— Пока потому что гражданка Романова свидетельница, а дальше будем выяснять, — разом посуровел молодой майор, завидев местную власть. — Свидетель? О боже, Василиса, с тобой все хорошо? — Я тело нашла, — недовольно покосившись на Юрца, с любопытством взирающего на нас, ответила я. — Ты? — Ага. — Я же тебе говорил, расследование – это дело полиции, а ты как ребенок, допрыгалась теперь… — Извините, но нам пора, — сурово перебил майор. — Поехали, — обреченно согласилась я, раз выбора у нас другого не было. Лешка смотрел мне в след вроде как с сочувствием, хотя неприятностей у него теперь тоже на троих хватит. — Мне поехать с тобой? — все-таки спросил он. — Оставайся, тебе сейчас явно не до меня. И мы, конечно, поехали. Ночь провели в кабинете бравого подполковника, отвечая на бесконечные вопросы. Внятно объяснить, почему мы вдруг полезли тыкать палками в иловую яму, у нас не вышло, в результате мы и стали главными подозреваемыми, то есть Юрца приняли за моего любовника-подельника. Как ни странно, во второй раз я так сильно не переживала, у Сергея Сергеевича даже запугать меня не получилось. То ли прошлый опыт сказался, то ли бессонная ночь и я просто была уже не в состоянии нервничать, как водится, напала апатия и безразличие. Для Юрца же это был первый привод (вот уже и выражаюсь как закоренелый преступник) и он чуть ли не плакал: для начала выложил все как было, а потом и вовсе свалил все на меня, дескать, это я его палкой заставила труп в яме искать. Такими темпами можно стать суфражисткой, насмотришься на поведение некоторых. В отличие от Юрца, на все вопросы я отвечать не торопилась (опять же, сказался прошлый опыт) и к своим ответам подходила, основательно подумав. Некую тормознутость подполковник мне прощал, так что время все обдумать у меня было. А историю свою я немного подправила: во-первых призналась, что с утра видела в окно, как Витек ходил вокруг этой самой ямы (он уже труп, с него теперь не спросишь), а потом уборщица пожаловалась, что он пропал. Я испугалась, что он мог туда завалиться (этого я лично не видела, потому что окно было в туалете, а сидеть там целый день и таращиться на него я не могла), поэтому и пошла его искать. В лаборатории его никто не видел, мое беспокойство все росло, в результате я решила проверить свои догадки, а Юрца взяла с собой, потому что нуждалась в мужской поддержке. В целом моя версия была вполне приемлема, Сергей Сергеевич наверняка поговорит и с уборщицей, и с химиками, но ничего, что могло бы противоречить моей версии, они не скажут. А мою причастность доказать еще надо, что будет непросто, раз я никого не убивала. В тот момент гордилась я собой безмерно, хотя, если разобраться, было нечем: насколько я помнила, мои действия по закону преследуется. В семь утра мне удалось-таки покинуть серое здание, ставшее за эту ночь ненавистным (Юрца отпустили намного раньше). На работу я позвонила, ввиду последних событий мне разрешили явиться после обеда, так что удастся даже пару часов поспать. Едва открыв дверь своей квартиры, я поняла: дома кто-то есть. В первые пару секунд я пыталась списать свои глюки на бессонную ночь, но совершенно отчетливо слышала возню на кухне. Если это и глюки, то уж слишком реальные. Жила я одна, это я прекрасно помнила, даже будь у меня десять бессонных ночей кряду, хотя вряд ли человеку такое под силу выдержать. Родители ко мне в гости не ходили, все больше я к ним, а ключей ни у кого больше не было. Все это промелькнуло у меня в голове за считанные секунды, а между тем на кухне абсолютно точно кто-то звякнул тарелкой. «Да что же это такое» — разозлилась я. Надо что-то решать. Поднимать соседей например, или в полицию звонить. При слове «полиция» меня передернуло, я решила сначала глянуть, а ну как в самом деле родители пожаловали. Входную дверь открыла настежь, в руку взяла телефон, набрала там номер полиции, но кнопку вызова нажимать не стала. Прихватила в другую руку бамбуковую палку, которая бог знает как оказалась в моей квартире с самого переезда, но исправно занимала свое место в коридоре за дверью. Подозреваю, папуля постарался и оставил мне это чудо для самообороны. Все время смотрела на нее и хотела выкинуть, да вот рука не поднималась. Теперь вот зато пригодилась. Проникший на мою кухню то ли вовсе не слышал моих копошений, то ли просто внимания не обратил, так что я беспрепятственно проникла в собственную квартиру и увидела широкую спину мужчины, наклонившегося к плите и вроде как варящего кофе. Картина меня немного отвлекла: ни разу такого на моей кухне не происходило, но я взяла себя в руки, замахнулась палкой и окликнула его: — Какого черта ты делаешь на моей кухне? Мужчина повернулся и я узнала Евгена, его появления на моей кухне не ожидала, красочно ойкнула и махнула палкой. Он ловко увернулся и схлопотал лишь по плечу, но все равно должно быть больно. — Полегче, женщина. — Какого