– Эмелину, – улыбнулась я, садясь на кровати и подбирая с ночной рубашки расплющенное зернышко попкорна, оставшееся после вечернего марафона по просмотру фильмов. Дженна уже помылась и оделась – ее кудрявые волосы были забраны в аккуратный пучок. – Ты это говоришь, чтобы не соглашаться или, правда, так считаешь? – поинтересовалась она. Я закатила глаза. – Эйнсли так бы и сказала. Мы целое утро потратили на дебаты об особенностях Ормании, придумывая теории о том, как девушки вернутся обратно – если у них получится, – и строили предположения о второй части. Тогда мы еще не осознавали, что такая слава ждет «Орманские хроники». Сидя по-турецки на незаправленной кровати Дженны, мы и представить себе не могли, что книга и ее продолжение станут мировыми бестселлерами, которые переведут на те языки, о которых я даже не слышала. У Ормании образовался фандом[1], который – к удивлению критиков, но не читателей – словно вьющаяся лента пронизывал океаны, народы и религии. Дженна оказалась права: в мире нет ничего, что не могла бы излечить хорошая книга. А «Орманские хроники»? Они лучше всех. Глава 1 Живи я в книге, история начиналась бы именно так, у длинного ряда из столов регистрации на «Калифорнийском детском книжном фестивале». Я попала сюда, и сердце мое переполняло чувство, очень похожее на надежду. А если бы Дженна выступала редактором книги (что неизбежно, ведь она захотела бы, чтобы я ничего не упустила), то непременно бы возразила. Заявила бы, что повествование нужно начинать с нашей первой встречи или событий шестидневной давности. Тогда окончание старшей школы Кресента привело нас к слезливым объятиям ее родителей и отчужденным похлопываниям по спине моей мамы. Но на этот раз я решила не прислушиваться к совету Дженны и начать рассказ именно здесь, стоя посреди атриума и подняв взгляд на огромный яркий плакат, растянутый над столами. На нем стройными рядами расположены изображения по крайней мере дюжины авторов, а при виде портрета в центре у меня от восторга начинают дрожать пальцы. На самом большом снимке внимание привлекает Н. Е. Эндсли с острыми скулами и темными густыми волосами, которые уложены раза в два изящней, чем у мальчиков из бойз-бендов. Тот факт, что его первая книга так хорошо продавалась и без излишне привлекательной фотографии автора на обложке, только доказывает наличие писательского таланта. Автор «Орманских хроник» – написано под его серьезным лицом. Всем известно, что вскоре выходит последняя книга. Те из нас, кто отдали целое состояние – или это сделали родители лучшей подруги в качестве подарка на окончание школы – будут толпиться в помещении, ожидая особого объявления. Хотя бы в виде даты выпуска книги и – надеемся – короткого отрывка. От ликования в груди ощущается острая боль, но мне некогда переживать из-за этого. По всей вероятности, мир больше никогда не будет таким волнующим. Я затаиваю немного горькую радость, потому что Дженна размашистым шагом уже направилась к одному из столов и теперь получает наши браслеты. – Дженна Уильямс, – объявляет она мужчине в голубом поло за столом, когда я приближаюсь, – и Амелия Гриффин. У нас ВИП-билеты с проходом на встречу с Н. Е. Эндсли. Мужчина перебирает кипу уложенных бумаг и отдает нам браслеты с выбитой на тонкой резинке надписью «ВИП». Не глядя, я просовываю руку в один, но Дженна, рассматривая, поднимает свой. – Он бракованный, – сообщает она. – Можно мне другой? На долю секунды мужчина выглядит загнанным в тупик и, кажется, в его глазах мелькают бесконечные шкафы для бумаг. Так что я стягиваю с запястья браслет и меняюсь им с подругой до того, как она начнет ругаться и произнесет свою обычную речь о качестве обслуживания. – Все в порядке, – говорю я, – мне все равно. – А не должно быть, – закатывая глаза, вставляет Дженна, и, к счастью, мы без нотаций уходим к длинным рядам палаток и столов, заставленных сувенирами и книгами. Когда за ужином в конце февраля Уильямсы спросили нас о подарке на выпускной, Дженна даже не подняла на них взгляд от тарелки с энчиладами[2]. – Через неделю после выпуска пройдет книжный фестиваль, – начала она. – Всего пара дней. Можем успеть до отъезда в Ирландию. Изумившись, я резко повернула к ней голову. – Ты снова копалась в моем компьютере? Как ты узнала о