Пайн ничего не ответила – в конце концов, Тор мог быть прав. – Агент Пайн, – продолжал Тор, когда она погрузилась в размышления. – Ты отвлеклась? – Он позвенел цепями. – Эй, ФБР, мой интерес стремительно падает. – С течением времени ты изменил свой образ действий, – сказала Пайн. – Далеко не все твои нападения проходили одинаково. Ты развивался. – Конечно, развивался. Как и при любых других занятиях, чем дольше ты что-то делаешь, тем лучше становишься. Я не исключение. Более того, я образец в… конкретной специализации. Пайн с трудом подавила подступившую к горлу тошноту. Она знала, Тор ждал, что на лице у нее появится отвращение, когда сравнил убийство с обычной профессией. Но она твердо решила, что не позволит ему испытать подобное удовлетворение. – Принято, – не стала она возражать. – Но теперь ты подтверждаешь мой вывод. Из того, что ты никогда не поступал так в прошлом, еще не следует, что ты не поменял своих привычек. Ты совершенствовался, как сказал сам. Твой образ действий развивался. – А тебе известны случаи, когда я поступил так же позднее? – осведомился Тор. К этому вопросу Пайн подготовилась заранее. – Нам известны не все твои жертвы, разве не так? Поэтому я не могу с уверенностью ответить на твой вопрос. Он откинулся назад и неприязненно улыбнулся, услышав ее грамотный встречный довод. – И ты хочешь, чтобы я ответил прямо сейчас? – осведомился он. – Делал я это или нет, вот так просто? – И вновь тебе это ничего не будет стоить. Тебя ведь не казнят. – Я могу солгать и сказать, что ты права. Тебе этого будет достаточно? – Я агент ФБР. – И что с того? – Мне требуется… – Тебе требуется тело или хотя бы скелет – после стольких лет, верно? – Мне нужно подтверждение, – просто ответила Пайн. Он пожал плечами. – Боюсь, я не знаю, где захоронены все тела. – Значит, они ошибались, когда говорили, что у тебя фотографическая память? – Вовсе нет. Но я сознательно кое-что забыл. – Почему? – спросила она. Тор наклонился вперед. – Потому что не все стоят того, чтобы их помнить, агент Пайн. И я не намерен утешать каждого рыдающего члена семьи, который приходит ко мне с мольбами. Это не совсем мое, если ты еще не заметила. – Ты помнишь, где похоронена Мерси? – Тебе придется приехать еще раз, чтобы поболтать со мной. А сейчас я устал. – Но мы только начали. – Называй меня Дэн. Пайн удивленно на него посмотрела. Она не ожидала такого требования. – Что? – Это наше третье свидание. Пришло время перейти к именам, Этли. – А если я не хочу? Он беззвучно хлопнул в ладоши. – В таком случае бедная, милая и, вероятно, мертвая Мерси Пайн навсегда останется для тебя загадкой. Какая досада. – Когда ты хочешь снова встретиться? – Ровно через месяц… Этли. Я занятой человек. А потому произнеси то, что я хочу. Или мы закончили. Навсегда. – Хорошо… Дэн. Пайн вышла, забрала свои пистолеты – и ей пришлось заставить себя не пытаться вернуться в тюрьму, чтобы вышибить мозги проклятому Дэну. Она села в машину и поехала в Шеттерд-Рок, штат Аризона, где была единственным агентом ФБР на огромных пространствах малонаселенных территорий. Через час она получила по телефону сообщение, «сигнал Эмбер» [5]. Похищена маленькая девочка. Подозреваемый на сером пикапе «Ниссан» находится где-то совсем рядом с тем местом, где она сейчас проезжала. В ярком сиянии первого полнолуния после дня осеннего равноденствия бог закона и порядка ей улыбнулся, потому что через пять минут мимо нее, в противоположном направлении, промчался серый пикап. Пайн развернулась на сто восемьдесят градусов, шины «Мустанга» задымились и протестующе взвизгнули, прежде чем восстановили сцепление с асфальтом, она включила полицейские проблесковые огни, которые установила на машине, утопила изящную педаль газа в пол, и «Мустанг» с ревом помчался спасать жизнь похищенной девочки. Пайн поклялась себе, что на этот раз не допустит ошибки. Глава 2 Существует одно важное правило «сигнала Эмбер»: добраться до жертвы и похитителя как можно быстрее и перекрыть все пути к бегству. После этого можно решать проблему самыми разными способами: от применения грубой силы до переговоров с подозреваемым, если появится такая возможность, чтобы