалась и крепко держала его, пока я читал. Через две книжки она, несмотря на грозу, уснула, спокойно прижавшись к моей груди. Я погладил ее по головке и попытался выстроить из ее отрывочных слов что-то вразумительное. Была гроза. Дед с бабушкой сказали, что это неопасно. Вот и все. Как я ни старался. * * * — Гостевая квартира? Люси, как и я, задумалась, когда я рассказал о поездке на квартиру экс-партнерши. Я решительно кивнул. После нескольких часов размышлений я был совершенно уверен: с Вероникой что-то не так. Мы сидели под навесом террасы, смотрели на молнии, которые поминутно распарывали небо. — Почему… то есть как это тебе пришло в голову? Почему ты поехал к ней домой? Моя жизнь подчинена определенным правилам. Во-первых, я никогда не лгу в ответ на прямые вопросы. Особенно когда их задает Люси и особенно когда они касаются моей сексуальной жизни. Но на сей раз я не был уверен, стоит ли придерживаться правды. Вряд ли. Лучше соврать. — Сам не могу объяснить, — сказал я. — Пожалуй, по наитию… хотел проверить всех, с кем встречался в последние недели. — Всех? — Ну, ты понимаешь, о чем я. Люси отвела глаза. — Может, это все же чистая случайность? — помолчав, сказала она. — Может, она пошла с тобой по той простой причине, что ты здорово ее завел. Может, она была в городе на курсах или приехала кого-то проведать и получила разрешение воспользоваться этой квартирой. Кто знает, может, она вообще живет в другой части Швеции. — Я тоже об этом думал, — сказал я. — Но тогда необходимо понять, почему номер ее телефона остался без абонента. — А как ее фамилия? — Не помню. Или не знаю. — Черт побери, Мартин. — А что? Ты всех своих сексуальных партнеров знаешь по фамилии? — Да, — серьезно ответила Люси. — В самом деле? — Да. И, честно говоря, думаю, так обстоит с большинством людей. Человек знает, с кем у него секс. Иначе никакого секса не будет. Я не знал, что сказать, и потому промолчал. Я был принципиально не согласен, но дискуссия подождет. — Она говорила, где работает? — спросила Люси. Опять вопрос, на который у меня нет ответа. — Сказала, что занимается аудитом. — Туфта. Я невольно расхохотался: — Да, по-моему, тоже. Люси вздохнула: — А с чего, собственно, мы взяли, будто она врала? Может, она и правда аудитор? Может, квартиру ей действительно устроил приятель, живущий в том доме. Есть сотни причин, по которым человеку требуется временное жилье. Например, ремонт ванной или что-то в этом роде. — А как ты тогда объяснишь насчет телефона? Люси молчала. Ветер переменился, и дождь чуть ли не издевательски принялся загонять нас ближе к стене. В конце концов мы очутились вплотную к окну. — Кстати, как там с персоналом детского сада? — спросил я. — Удалось добыть паспортные фото? — Имена и прочие данные у меня в сумке. Фотографии получу завтра. Но что это за проверка? По-моему, едва ли от информации, которую я добыла, будет много толку. У меня не было сил просмотреть собранные Люси данные. Подожду до завтра, когда будут и фотографии. И без того есть над чем подумать. — Номер телефона, — сказал я. — Если выяснится, почему она его сменила, я примирюсь и со всем остальным. Люси подтянула ноги в кресло. — Кто знал, что в тот вечер ты будешь в “Пресс-клубе”? Ведь ты с ней там познакомился? Я энергично кивнул. Люси задала очень уместный вопрос. Если мы с Вероникой встретились не случайно, она наверняка знала, что я буду именно там. — Только ты и Дидрик. Сперва Люси ничего не сказала. Потом повторила: — Только я и Дидрик. От удушливой тревоги у меня свело под ложечкой. В голове зазвенел вопрос, который за обедом задала Мадлен: Кто, кроме Люси, имеет доступ к твоему “порше”? Я невольно поежился. Ясно, что там замешана не моя машина. Ясно, что Люси непричастна к случившемуся. — В чем дело? — спросила она. — Да так, ни в чем. Возникли новые мысли. Быстро устремились к новым целям, далеким от Люси. — Дидрик, — сказал я тихо. Люси вздрогнула. — Но ведь он не может быть замешан в то, что, как нам кажется, происходит?