фестивале? Дженна закатила глаза. – Как будто только тебе приходят оповещения обо всем, связанном с Н. Е. Эндсли. Я ни капельки не сомневалась, что такой выбор подруга сделала ради меня. Позже, когда поездка, наполненная моими визгами о встрече с писателем, закончилась у моего дома, я наклонилась, чтобы обнять ее на прощание, и прошептала: – Ты не любишь интернет-оповещения. – Что? – спокойно переспросила она. – Ты не любишь интернет-оповещения и всевозможные рассылки, потому что они тратят твое время и засоряют компьютер. Дженна выглянула в окно, чтобы спрятать улыбку. – Когда я такое говорила? – Никогда, – ухмыльнулась я, – просто я знаю об этом. И когда же ты копалась в моем компьютере? Возмущенная, она повернулась ко мне. – Давно говорила тебе, что нужно блокировать компьютер, когда отходишь от него в библиотеке! – Да, – невозмутимо ответила я, – не хотелось бы, чтобы всякий сброд увидел мою историю поисков книжных фестивалей и… – И поиск мемов с ламами, когда нужно учиться? – Не осуждай. – Толкнув в плечо, я еще раз обменялась с ней неловким объятием в машине. – Кроме того, если бы я его заблокировала, то на выпускной ты попросила бы что-то более материальное. Типа обложек на учебники или… понятия не имею что, но не самую лучшую вещь в мире. – Не думаю, что в колледже понадобятся обложки, Амелия. – Она произнесла это спокойно, но в голосе звучала улыбка. – Какая разница. Ты все равно поняла меня. Я уткнулась носом в ее волосы. Подруга пахла шампунем и своими фруктовыми, слишком сладкими духами. – Дженна, спасибо, – прошептала я, и к горлу неожиданно подступил комок. – Мне тоже там понравится, – прошептала она в ответ. – И не за что. С выпускным! Обнимашки уже закончились? – Почти. Твои духи вот-вот меня убьют. Те же духи возвращают меня на фестиваль, к пульсирующему клубку книжных червей, облепляющих нас со всех сторон, что немного унимает мой восторг. – Только посмотри. – Едва поспевая за быстрой походкой подруги, я подношу к ее лицу браслет. – Смотри! Это означает, что через три часа нам удастся увидеть Н. Е. Эндсли. Эндсли, Дженна. Та, не тронутая моей попыткой отвлечь, даже не останавливается. – Амелия, – произносит она с раздражением и любовью, которая сейчас ощущается сильнее обычного, – перед встречей пройдут и другие мероприятия; так что нам следует насладиться этими панелями и палатками, ладно? – Как скажешь, Джен-джен, – шепчу я, думая, что из-за шума подруга не расслышит кличку, которую ей дал ее первый и последний парень. – Не называй меня так, – резко поворачивается ко мне Дженна, и копна ее темных кудряшек вмиг бросается мне в глаза. Она щурится, но в уголках ее губ затаилась улыбка. – Да брось, Джен-джен. Взбодрись. Это идеальное имя для подружки… или пуделя. – Отвали, – смеется она. Дженна подводит нас к палатке с разноцветными футболками, на которых напечатаны запоминающиеся надписи о чтении: «Я ПЕРЕЧИТАЛ СВОЙ ОТБОЙ» или «Я КНИЖНЫЙ ДРАКОН, А НЕ ЧЕРВЬ». Большинство из них можно купить в виде плакатов, так что я тяну подругу к пластиковым тубусам в глубине палатки. – Вот поэтому парни и бесполезны, – бормочет Дженна. – Они отвлекают от учебы и придумывают тупые прозвища, о которых потом не дают позабыть твои так называемые друзья. – Выше нос, Джен-джен, – подбадриваю я, выбирая один из множества тубусов с плакатами. – Как тебе этот для нашей комнаты в общежитии? В верхней части изображены мультяшные люди, у которых не получается встать на лыжи, скейтборд и серф, а расположенная ниже фраза гласит: «Если с первого раза что-то не получается, лучше прочитайте книгу». – Едва ли он поспособствует продуктивному учебному процессу, – отвечает Дженна. – К тому же мне не нравятся намеки на то, что нельзя быть одновременно и любителем книг и спортсменом. – Ворчунья. – Тубус с легким «бум» встречается с ее плечом. – Дитя. Дженна отбирает плакат и слегка ударяет меня по макушке, затем отправляется к кассе и передает через стойку кредитку своего отца. – Тебе не нужно было его покупать, – протестую я. Она пожимает плечами. – Цитирую отца: «Это ваш подарок на выпускной. Шикуйте. Но ни слова маме». – Бедная мама, – выдыхаю я, – когда придет выписка по кредитке, ей захочется задушить тебя. Однако ты уже будешь в далекой Ирландии, собирая растения и занудствуя.