черта? — опять рявкнула я. — Ты дубинку то опусти, поранишься еще, ноготь там сломаешь, или еще что, я то к твоим ударам уже привычный. — Тебе то какое дело до моих ногтей? Ответь лучше на вопрос. — На какой? Ааа… слышал, ты опять вляпалась. — Тебе то какое дело? — повторилась я. — Садись, я кофе сварил, хотя судя по твоему виду, тебе не помешает выпить чего покрепче. — Не очень то ты похож на доброго самаритянина, — заметила я, но за стол все-таки присела, демонстративно поставив дубинку поближе к себе, Евген конечно мой жест видел и весело разулыбался в ответ. — Чувствую свою вину, сама знаешь, как это бывает, — пожал он плечами. — Вообще-то нет, понятия не имею. — Ты что, принципиально все воспринимаешь в штыки? — Ничего подобного, просто зачем ты здесь я и так догадываюсь: узнать из первых уст, что я о тебе рассказала. Мог бы просто спросить. И можешь успокоиться: ничего, о тебе и словом не обмолвилась, а теперь выметайся из моей квартиры, я хочу поспать. — Грубо, гостеприимные хозяева себя так не ведут. И твои сведения «из первых уст» таковыми не являются: все твои дурацкие показания я уже слышал. — Откуда? — удивилась я, хотя чему тут удивляться. — Оттуда. Очень мило, что ты пыталась меня выгородить, но не стоило. — Даже не думала, я спасала только себя, тем более что я могла рассказать о тебе? О том, что утром я имела с тобой беседу? И что? — Не прикидывайся, я прекрасно видел, как твоя красная юбка мелькала между деревьями. — Видел, но предпочел не обращать внимания? — А зачем? — усмехнулся Евген, — Нравится девчонке играть в шпионов, пусть играет, даже если так неумело. — Разумеется, — кисло улыбнулась я. Сомнений, что Евген темнит, у меня не было, такой тип уж точно не оставит слежку без внимания и не позволит болтаться у него на хвосте целых полчаса. Да он специально пошел к этой чертовой яме и продемонстрировал заинтересованность, хотел, чтобы любопытная дура проверила все за него, нашла труп и схлопотала неприятности. Скорее всего в его наличии он уверен не был, зато нашел, кто это проверит. Кажется, это и называется талантом. Неприятно, когда тебя вот так вот обводят вокруг пальца. — И чего тебе надо от меня на этот раз? — Я же уже сказал: беспокоился. Можешь мне не верить, но чувство вины меня мучило… — Отлично. Я тебе не верю, что дальше? — А дальше пей свой кофе и собирайся, у нас есть дела. — У нас? — Ну я решил, что раз ты все равно пристала похуже банного листа, так и быть, болтайся рядом. — Кто к кому пристал еще надо разобраться, не я же на твою кухню влезла, — вздохнула я, — Так куда мы путь держим? — Хочу взглянуть на квартиру убиенного, может что интересное обнаружим. — Например, украденные миллионы? — съязвила я. — Ну на такую удачу я конечно не рассчитываю, хотя неплохое развитие событий, если подумать. — Конечно, деньги при тебе, а кто их там украл это дело третье, при условии конечно, если это не Витек. — К сожалению, вора тоже придется найти, — не уловив моей иронии, посетовал Евген, — Это часть сделки. — Столько работы. — Бывало и хуже, не стоит сочувствовать. — И не думала. — Ну что, идем искать воришку? — подмигнул иезуит. — И убийцу, ты обещал, — напомнила я. — Само собой. Ну что, юный Пинкертон, ты готова? — А тебя не посетила мысль, что полиция просто обязана проверить квартиру убитого? Что, если мы там столкнемся? Тебе то понятное дело на это наплевать, а вот мне объяснить, что я там забыла, будет трудновато, а проблем с полицией и так хватает. — Если ты поторопишься, то мы как раз успеем, полиция раньше обеда туда носа не сунет. — С чего ты взял? — Ты собираешься, или я еду один? — Через полчаса буду готова, — заверила я, и побежала в душ и переодеваться. Справилась я даже раньше, и вскоре мы подъезжали к серой унылой пятиэтажке, должно быть, именно тут и проживал Витек. Адрес Евген конечно же знал и просто вбил его в навигатор. Откуда он его раздобыл (я имею ввиду адрес) я даже спрашивать не стала. Из машины он вышел первым и сразу направился к подъезду под номером два, я ходко трусила за ним. Бессонная ночь в этом плане на мне сказалась мало, неуемное любопытство гнало меня вперед. Оказалось, что жил Витек на пятом этаже в угловой квартире. На нас смотрела железная дверь, окрашенная с темно-серый цвет с глазком и звонком справа. — Ключей у тебя нет? — поинтересовалась я на всякий случай. Их наличие меня бы ничуть не удивило. — Есть кое-что получше, — Евген извлек на свет божий целый набор каких то железяк. «Отмычки» — догадалась я. Примерившись к замку, он поковырял в двери сначала одной, а потом выбрал ту, что поменьше, дверь с глухим щелчком открылась. За эти три минуты я успела прикусить себе губу до крови и покрыться липкой испариной, озираясь по сторонам. Утро, как раз самое время соседям отправиться на работу, но мы благополучно вторглись в чужое жилище и захлопнули за собой дверь.