— Что вы видите? Елизаров с сочувствием глянул на Питерса и ответил: — Одинокого черного человека в белом халате, мечтающего о сексе с болонкой. — Я о рисунке говорю, — проскрипел Джон, непослушными пальцами расстегивая ворот халата. Оооо, — протянул молодой человек, рассматривая картинку. — А вы извращенец доктор. — Почему, это? — язвительно поинтересовался Питерс. — Ну как же, — удивился Елизаров. — Показываете мне порнографические картинки. — И что это, по-вашему? — Белый член с крылышками в черной заднице, — ответил молодой человек. — Что? — растерялся доктор, подвигая картинку к себе. На ней была изображена клякса с белыми пробелами. — И где тут член в заднице? — Ну вот смотрите, — Елизаров снова придвинул картинку к себе и обвел ручкой цветовые контрасты кляксы и белых пятен. — Вылитый же член, а тут крылышки. И задница вот. — Действительно, похоже, — ошарашено пробормотал Питерс, рассматривая рисунок, — А вот этот? — Я не буду это комментировать, — молодой человек с брезгливым лицом отодвинул картинку от себя. — Вы не только извращенец доктор, но ещё и гомосексуалист. — Почему это? — переспросил психиатр. — Вы Фрейда изучали? — с любопытством уточнил Михаил. — Изучал, конечно, я же психиатр. — Тогда должны знать, что в своих рисунках вы подсознательно проецируете свои сексуальные мечты. А они у вас мерзкие и гомосексуальные. — Это не мои рисунки, — разозлился доктор. — Вы их из своего портфеля доставали у меня на глазах, — обличительно заметил молодой человек. — Значит ваши. — Это тест Роршаха, — прохрипел доктор. — Не знаю, никакого Роршаха, — стоял на своем молодой человек. — А вот как вы вытащили рисунки из портфеля, видел. — Вы надо мною издеваетесь? — врач чудовищным усилием попытался сохранить остатки самообладания. — Мистер Елизаров, почему вы так относитесь к психиатрам? — Видите ли, — молодой человек остро глянул на доктора. — Люди с небольшими психическими отклонениями строят воздушные замки, психопаты — в них живут, а психологи — взимают за эти здания арендную плату. Проще говоря, здоровым людям они абсолютно не нужны. Пустая трата денег за разрешение влезть к себе в душу. Я слышал об одном эксперименте, где-то в Африке. Подопытных разделили на две группы. Одну лечили психологи, другим просто давали денег. Через год вторая группа полностью избавилась от депрессии. А у первой никаких сдвигов не было. Понимаете, о чем я говорю? — Вроде да, — доктор с шумом выдохнул воздух. — Но поясните подробнее. — А чего тут пояснять? — снисходительно ухмыльнулся молодой человек. — Я абсолютно здоров. Мне психолог не нужен. А попытки нарушить личное пространство и залезть грязными пальцами в душу, считаю неприемлемыми. Они вызывают у меня острый внутренний протест. Мои американские партнеры попросили меня с вами побеседовать. Отказать им не могу. Вот и беседую с вами. Как умею. Но на возможность вывернуть наизнанку мою жизнь и разрешение копаться в душе не рассчитывайте. Майерс щелкнул кнопкой пульта, ставя воспроизведение на паузу, и повернулся к Хартману. — А чего это, доктор Питерс, такой нервный? Непохоже это на психолога. — Меня тоже заинтересовал этот вопрос, — проскрипел старик. — Здесь все удачно для Елизарова сложилось. Я беседовал с Питерсом. Оказалось, он на грани развода с женой. Сын тоже добавил проблем. Недавно разбил отцовский «шевроле». В общем, у Питерса сейчас в жизни сплошная черная полоса. Он даже недавно просился в отпуск за свой счет по личным обстоятельствам. — Понятно, — криво усмехнулся Уолтер. — Спасибо, профессор. Мы все поняли. Больше вас не задерживаем. Дождался когда дверь закроется, и шаги старика в коридоре стихнут вдали и повернулся к Моррису. — Что думаешь, Харольд? — Елизаров очень опасен. Как гремучая змея. Сильный, уверенный в себе, со сплоченной командой. Успешно выходит из самых трудных ситуаций. Выигрывает, когда никаких шансов на победу нет, Вспомни бои на ринге. Умный, дерзкий, смелый, расчетливый, зря рисковать не будет, но и на себе ездить не позволит. Если мы выпустим его из Америки, в будущем получим опасного и сильного противника. Послушной марионеткой Елизаров не будет. И судя по своим действиям, быстро заработает капитал, и станет влиятельным миллиардером. Тогда справиться с ним будет на порядок труднее. Елизарова надо ликвидировать пока он не набрал силу, даже если мистер Рокволд будет против. И его шпиона в нашем окружении тоже нужно выявить и показательно утопить в чане с дерьмом. Чтобы другим неповадно было. Глава 21 Обратно в отель тоже ехали молча. У Марка не было настроения разговаривать, а Анна благоразумно не хотела