исключить любой риск для заложника. Когда похититель свернул с главной дороги, увидев быстро приближавшийся сзади синий свет, Пайн поняла, что скоро ей придется принимать решение. Хорошо, что она знала местность и уже проезжала по этой дороге, когда пыталась немного прийти в себя после второй встречи с Тором. В каньон с почти вертикальными стенами вела единственная дорога, на которой она сейчас находилась. Пайн сообщила о своем местоположении в полицию, а также свое имя и статус преследования. Она не сомневалась, что их реакция будет мгновенной. Но она находилась на изолированной территории, и полицейские не появятся еще несколько минут. В данный момент Пайн вместе со своими пистолетами, интеллектом, подготовкой и опытом – оставалась главной надеждой похищенного ребенка. Сумерки постепенно сменялись темнотой по мере того, как они все дальше ехали по поднимавшейся и опускавшейся дороге, полотно которой постоянно сужалось, а обрыв после каждого поворота по обе стороны становился более крутым. Она пыталась разглядеть мужчину и девочку в кабине грузового автомобиля, но они оставались неясными силуэтами. Впрочем, номер машины соответствовал полученному по «сигналу Эмбер», а похититель явно пытался сбежать. Понимал ли он, что дорога заканчивается тупиком, Пайн знать не могла. Но не сомневалась, что просто не будет. Однако именно для таких ситуаций она проходила подготовку. Через половину мили они добрались до точки невозврата. Пайн поставила «Мустанг» посередине узкой дороги, блокируя выезд и развернув машину пассажирской стороной к грузовику. Если он попытается ее протаранить, она выстрелит через ветровое стекло. Пайн вытащила надежный «Глок» и тщательно прицелилась через открытое пассажирское окно. «Ниссан» развернулся капотом в сторону «Мустанга». Мужчина остановил машину, но двигатель продолжал работать на холостом ходу. Пайн казалось, будто она видит, как у него в голове поворачиваются колесики: стоит попытаться или нет? Когда он включил фары – скорее всего, чтобы ее ослепить, – Пайн погасила их выстрелами. Вот теперь она добилась его полного внимания. После того как Пайн еще раз рассказала местным полицейским, где она находится, она осталась сидеть, одной рукой сжимая рукоять пистолета, другой держась за ручку двери. Некоторое время они просто стояли. Наконец через десять минут дверца «Ниссана» распахнулась. Очевидно, похититель принял решение. Шахматная партия началась. Пайн ответила зеркально, распахнув дверцу своей машины. Четыре ноги ступили на землю около «Ниссана». Пайн опустила длинные ноги на асфальт. Мужчина и маленькая девочка вышли из-за двери грузовика, и Пайн сразу направила пистолет в широкую грудь похитителя. – ФБР. Это конец. Отойди от девочки. Ложись лицом вниз на землю, разведи ноги в стороны, пальцы переплети на затылке. Если будешь медлить, открою огонь. Мужчина не стал подчиняться ее приказу. Вместо этого он присел на корточки и поставил девочку перед собой. «Ладно, – подумала Пайн, – этот мешок с дерьмом хочет поиграть в жесткую игру, используя ребенка в качестве щита. И почему меня это не удивляет?» В свете, падавшем из кабины грузовика, Пайн разглядела, что мужчине немногим за пятьдесят, он высокого роста, плотный и мускулистый, с лысой головой и короткими седеющими волосами, нечесаными и вьющимися, точно плющ. Уродливое, с печатью слабоумия лицо. Классический образец стареющего педофила. Он был одет в грязную футболку, не скрывавшую бицепсы тяжелоатлета, пыльные вельветовые брюки и потертые ботинки. Девочке было девять или десять лет, высокая для своего возраста, стройная спортивная фигура. Одета в футбольные трусы со следами травы и такой же свитер. Грязные колени, футбольные бутсы «Адидас», длинные белые гетры. Конечно, она выглядела напуганной, но Пайн успела заметить в ее глазах решительность. Пайн не знала, с чем имеет дело – то ли девочку похитил незнакомец, то ли это попытка семейных разборок. Мужчина выглядел слишком старым, чтобы быть отцом, но в наше время всякое бывает. – Полицейские уже в пути. Делай, что я скажу, и ты будешь дышать, когда все закончится. Мужчина молча на нее смотрел. – Habla ingles? [6] – спросила она.