ничего рассказывать при американцах. Когда мы припарковались у отеля, серого «доджа» уже не было. Похоже, комитетчики, после осмотра автомобиля и обыска, унеслись отсюда на всех парах. Федерал заметил мой ищущий взгляд, понимающе усмехнулся, но комментировать не стал. Он был задумчив и хмур, явно думал о чем-то своем. Провел до входа в отель, вежливо попрощался и быстрым шагом пошел к «субурбану». По дороге в номер Анна поделилась со мною «нюансами» своего пребывания в комнате отдыха. Нет, внешне все было благопристойно. Никто не хамил, грубо не подкатывал, не лапал. Просто оставшийся с нею сотрудник фонда пытался её разговорить, вытащить на откровенность, а потом намекнуть, что можно дополнительно заработать хорошие деньги, если делиться кое-какой информацией. — То есть, хотел, чтобы ты стучала на своего шефа? — усмехнулся я. — В принципе, да, — кивнула девушка. — Но подводил к этому не прямо, а завуалировано. Мол, мисс Анна, мы ценим умных людей, и если вы решитесь на сотрудничество с нами, всегда готовы отблагодарить, в том числе и финансово. — Понятно, — улыбнулся я. — Судя потому, что ты мне об этом рассказываешь, номер у них не прошел. — Вы так говорите, как будто во мне сомневаетесь, — обиженно упрекнула секретарь. — Наоборот, в тебе полностью уверен, — успокоил девушку я. — Спасибо, — серьезно ответила она. Пока говорили, добрались до её номера. Как только девушка скрылась за дверью, двинулся к себе. Зашел в апартаменты, разделся, принял душ и блаженно растянулся на кровати. Через минуту как назло, истерично заверещал телефон. — Да? — раздраженно рявкнул в трубку я. — Пока мы отсутствовали, Сане и Олегу звонил Ашот Ервандович, — доложила секретарша. — Вернее он позвонил на рецепшен через международный код, вас не было, поэтому перевели на номер Олега Владимировича и Александра Анатольевича. Ашот Ервандович заявил, что у нас назревают большие проблемы. Очень просил перезвонить на офис, когда появитесь. Он никуда не уйдет, будет ждать звонка. — Парни, знают, что за проблемы? — Вроде да, но в общих чертах, — неуверенно ответила девушка. — Сказали, что вы должны сами его выслушать и сделать выводы. — Анна, набирай его, я через две-три минуты подойду к тебе в номер, — распорядился я. — Хорошо, Михаил Дмитриевич, — согласилась секретарь. — Какие-то ещё распоряжения будут? — Только одно, ждать меня с Ашотом на проводе, — усмехнулся в трубку я. — Слушаюсь, шеф, — шутливо отрапортовала девушка. Я быстро надел рубашку, натянул брюки и двинулся к выходу. Через три минуты, как и обещал, постучался в номер секретаря. — Сейчас, минуточку, — раздался голос Анны. Щелкнул замок, открылась дверь. За ней виднелась серьезная мордочка секретаря. — Проходите, Михаил Дмитриевич, Ашот Ервандович уже на проводе, ждет вас. — Спасибо, Анна, ты как всегда на высоте, — похвалил девушку я. — Не за что, Михаил Дмитриевич. Это моя работа, — серьезно ответила Анна. Я зашел в номер, снял обувь и зашел в комнату. Подобрал трубку, лежащую возле телефона на журнальном столике. — Привет, дружище. Как у вас дела, рассказывай. — Привет, Миша, дорогой, — раздался веселый голос Ашота. — Идут помаленьку, да. Есть хорошие новости и плохие. С каких начать? — Давай с хороших, плохие можно оставить на потом. — За июнь и начало августа продажи «Ники» рекордные. Шмотки в магазинах буквально разрывают. В Москве и Ленинграде с утра очереди стоят, открытия ждут. Особенно отлично идёт «варенка». Наши производственники под Москвой завалены заявками от магазинов на пару месяцев вперед. Не успеваем деньги считать. Помнишь к Герману приезжали, и кассу при тебе забирали? — Помню, — улыбнулся я. Зрелище было действительно незабываемое — коробка из-под цветного «Рекорда» доверху заполненная пачками купюр, перетянутыми резинками: рублями, трешками, пятерками, десятками, четвертаками, даже парочка с сотнями была. — Так вот сейчас недельные кассы нашей сети в два-три раза больше, да, — возбужденно вещал коммерческий директор. — У Каринэ тоже все отлично. Магазины в Ереване, Тбилиси, Сухуми, Батуми работают. Бейсболки, джинсы, футболки, штаны, шорты разлетаются как горячие пирожки. Особенно в курортных городах, на побережье. Мы из Одессы уже все выгребли, ребята жалуются, что им почти ничего не оставили. Вилен со своей командой ученых тоже отличился, да. После вашего отъезда заключил три крупных договора на поставку и обслуживание компьютеров. Первая предоплата уже пришла. — И как же он справляться со всем этим собрался? — поинтересовался я. — Сам же жаловался, что людей не хватает и с текущими заказами до конца года не разобраться.